Лиз Филдинг - Любовь с сюрпризом
Он-то думал, что создал все, что ему хотелось.
Встав на ноги, Джош надел спортивные брюки и футболку. Хотелось выйти на свежий воздух, подставить разгоряченное лицо свежему ветру. Поднявшись из своей квартиры, он услышал плач Поузи, слабо доносившийся сверху. Внезапно в его голове мелькнула мысль, что все эти годы он дурачил себя. И готов был променять вселенную на любовь, за которую готов был умереть. Он бросился в детскую, перепрыгивая через две ступеньки.
В детской, едва освещенной приглушенным светом ночника, стояла Грейс. На ней был накинутый наспех халат, босые ноги утопали в мягком ковре. Она повернулась и посмотрела на него. В полумраке ночника тени под ее глазами обозначились резче, а лицо сильнее казалось осунувшимся от бессонных ночей.
— Джош… Прости, мы потревожили тебя.
— Я и не спал. Давно ты на ногах?
Она неопределенно пожала плечами в ответ:
— Может, с полчаса, а может, и дольше. Сначала я думала, что она проголодалась…
Грейс пыталась дать Поузи бутылочку с молоком, но малышка, капризничая, отворачивалась, отказываясь брать ее. Грейс совсем растерялась.
— Не знаю, что делать. Я уже собиралась разбудить маму.
— Может, не стоит ее будить? — Он подошел к ней.
— Она вырастила двоих детей и потому больше понимает в этом.
— Дай мне ее.
Грейс без возражений протянула заплаканную малышку Джошу, и он прижал ребенка к своему плечу. Девочка уткнулась в его шею и на мгновение затихла. Затем отпрянула от Джоша и снова стала капризничать.
Грейс не двигалась с места.
— Может, она заболела? Наверное, придется вызвать доктора.
Он потрогал пальцем щечку Поузи.
— Нет, не горячая, — произнес Джош. — Может, она просто нервничает, как и все мы. Ее нужно просто успокоить.
— Нам всем сейчас не помешало бы успокоиться! — ответила Грейс, которая уже была на грани истерики. Когда он обнял ее свободной рукой, прижалась к его плечу и, не выдержав, расплакалась. — Я не знаю, что делать!
Ладонь Джоша успокаивающе гладила ее по спине, и через тонкий шелк ночной сорочки Грейс ощущала ее тепло.
Грейс и не подозревала, что все окажется настолько трудным. Вынашивать ребенка и рожать его — это одно, а вот быть ему матерью, чувствовать за него ответственность — совсем иное. Если бы она была осторожнее… А ведь Джош предупреждал ее. Неужели Грейс вот-вот готова признать, что не справится?.. Она сама виновата во всем.
Тяжелый вздох вырвался из ее груди. Грейс смахнула с ресниц слезы: «Если бы я только послушала его совета уехать…»
— Все хорошо, Грейс, я рядом… — Его голос отвлек ее от грустных мыслей.
— Сейчас ты рядом, — ответила она. — Но где ты окажешься в следующем месяце? А в следующем году?
Совесть говорила ей, что несправедливо упрекать в чем-то Джоша.
Но рано или поздно этот разговор должен был состояться. Ради благополучия Поузи. Грейс ощущала себя в тупике и не знала, что делать дальше.
— Одно время я лежала по ночам в своей комнате и, слыша плач Поузи, по-настоящему завидовала сестре, — призналась она. — И мечтала быть единственным человеком, который станет заботиться о Поузи, растить ее, защищать.
— Это естественное желание, Грейс.
— Нет, ты оказался прав. Я должна была уехать. — Она посмотрела на него. — Всякий раз, стоило мне взять Поузи на руки, во взгляде Фебы мелькал страх. Именно поэтому я настояла на том, чтобы ускорить процедуру удочерения девочки Майклом и Фебой. — Она прерывисто вздохнула. — Нужно быть осторожными в своих желаниях, Джош.
— Ты ведь никому не хотела зла.
— Я понятия не имела, какое одиночество и страх могут испытывать молодые матери. Она такая крошечная, Джош, такая беззащитная…
— Тише-тише… — произнес он, и какое-то мгновение Грейс не поняла, кому адресованы слова: ей или ребенку. — Давай-ка попробуем для начала успокоиться…
Подняв ребенка с плеча, он какое-то время подержал девочку перед собой, затем поцеловал в лобик, уложил на руку и поднес к ее губам бутылочку с молоком.
Поузи тут же отвернулась.
— Она не берет молоко в бутылочке, Грейс. Может, тебе покормить ее грудью?
— Нет… — Она сглотнула. — Я не могу, Джош. Как только Грейс произнесла эти слова, Поузи, словно поняв их смысл, снова заерзала и так жалобно, горестно захныкала, что сердце Джоша дрогнуло. Ни слова не говоря, он, держа Поузи в одной руке, другой взял Грейс и повел ее из детской в спальню.
— Она не станет…
— Попробуй, — настаивал он.
— Ради Поузи? — Она вскинула на него глаза, ища поддержки.
— Ради Поузи и ради себя, Грейс.
Уверенность и спокойствие в его голосе придали ей сил. Он развязал узел на поясе халата Грейс, и тот соскользнул с ее плеч. Грейс осталась в тонкой ночной сорочке, так откровенно облегавшей стройный силуэт, что Грейс почувствовала себя обнаженной. Грейс, вспомнила их первую ночь вместе, и на нее нахлынуло желание вперемешку с тоской…
— Ты мне доверяешь? — тихо спросил он.
Она взглянула на него. Со своими взъерошенными волосами и колючим щетинистым подбородком Джош никак не походил на детского доктора. Однако Грейс готова была довериться ему. Он по-прежнему ее герой, рыцарь на белом коне. Присев на край кровати, Грейс, вся дрожа от охватившего ее напряжения, оперлась спиной о подушки.
— Готова?
Едва только Джош передал ей на руки Поузи, девочка снова принялась плакать, а Грейс задрожала от страха.
— Выброси из головы все тревоги, сделай глубокий вдох, — с мягкой настойчивостью произнес он, садясь на край кровати и поворачиваясь к ней. — Просто успокойся, расслабь плечи.
Однако Грейс дрожала от страха.
— А если я не справлюсь?
— Справишься.
Она ощутила прикосновение его теплых рук, Джош мягкими неторопливыми движениями стал массировать ей плечи. Успокаивающий шепот вперемешку с дыханием коснулся ее щеки, потихоньку возвращая Грейс поколебленное душевное равновесие.
— Доверься мне. — Его ладонь ласково коснулась ее щеки и шеи, кончики пальцев тронули бретель ее ночной сорочки.
На долю секунды в душе Грейс поднялся протест, но тут же стих, а из груди вырвался прерывистый вздох. Жаль, что так не могло продолжаться вечно…
Он затаил дыхание, не желая спугнуть этот особенный для обоих момент. Не сводя взгляда с ее лица и медленно спустив мягкую бретель сорочки с плеча Грейс, Джош провел ладонью по ее округлой груди и взволнованно ощутил, как мгновенно напрягся сосок, жаждая его прикосновений.
Он с радостным удивлением заметил, какой полной и женственной теперь стала та невинная девичья грудь, о которой он грезил все эти годы. Наклонившись, Джош коснулся ее губами.
