Энтони Капелла - Пища любви
— С тобой все в порядке? — спросил Томмазо.
— Угу, — выдохнула Лаура.
— Не могла бы ты… — он убрал ее руку, все еще впивавшуюся ногтями в его грудь.
Ее пальцы одеревенели. Разжав их, она увидела на груди Томмазо глубокие царапины.
— Прости меня, Томмазо. Я увлеклась.
Она слезла с него и, обняв, хотела рассказать, как это было прекрасно и какие безумные фантазии возникли в ее воображении, каким изумительным было чувство полета. Но обессиленный Томмазо уже спал.
Утром Бруно зашел в ванную и замер на пороге. Закутанная в полотенце Лаура, склонившись над ванной, мыла голову. Она не слышала, как он вошел. Мыльная пена превратила ее волосы в пушистые белые меренги. Некоторое время Бруно смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда. Потом тихонько попятился и закрыл за собой дверь. Его сердце громко стучало.
Потом, когда Лаура ушла, Бруно зашел в комнату Томмазо. Его друг распечатывал из компьютера фотографии Лауры.
— Привет, Бруно. Обед был настоящим триумфом!
— Я рад, — ответил Бруно. Он взглянул на снимки через плечо Томмазо. Его сердце сжалось.
— Знаешь, а она темная лошадка, — доверительно сообщил Томмазо. — Дикая чертовка, если ее подогреть, — он распахнул дверцу шкафа и приклеил на нее фотографию Лауры рядом с другими снимками. Потом отошел на шаг, чтобы полюбоваться — Как тебе?
— Ценный экспонат, — согласился Бруно. — Пожалуй, самая красивая девушка в твоем шкафу.
— Ты тоже так думаешь? — обрадовался Томмазо, смотревший на десятки фотографий. Потом указал на одну из них, — Может, если не считать вот эту. Ее звали Мэдхен. Немка. Но она была фотомоделью. — Он вздохнул — Знаешь, Бруно, в чем здесь трагедия? На свете столько женщин и только один Томмазо.
Лаура позвонила Карлотте, чтобы серьезно с ней поговорить.
— Карлотта, — осторожно начала она, — тебе когда-нибудь приходили в голову дурацкие посторонние мысли, когда ты занималась сексом?
— Конечно. Иногда я думаю о туфлях, иногда о браслетах. Как правило, это бывают именно аксессуары.
— А о том, что ты, обнаженная, скачешь на большом черном коне и вместе со стаей волков охотишься на маленького пушистого зверька, ты никогда не думала?
На том конце провода стало тихо.
— Ого!..
— И еще — при лунном свете я разрывала его на части и пожирала его внутренности.
— По-моему, мне это что-то напоминает.
— Просто видение.
— Нет, все дело в еде, которой он тебя кормил.
— О, cara, я была потрясена!
Пока Лаура перечисляла меню, Карлотта цокала языком и одобрительно бормотала: «Ух ты…». Выслушав Лауру до конца, она сказала:
— Все это плюс эротические фантазии, так? В следующие выходные я определенно примчусь в Рим. И привезу с собой Андреа. Ему давно пора познакомиться с моими родителями.
Бруно сильно беспокоило, что Хуго Кассу отвели рабочее место рядом с ним, в той части кухни, где готовились кондитерские изделия. Хуже всего было то, что в нарушение этикета, принятого в трехзвездочных ресторанах, становилось непонятно, кто у кого в подчинении. По-видимому, Хуго перевели сюда потому, что Ален работал над новым десертом. Но Бруно понимал, что шеф заодно хочет и пощекотать ему нервы. Наказать его за недавнюю оплошность.
Бруно очень быстро смекнул, что Хуго готов использовать любой шанс, чтобы доказать свое превосходство. По традиции, когда приходил заказ, его повторяли вслух, и тот, кто принимал заказ, отвечал коротким «Да, шеф». Теперь же Хуго откликался раньше, чем Карл успевал огласить заказ. Частенько получалось так, что он должен был готовить два блюда одновременно, в то время как Бруно оставался без дела и выходил покурить.
Томмазо, который шел к раковине с подносом грязной посуды, заметил это.
— Почему ты ничего не делаешь? — шепотом поинтересовался он.
— Потому что я ничего не могу сделать, — тоже шепотом ответил Бруно, наблюдая за тем, как Хуго готовит очередной десерт из фруктов и пропитанного алкоголем бисквита.
— Почему? Ты же лучше, чем он.
— Не уверен, — пробормотал Бруно, глядя, как быстрые пальцы Хуго колдуют над десертом.
— Ты хочешь здесь работать или нет?
— Хочу, но…
— Тогда ты должен с ним разобраться. Твоя беда в том, что ты хороший парень, Бруно. Слишком хороший. Если ты хочешь чего-то добиться, нужно за это бороться.
— Ну да, ну да. Я понял.
В следующий раз, когда Карл огласил заказ, Бруно прокричал «Да, шеф!» раньше, чем Хуго успел открыть рот. Заказали papillote de banane. Даже в том сложном варианте, в каком оно было принято в «Темпли» — запеченное в бумаге, с кусочками ванили и фруктовой карамелью, — Бруно мог приготовить это блюдо с закрытыми глазами. Хуго стоял у него за спиной и бесстрастно наблюдал за тем, как Бруно смазывает яичным белком лист бумаги для запекания.
— Четырнадцатый столик, один tarte fine aux pommes — прокричал Карл.
— Да, шеф, — тут же откликнулся Хуго, поворачиваясь к своему столу.
— Один gratin de fruits…
— Да, шеф, — успел ответить Бруно. Карл еще не закрыл рот, а он уже тянулся к яйцам.
Официант вручил Карлу еще один бланк заказа, тот пробежал его глазами и добавил:
— Восьмой столик, еще один gratin.
Бруно готов был откликнуться, но на сей раз Хуго его опередил.
— Да, шеф — быстро крикнул он и тоже потянулся за яйцами.
Получилось, что они бодро и старательно готовят одно и то же блюдо. Рецепт на первый взгляд казался простым: свежие фрукты в соусе сабайон, покрытые тонким слоем карамели. Сабайон есть не что иное, как упрощенный французской кухней вариант итальянского zabaione. Главная трудность заключается в том, чтобы правильно рассчитать время. Яичные желтки взбивают миксером до тех пор, пока их объем не увеличится ровно втрое. Одновременно готовится сироп из ревеня, сахара и лимона. Затем миксер переводят на небольшую скорость и горячий сироп по капле вливают в сабайон. Именно эта горячая масса и доводит желток до готовности, делая его густым. Если сироп попадет на холодные края миски, он мгновенно застынет твердыми каплями, а если на крутящиеся метелочки миксера — капли кипящего сиропа полетят повару в лицо.
Как обученные хореографом танцоры, два повара синхронно потянулись к лимонам и синхронно разрезали их на половинки. Их ножи, кромсавшие ревень, издавали синхронную барабанную дробь. У каждого на лице читалось стремление обогнать другого. Оба выдавили лимонный сок двумя поворотами запястья. Оба бросили лимонные шкурки в мусорный бак, где те и столкнулись, упав рядом. Повара синхронно повернулись к газовым плитам, на которых синхронно вспыхнули огни двух горелок.
