Ева Модиньяни - Джулия. Сияние жизни
– Что с тобой, Джулия? – Гермес обнял ее и прижал к себе. – Ты сердишься?
Она резко освободилась и, повернувшись к нему спиной, направилась к креслу.
– Я не просто сержусь, я в бешенстве! – откровенно призналась она, забиваясь в угол кресла и нервно теребя длинную нитку жемчуга на шее.
– Любимая, я валюсь с ног от усталости, но я не мог не принять всех, кто пришел на консультацию. Это тяжелые больные, у них серьезные проблемы, ты ведь понимаешь это, правда?
– Ну конечно, у всех проблемы! – Нервы Джулии не выдержали. – У моего сына, у тебя, у твоих пациентов! А я? У меня тоже проблемы, серьезные проблемы, и я не желаю больше слышать о чужих!
Джулия со злостью посмотрела на Гермеса и, увидев, какое у него усталое лицо, замолчала. Ей стало стыдно за свою истерику. Гермес всю душу вкладывал в больных, исцеляя их подчас не столько хирургическими, сколько психотерапевтическими методами.
– Прости меня, Гермес! – Она умоляюще взглянула на него. – Я сама не знаю, что говорю.
Гермес сел рядом и нежно обнял ее.
– Предлагаю кардинальное решение, – шепнул он. – Одеваемся и идем в тот маленький ресторанчик, который тебе так нравится. Ужин вдвоем, при свечах, согласна?
– Нет, не получится, – помедлив, возразила она. – Я не могу сейчас уйти из дома.
– Почему? – удивился Гермес. – Ты думаешь, я так устал, что не добреду до ресторана, чтобы поужинать с любимой женщиной?
– Не в этом дело, просто Джорджо еще не вернулся, – объяснила Джулия дрожащим от волнения голосом. – Десять вечера, а его все нет.
– Куда он пошел?
– Последнее время он мне ничего не рассказывает. «Мама, я ушел» – вот все, что я от него слышу. Где он, с кем, чем занимается? Я в полном неведении.
– Надо с ним построже. – Гермес озабоченно покачал головой. – Что это такое? Мальчишке пятнадцать лет, а он уходит и приходит, когда ему вздумается! Ты должна… – Он вдруг горько улыбнулся. – Прости, дорогая, я сам никудышный отец, а учу тебя, как воспитывать детей.
– Все очень непросто. – Джулия попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. – Знаешь, Гермес, я вспоминаю свое детство. Родители нас ругали, наказывали, получить от них пощечину было в порядке вещей. Но мы, дети, любили и слушались их.
– И твой сын, и моя дочь выросли в не очень благополучных семьях, – заметил Гермес. – Впрочем, я сам из неблагополучной семьи, но это не помешало мне добиться своей цели в жизни.
На Гермеса нахлынули воспоминания. Он вспомнил жалкую квартиру на улице Беато Анджелико, в которой даже воздух был пропитан нищетой. Отец почти все время сидел в тюрьме за постоянные кражи, мать целыми днями гнула спину в чужих домах, а по вечерам топила тоску в стакане вина. Его братья и сестры, рождавшиеся один за другим неизвестно от кого, хотели есть, и мать надрывалась на тяжелой работе, чтобы кормить их хотя бы два раза в день. Да уж, более неблагополучной семьи представить себе нельзя, однако дети, включая Гермеса, любили и мать Катерину, и бедного Эрколе, которого считали своим отцом.
– Наверное, время было другое, – задумчиво сказал он. – Мы были сильнее, потому что стремились выбиться из нищеты, а эти выросли в полном достатке, им не нужно бороться за свое существование.
Джулия молча кивнула. Она тоже вспомнила отца, который давал частные уроки, чтобы свести концы с концами.
Погрузившись каждый в свои воспоминания, оба забыли об ужине. Джулия решилась и уже готова была открыть Гермесу свою тайну.
– Послушай, Гермес, – произнесла она тихо и торжественно.
– Слушаю, дорогая. – Гермес притянул Джулию к себе и начал покрывать поцелуями ее лицо.
Она вдруг почувствовала, что не готова к серьезному разговору, и спросила:
– Что будем делать, если Джорджо не придет?
– Надо подождать, еще не так поздно.
В эту минуту они услышали, как открывается входная дверь.
– Слава Богу, – облегченно вздохнула Джулия, – он пришел.
Через секунду Джорджо заглянул в гостиную. Его лицо было бледным и слегка отечным.
– Привет обоим! – сказал он со своей обычной напускной развязностью. – Поесть найдется? – Можно узнать, где ты был столько времени? – строго спросила Джулия.
– Здесь, на площадке, – вполне искренне ответил он, – мяч гоняли. Если вопросов больше нет, я поем. Проголодался страшно.
Он отвернулся от матери и вдруг застыл, заметив на столике позолоченный кувшин с великолепными розами.
– А это еще что?
Гермес тоже повернул голову.
– Какая красота! – восхищенно сказал он, только сейчас заметив цветы в новом кувшине. – Откуда это?
– Мой издатель подарил, – не моргнув глазом, соврала Джулия.
Глава 21
– Итак, что ты решила с этим Вассалли? – спросила Елена Джулию.
– Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, – не отвечая на вопрос, считала Джулия, изо всех сил крутя педали велотренажера.
Разговор происходил в спортивном зале, куда Джулия пришла впервые после большого перерыва: сначала она прервала занятия из-за болезни, потом правила гранки романа, писала статьи, подтягивала Джорджо по латинскому и греческому.
– Боюсь, уже никогда не войду в форму, – безнадежно вздохнула она, щупая свои ляжки. – Кисель, а не мускулы.
– Джулия, ты можешь серьезно ответить? – снова спросила Елена.
– Серьезно не могу, – сказала Джулия, слезая с велосипеда и переходя к другому тренажеру.
– Ты меня выведешь из терпения! – крикнула во весь голос Елена, вырывая у Джулии гантели.
В их сторону устремились любопытные взгляды.
– Ладно, Елена, я тебя выслушаю, только чуть позже, – примирительно сказала Джулия. – Дай мне спокойно потренироваться.
Она выбрала себе гантели по полтора килограмма, как ей велел Гермес, который не советовал слишком напрягаться. Неожиданно подступила тошнота, и Джулия, с грохотом отшвырнув гантели, бросилась в туалет, где ее вырвало съеденным завтраком. Если верить профессору Пьерони, у нее пятая неделя беременности. Можно ли ей заниматься гимнастикой, или надо ложиться в постель, как это было с Джорджо? Удастся ли ей выносить этого малыша и хочет ли она его вообще?
Джулия вернулась в зал, вытирая лицо полотенцем.
– Что с тобой? – взволнованно бросилась к ней Елена. – Ты нездорова?
– Просто устала с непривычки, – бодрясь, ответила Джулия. – И потом у меня есть некоторые проблемы…
– Скажи мне хотя бы об одной, – попросила Елена.
– Пожалуйста. Например, Вассалли.
– Это не твоя, а моя проблема. От тебя требуется сказать только «да» или «нет».
Они продолжили разговор в душе.
– Может быть, позже поговорим? – попросила подругу Джулия, начиная приходить в себя под горячей струей воды.
