Никола Марш - Жаркая неделя
– Кэллам?
Его глаза распахнулись, взор устремился на нежное, обеспокоенное лицо. В мягком лунном свете, отражавшемся от воды, глаза Стар сверкали, как редчайшие голубые бриллианты. Губы девушки изогнулись в сексуальной и лукавой улыбке. Волосы, растрепанные ветром, были в совершенном беспорядке.
Он хотел ее до боли, но при этом отчаянно желал спасти то, что еще осталось от их неудавшегося свидания. Кэлламу было необходимо доказать ей, что он может преуспеть во всем так же, как и в бизнесе.
– Потанцуешь со мной?
Девушка удивленно подняла брови, глаза загорелись восторгом.
– Прямо здесь?
Он кивнул, не отрывая взгляда от ее лица, надеясь, что Стар прочтет в его глазах все чувства – в том числе и те, в которых он пока просто не мог признаться.
– Как одна мудрая женщина недавно сказала, у нас есть все необходимое: прекрасный пейзаж, замечательная музыка… и мы сами.
Сунув ее туфельку в карман своей легкой куртки, который смешно оттопырился, Кэллам заключил девушку в объятия.
К саксофону присоединились гитара, фортепиано и ударные, слаженно наигрывавшие плавную джазовую композицию. Музыка нахлынула на них, подчиняя своему ритму, гармонии и магии.
– Мне очень нравится, как ты двигаешься, – произнесла Стар, прильнув головой к его груди и нежно обняв мужчину за пояс.
– Подожди, ты еще не видела, как я танцую танго и фокстрот.
Нужно было отшутиться в ответ, немного разрядить атмосферу, пока он не выдал своих самых сокровенных чувств. Еще не время для этого. Слишком рано признавать что-либо, помимо того что им чертовски хорошо вместе!
– Ты полон неожиданностей.
Она немного отстранилась, чтобы взглянуть на Кэллама, быстро облизнула пересохшие губы, и этот незначительный жест пробудил в нем желание и нежность.
На нее точно так же действовала атмосфера, и тот факт, что, уверенная в себе и дерзкая, Стар нервничает ничуть не меньше, странным образом ободрил Кэллама.
– Могу поспорить, мне еще не раз удастся тебя удивить.
Он подмигнул ей и наконец добился желаемого эффекта: девушка рассмеялась и игриво стукнула его в грудь кулачком:
– В таком случае можем вернуться в бунгало, и я покажу тебе свои туфли для степа.
– Подтекст тот же, как если бы ты пригласила меня на чашечку кофе?
– Угу.
Ее рука медленно опустилась вниз, прочертив дорожку вдоль пояса его брюк. Эти прикосновения обжигали, и Кэллам застонал, а затем перехватил ее руку:
– Пошли. У меня внезапно появилось сильнейшее желание увидеть всю коллекцию твоей дурацкой обуви.
Стар открыла глаза и улыбнулась – на постели рядом с ней вытянулся Кэллам, опираясь на локоть и сонно моргая. Взлохмаченный и совершенно неотразимый.
– О чем ты думаешь? – хрипло спросила она.
Он лениво прошелся взглядом по ее телу, и девушка вздрогнула, когда неожиданная тень на мгновение мелькнула в его глазах.
– О том, что сегодняшняя ночь превзошла все мои ожидания.
– Каким образом?
– Дело в тебе. – Кэллам прикоснулся к ее обнаженному плечу кончиком указательного пальца. – В нас.
В нас…
Одно короткое слово, сказавшее обоим так много…
После недели, проведенной на острове, они должны были начать этот разговор. Но мрачное выражение его лица останавливало Стар.
– Значит, теперь есть мы?
– А ты как считаешь?
Чувствуя себя все более неуютно под его пронизывающим взглядом, девушка опустила глаза, теребя простыню руками.
Должна ли она сказать правду? Признаться, что успела по уши влюбиться в него? Что до смерти боится, когда он снова превратится в самоуверенного, застегнутого на все пуговицы босса, стоит им вернуться в Мельбурн? Что у нее давно такое ощущение, будто собственное сердце лежит на ее ладони, и каждый раз, когда она разжимает пальцы, Кэллам лишь покровительственно поглаживает его, отказываясь принять дар? Что она боится потерять его? Потерять все?…
– Если мы хотим, чтобы у нас что-то получилось, ты должна быть честна со мной.
Стар сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:
– Ты мне нравишься, Кэллам. Очень. И вместе с тем ты постоянно сбиваешь меня с толку. За эту неделю ты превратился в совершенно другого человека, и я не представляю себе, как долго продлится эта метаморфоза. Останешься ли ты таким, или мы сейчас живем в выдуманном мире на волшебном острове?
За этой невнятной тирадой последовало молчание, и Стар неохотно подняла глаза, ожидая увидеть в лучшем случае любопытство, в худшем – насмешку.
Однако она прочла в его взгляде то, от чего перехватило дыхание.
Чувство, которое превосходило понимание, сочувствие или заботу.
В этих глубоких красивых карих глазах она прочла любовь.
Ту самую, о которой Стар всегда мечтала и которую так и не получила от своих безответственных родителей.
Любовь, которую она так желала и считала, что обрела ее с Сержио.
Любовь, о которой можно только мечтать, встречаясь с таким мужчиной, как Кэллам.
– Кто же ты, Кэллам Картрайт? – прошептала она, отчаянно желая броситься в его объятия, но при этом чувствуя острую потребность получить ответ.
С того самого мгновения, как их отношения превратились, из ни к чему не обязывающего секса, в нечто большее, Стар умирала от желания узнать о Кэлламе больше. Черт, она хотела знать о нем все!
– Человек, который без ума от тебя. – Он притянул ее к себе и так крепко обнял, что ей стало трудно дышать. – А еще я парень, у которого не бывает серьезных отношений.
– О-о-о…
– По крайней мере, не было до этого дня. У меня никогда не было времени на романы – да и особого интереса тоже, честно говоря. Я был полностью погружен в бизнес.
– Но ведь твоя корпорация фактически самоуправляется теперь, когда она так успешна. Благодаря тебе, кстати.
Он помолчал, помрачнев:
– Не только мне.
– Я не понимаю… – прошептала Стар.
Проведя ладонью по лицу, Кэллам закрыл глаза, но тут же распахнул их, когда она потянулась к нему, желая успокоить. Пустота, отразившаяся в его взгляде, отозвалась болью в ее сердце.
– Я взял на себя обязанности своего старшего брата Арчи, когда он… погиб.
– Мне очень жаль. Сколько тебе было лет?
– Девятнадцать.
– Черт побери! Наверное, тебе пришлось нелегко…
Кэллам кивнул. Застарелая боль исказила его черты.
– Это была моя вина, – прошептал он.
Девушка настороженно подобралась:
– Что ты имеешь в виду?
– Я отрывался с друзьями. Мы пили, шумели, задирались. Нас задержали за нарушение общественного порядка и посадили в обезьянник, чтобы хорошенько проучить. – Его губы дернулись. – Я позвонил Арчи, как делал всегда в подобных ситуациях. Брат… погиб в автокатастрофе по дороге в участок.
