Кейт Хэнфорд - Никогда не поздно
– Извините, но я с вами не поеду, – сказала Фэй. – Я обещала встретиться с дочерью.
Фэй стояла в бесконечной череде машин, застрявших в неизбежной пробке по пути к Беверли-Хиллз, и старалась не злиться. Многие товарищи по несчастью что-то раздраженно кричали в радиофоны. Ей всегда казалось забавным, что перед лицом транспортных проблем все едины – и самые могущественные воротилы Голливуда, и аутсайдеры.
Они с Кейси встречались за ленчем каждую среду, по очереди выбирая ресторан. Фэй всегда старалась остановиться на чем-нибудь уютном и по возможности тихом, а Кейси предпочитала известные заведения, где она могла увидеть избранных и где избранные могли увидеть ее, иначе любое развлечение теряло для нее всякий смысл. Сегодня была очередь Кейси, и она предложила гриль-бар в Беверли-Хиллз. Фэй его не любила – там всегда царила атмосфера мужского клуба. Неприятное чувство усугублялось тем, что она опаздывала и знала, что Кейси будет сидеть за столиком, потягивать минеральную воду и думать, какой необязательный человек ее мать.
Она включила кассету с шотландским фольклором. Высокий и чистый женский голос оплакивал печальную участь Дженни, которой отец не разрешает выйти за человека, которого она любит, и насильно отдает замуж за богатого, но нелюбимого. Как всегда бывает в подобных случаях, Дженни умирает в день свадьбы, а ее возлюбленный возвращается как раз в тот миг, когда выносят ее тело.
Интересно, умирает ли кто-нибудь от разбитого сердца в наши дни? Вряд ли. Но все же в глубине души ей хотелось верить, что такая любовь бывает. Фэй думала, что она принадлежит к последнему поколению, которое серьезно относится к любви. Когда она была в возрасте Кейси, она ни о чем другом просто не думала, любовь была для нее главной целью в жизни. Найти человека, которого сможешь любить всю оставшуюся жизнь, сделать так, чтобы он почувствовал то же самое по отношению к тебе, выйти за него замуж и сохранить взаимную любовь до последнего дыхания. Конечно, это было нереально, но, по крайней мере, красиво.
Она старалась воспитывать дочь в более реалистичном духе и радовалась, когда видела в ней признаки практичности, но все хорошо в меру. Теперь ей казалось, что было бы неплохо, если бы Кейси выросла немного менее практичной.
Она добралась до ресторана в десять минут первого и вошла в знакомое помещение с белым кафельным полом и кабинками, стенки которых были обтянуты зеленой кожей. Как она и ожидала, Кейси уже сидела за столиком с нетерпеливым видом, держа у губ бокал с минеральной водой. Неожиданным оказалось то, что с ней за столиком сидел мужчина – Фэй видела мускулистую кисть, разламывавшую сырную палочку, остальное было скрыто стенкой.
Фэй прошла через зал, провожаемая множеством взглядов, радуясь, что надела на читку шелковое свободное платье, которое ей очень шло. Здороваясь, метрдотель назвал ее по имени, что было приятным сюрпризом, и Фэй была вполне довольна собой, пока не увидела спутника Кейси.
– Привет, радость моя, – сказал Кэл.
Она похолодела, потом вспыхнула от ярости. Как могла Кейси так поступить? Но дочь, казалось, не чувствовала за собой никакой вины. Она послала матери воздушный поцелуй и радостно закивала.
– Привет, Кэл, – процедила Фэй сквозь зубы. Она села рядом с Кейси и вцепилась в сумочку, потому что у нее дрожали руки.
– Ты выглядишь просто сногсшибательно, – сказал Кэл. – Эта роль сделала с твоей внешностью больше, чем месяц омолаживающих процедур.
– Мне нравится это платье, ма, – похвалила Кейси. – Новое?
– Не совсем. – Фэй обратилась к Кэлу: – Очень приятно тебя видеть, но не вернешься ли ты за свой столик?
У Кэла сузились глаза, но он предпочел сделать вид, что принял ее слова за шутку.
– Это мой столик, Фэй, – сказал он. – Наша дочь решила, что это будет замечательно, если мы соберемся здесь втроем.
Ничего замечательного в этом не было, но Фэй видела, что Кейси не собиралась портить ей настроения. Она просто старалась создать иллюзию, что Карузо – все еще одна семья. «Может быть, – подумала Фэй, – весь запас романтизма, отпущенный Кейси, ушел на создание поддельной картины безоблачного счастья родителей». Но Кэл-то знал, как обстоят дела. Как у него хватило наглости принять приглашение Кейси?
Кэл расспрашивал ее о фильме. Она отвечала односложно, не желая подыгрывать им обоим.
– Ма, кажется, ты не в настроении, – наконец неодобрительно заметила Кейси. – Давай, развеселись немного. – Она уже изучила меню и объявила, что хочет крабов.
Фэй принесли жареного цыпленка, но никакого аппетита она не ощущала. Двое продюсеров и режиссер подошли поздороваться с Кэлом. Если бы они с Кэлом были еще женаты, Фэй улыбалась бы им, изображая радость, но сейчас ее лицо не выражало ничего – она не хотела, чтобы начали поговаривать, что у Карузо дело идет к примирению.
– Представь себе, – обратился Кэл к дочери, – когда твоя мать выходила за меня замуж, у нее был прекрасный аппетит. Давай, Фэй, попробуй цыпленка. От него не толстеют, да тебе нечего и беспокоиться – вид у тебя что надо.
Она ответила ледяной улыбкой и проговорила:
– Может быть, все дело в компании.
Кейси взвилась.
– Ма, прекрати! Неужели нельзя вести себя нормально по отношению к папе? Почему ты все время изображаешь из себя оскорбленную добродетель?
Кэл заговорил с кем-то по радиотелефону, и Фэй придвинулась поближе к дочери.
– Я всегда рада видеть тебя, в любом месте и в любое время. Мне нравятся наши ленчи по средам, но я хочу сама выбирать людей, в обществе которых мне предстоит есть. А общество твоего отца меня не устраивает. Извини, если тебе это неприятно слышать, но это факт. Кейси, я развелась с ним. Я желаю ему всего самого лучшего, но не хочу сидеть с ним за одним столиком. Особенно без предупреждения. Я достаточно ясно выразилась?
– Куда уж яснее. Ясно, как минеральная вода. Только истинная причина, по которой ты не хочешь с ним видеться…
– Девочки, – прервал ее Кэл, – меня призывает долг. Очень жаль, но я вас покидаю. – Он повернулся к Кейси. – Это Мел Марко. «Парамаунт» водит его за нос. – Он наклонился и поцеловал дочь. – Пока, принцесса. – Потом он послал Фэй воздушный поцелуй и сделал несколько шагов, но вернулся. – Забыл тебя поздравить, – сказал он, снова обращаясь к Кейси. – Пусть твоя мама узнает, какие чудеса творит ее маленькая дочка.
Кейси долго смотрела ему вслед, потом повернула к Фэй обиженное лицо и с горечью произнесла:
– Обязательно тебе нужно все испортить. У меня сегодня праздник, потому я и пригласила папу, а ты все испортила.
В голосе Кейси звучала настоящая боль, и у Фэй засосало под ложечкой. Она до сих пор не могла не страдать при мысли о том, что ее ребенку плохо.
