Даниэла Стил - Мой нежный ангел
По правде говоря, Лиз давно хотелось заниматься защитой прав детей, но, пока был жив Джек, он каждый раз напоминал ей, что эта работа почти не приносит денег. Нельзя сказать, что Джек был чрезмерно сребролюбив — просто он отличался практическим взглядом на вещи и никогда не забывал о том, что ему прежде всего необходимо содержать пятерых собственных детей. Специализируясь на семейном праве, они зарабатывали очень прилично. Слава богу, при такой работе не приходилось считать каждый цент, и забывать об этом было бы глупо.
Однако сердце ее по-прежнему не лежало к делам о разводах. Она лишний раз убедилась в этом, когда вечером в Валентинов день вышла из зала суда, добившись для одной из своих клиенток положительного решения по какому-то незначительному иску. Но никакого удовлетворения она при этом не испытала. Это ходатайство Лиз подала, поддавшись на уговоры своей клиентки, хотя на самом деле отлично знала, что делалось это не из принципиальных соображений, а из желания побольнее уязвить противную сторону. И судья тоже это понял; в перерыве он сурово отчитал Лиз. Хотя ходатайство в конечном итоге оказалось удовлетворено, победительницей она себя не чувствовала.
— Со щитом или на щите? — спросила Джин, когда Лиз в тот же день вернулась в офис. Выглядела она усталой и подавленной, и секретарша решила, что, уж во всяком случае, дело было нелегким.
— Мы выиграли, — отозвалась Лиз, рассеянно перебирая разложенную на столе почту. — Но судья сказал, что мы пытаемся сделать из мухи слона, и он был прав. Просто не знаю, что на меня нашло, когда я позволила клиентке уговорить себя подать это прошение. Единственное, чего она хотела, это лишний раз потрепать нервы своему бывшему. Джек бы ни за что не стал возиться с подобными пустяками.
Но Джека, с которым она могла обсудить ситуацию, больше не было рядом, и некому было ни подбодрить ее шуткой, ни дружески пожурить за промах. Кроме того, на его плечах фактически лежала вся организационная сторона их совместной работы. Лиз, правда, не знала, кто лучше справился бы с этим, он или она, но факт оставался фактом: именно Джек решал, какие дела взять, а от каких отказаться; он умел осадить чрезмерно настойчивого клиента и даже планировал очередность рассмотрения дел в суде, так что Лиз была полностью избавлена от, так сказать, технических проблем. Теперь же ей приходилось заниматься и этим тоже. Она чувствовала, что не справляется или, во всяком случае, делает для клиентов меньше, чем могла бы.
— Может быть, — добавила она, — мама была права, и я никуда не гожусь. В этом случае мне действительно лучше заняться чем-нибудь другим.
— Я так не думаю, — негромко возразила Джин. — Конечно, вы можете оставить практику, но только если сами этого хотите. Действительно по-настоящему хотите.
Она знала, что неделю назад Лиз получила деньги по страховому полису Джека и могла позволить себе на некоторое время закрыть контору — хотя бы для того, чтобы решить, чего она на самом деле хочет. Но сама Джин придерживалась мнения, что сидеть дома и думать, думать, думать об одном и том же будет невыносимо тяжело. И вряд ли Лиз сможет это выдержать. Во всяком случае, это не пойдет ей на пользу. Лиз еще недостаточно успокоилась, к тому же слишком привыкла работать постоянно и помногу, чтобы вот так просто взять и все бросить. Кроме того, что бы Лиз ни говорила, заниматься юриспруденцией ей нравилось; это доставляло ей удовольствие. Стоило ли в таком случае отказываться от работы? Особенно теперь, когда работа была совершенно необходима Лиз, чтобы забыться, отвлечься от воспоминаний о происшедшем с ней несчастье.
— Дайте себе время, — посоветовала Джин. — Может быть, пройдет сколько-то месяцев, и ваша работа снова будет вам в радость. Или вы просто научитесь быть более разборчивой в отношении дел, за которые беретесь.
— Может быть, — кивнула Лиз, хотя слова Джин ни в чем ее не убедили. Для того чтобы спорить или хотя бы пытаться рассуждать разумно, Лиз чувствовала себя слишком усталой и разбитой.
В этот день она уехала с работы раньше обычного, однако, куда направляется, Лиз никому не сказала. На выезде из города она остановилась, чтобы купить дюжину роз, а потом решительно свернула на дорогу, ведущую к кладбищу.
Лиз долго стояла у могилы Джека, опустив голову и теребя в руках носовой платок. На могиле еще не было надгробного камня, поэтому она положила розы прямо на траву — упругую, молодую траву, которая уже скрыла черную землю невысокой насыпи.
— Я люблю тебя… — прошептала она наконец и, повернувшись, медленно пошла обратно к машине. Руки она засунула глубоко в карманы плаща. Пронизывающий зимний ветер налетал порывами, но Лиз не чувствовала холода. Она вообще ничего не чувствовала, кроме острой боли в сердце, боли, так и не оставившей ее с самого утра.
На обратном пути Лиз не выдержала и снова расплакалась. Слезы, потоком катившиеся из ее глаз, ослепляли ее; в результате она не заметила красный сигнал светофора и выскочила на перекресток как раз в тот момент, когда проезжую часть пересекала какая-то молодая женщина. Лишь в последнюю секунду Лиз нажала на тормоза, но было уже поздно: передний бампер ее «Вольво» толкнул женщину в бедро, и она повалилась под колеса, успев лишь повернуть голову и испуганно вскинуть брови. В следующий миг машина остановилась, и Лиз выскочила на дорогу, чтобы помочь постра-давшей.
Позади нее остановилось еще три машины, а на тротуаре стала собираться толпа.
— Эй ты, я все видел! — крикнул Лиз сердитый краснолицый толстяк. — Ты что, ослепла? Или напилась до чертиков?
— Вы сбили человека, — вторил ему другой мужчина. — Это вам даром не пройдет! Вы в порядке, мисс? — обратился он к молодой женщине, которой Лиз помогла подняться с асфальта. — Если хотите, я могу вызвать полицию.
Но молодая женщина не отвечала. Дрожа всем телом, она оперлась обеими руками о крыло «Вольво» и несколько раз тряхнула головой, словно стараясь прийти в себя. Что касалось Лиз, то она вообще не была способна что-либо воспринимать. Слезы продолжали струиться по ее лицу.
— Простите, — произнесла она наконец. — Просто не знаю, что со мной. Должно быть, я снова не заметила красный сигнал светофора.
Но на самом деле она отлично знала, а чем дело. Визит на кладбище, к Джеку, быстро разрушил мнимое спокойствие, обретенное с таким трудом. Она перестала владеть собой. И вот результат. Правильно ее предупреждали! В конце концов она сбила женщину, которая переходила улицу на разрешающий сигнал светофора. Только чудом дело не кончилось трагедией.
— Со мной все в порядке. Не беспокойтесь, пожалуйста, — ответила молодая женщина, все еще стуча зубами. — Вы меня просто толкнули.
