Загадаю тебя - Мария Летова
Посмотрев на мать, хрипло отвечаю:
— В другой раз.
— Так у тебя… всё серьезно? — спрашивает она деловым тоном.
— Ты даже не представляешь, — отвечаю я.
Судя по всему, вид двинувшегося придурка подтверждает мои слова, ведь она только задумчиво молчит.
— С Наступающим, — поздравляю родителей.
— Да погоди ты… — вклинивается отец. — Чем кормить-то будешь красавицу свою? Мать, давай-давай, собери ему чего-нибудь…
Вопрос резонный, и я не спорю, ведь в моем холодильнике шаром покати, и вряд ли я смогу сейчас организовать доставку.
Через пять минут я загружаю в салон своей тачки пакет с салатами и срываюсь с места, не дождавшись, пока машина прогреется как следует.
Снегопад и не думает прекращаться, эта праздничная погода мощно усложняет жизнь, но улицы выглядят киношно, даже такой придурок, как я, не может этого не заметить.
Боясь пропустить светофор, я нагло обхожу какой-то седан и успеваю проскочить на желтый, но даже несмотря на это уже понимаю, что опаздываю.
Щелкнув по кнопке на руле, я набираю Таню, она отвечает после первого гудка.
— Да?
— Я опаздываю. Не убегай…
— Мне удалось попасть в твой подъезд. Я не выйду на улицу, поверь…
— Замерзла?
— Угу…
— Я тебя согрею… — обещаю низко.
Машину я загоняю на подземную парковку, когда поднимаюсь на лифте в подъезд, боковым зрением задеваю сидящую на низком подоконнике у подъездной двери фигуру…
Это Таня.
Рядом с ней мигает гирляндой искусственная елка.
Подарка лучше под елкой я в жизни не находил.
Капустина смотрит на меня, закусив губу. Смотрит все время, пока двигаюсь к ней, пересекая холл, в котором она совершенно одна....
Глава 30
Таня встает с подоконника.
На стеклах её очков танцуют блики мерцающей гирлянды, пышные вьющиеся волосы волнами лежат на плечах. На её лице макияж. Она выглядит празднично.
Она прекрасна.
И я смотрю на неё так, что эта мысль бегущей строкой должна отразиться на лице, потому что бабочки в животе дохнут от передоза тестостерона.
Капустина смотрит на меня, чуть запрокинув голову, когда оказываюсь рядом. И я не вижу на её лице ни единого намека на то, что она хочет царапаться. Нет, твою мать. Она смотрит на меня так, что скручивает кишки - прямо мне в глаза и с потребностью во взгляде. Потребностью во мне.
Это с петель срывает все мои эмоции. Я хочу, чтобы она смотрела на меня так всегда. Всегда, блядь, нуждалась.
Свободной рукой я притягиваю её к себе за талию.
Никакого сопротивления. Даже тогда, когда нападаю на её губы. Они со вкусом мороза и мандаринов. Танины руки обвивают меня за шею, она прижимается ко мне всем телом, её дыхание смешивается с моим.
Наш поцелуй как крепкий алкоголь, меня ведёт с первой капли. Особенно от того, как Капустина за меня держится. Будто боится не устоять на ногах. Это вышибает мне последние мозги. Я сжимаю её талию так, что боюсь раздавить, но она и теперь не сопротивляется.
— Согрелась? — спрашиваю хрипло, оставив ее губы.
Таня смотрит на меня пьяно. Лбом упирается в мою грудь. Делает короткий вдох…
— Не очень… — произносит она.
Блядь…
По ощущениям, она чуть меня не спалила, но если это вызов…
Идиотская улыбка расцветает на моем лице. Я целую кудрявую макушку, бормоча:
— Идем?
— Угу…
Обернувшись, Капустина забирает с подоконника блестящий подарочный пакет.
Мы оказываемся в лифте через минуту. В кабинке пахнет хвоей, на полу рассыпаны мелкие еловые иголки. Я готов встретить Новый год прямо здесь, в лифте. В компании девушки, от которой в голове катаклизмы.
Я пропускаю Таню в свою квартиру и захожу следом, прикрыв за собой дверь. Ей не требуется время на знакомство с моей квартирой, Таня ориентируется здесь, как дома.
Помогаю ей снять пальто. Под ним на ней короткое блестящее платье на бретельках, и я заторможено замечаю:
— Не удивительно, что ты замерзла…
Она похожа на новогоднюю игрушку. Я кладу телефон мимо комода в прихожей. Звук удара ни хрена не приводит в чувства. Я по-прежнему смотрю на Таню…
— Нравится? — спрашивает она, проведя ладонями но блестящей ткани.
— Это для меня?
Спрятав от меня глаза, она отвечает:
— Да. И это тоже…
Таня ставит на комод подарочный пакет.
Я смотрю на него, потом снова на Таню. Она закусывает губу, наблюдая за тем, как, не успев снять верхнюю одежду, я заглядываю в пакет.
Внутри бордовая коробка.
— С Наступающим… — говорит Капустина.
Это темно-синий галстук, и Таня тихо комментирует:
— Он подойдет к твоим глазам…
Смотрю на нее с полным ощущением, что никогда в жизни так не дорожил подарками.
— Спасибо… — говорю хрипловато.
Под стеклами очков ее ресницы похожи на пушистый веер, и она смотрит на меня из-под них, говоря:
— Ты можешь надеть его, когда в следующий раз соберешься попасть в телевизор…
— Я так и сделаю, — обещаю.
— Так… что у тебя там? — кивает она на пакет с едой, про который я уже успел забыть. — Пахнет вкусно…
Спустя десять минут Таня изучает имеющуюся у меня в квартире посуду. Заглядывая во все подряд кухонные ящики, достает оттуда то, что считает нужным, и такое положение вещей полностью меня устраивает.
Стоя в дверном проеме, я опираюсь плечом о косяк, наблюдая за тем, как Таня изучает этикетку на бутылке шампанского. Она ставит бутылку в центре накрытого стола и смотрит на меня, повернув голову. На подарочный пакет, который я держу в руке.
Оттолкнувшись от косяка, я прохожу в комнату и ставлю пакет на стол. Проведя ладонью по волосам, прячу руки в карманы джинсов и говорю:
— Это тебе…
Таня заглядывает в пакет, заставляя меня нервничать. Я нервничаю, потому что не вижу ее лица. Оно спрятано в водопаде ее волос, пока Капустина достает из пакета моё старое джерси.
— На меня оно больше не налезает… — говорю, прочистив горло. — Мне было девятнадцать, когда надевал его в последний раз…
Развернув свитер, Таня изучает мои номер на спине и фамилию, написанную латиницей. Джерси выкрашено в цвета городской молодежной команды. Памятные
