Любовь в одно касание - Лейман Вера
Нил выбился из сил и повис на бортике, шумно дыша. После такой нагрузки сердце как будто пульсировало во всем теле сразу.
– Ну… как, Виктор Борисович? – прохрипел он, принимая из рук тренера бутылку с водой. Хотелось облиться с ног до головы, но до душа было еще далеко. Прошла еще едва ли половина тренировки, а он уже выдохся так, будто занимался пять часов подряд. Форму он, конечно, растерял знатно.
– Медленный ты, тело все забыло. Нужно много кататься – это раз. Руки не контролируют шайбу, как раньше, – это два. И не только руки. Голова у тебя чем занята сейчас, а, Кравцов? – Борисыч постучал указательным пальцем по виску и вопросительно поднял брови.
Нил нахмурился. Голова была занята Дианой.
– Хоккеем, – выдавил он, отводя глаза.
– Слушай, не знаю, что у тебя за проблемы, но, когда открываешь дверь школы, все их оставляй за порогом, понятно? На льду ты должен думать только об игре и ни о чем другом! – тренер повысил голос, заставляя Даню покраснеть.
– Я стараюсь… – буркнул он, плюхнувшись на скамейку и снимая перчатки.
– Ты? Стараешься? – фыркнул Борисыч. – Куда перчатки снимаешь! Думаешь, на сегодня все? Разбежался! Пять минут на отдых – и снова на лед! Я что, просто так с тобой занимаюсь, от нечего делать? С таким отношением не надо было и вовсе возвращаться! Ты хоть понимаешь, сколько у тебя конкурентов? Да, ты был хорош два года назад, очень хорош, но в данный момент любой пятнадцатилетний пацан из школы лучше, чем ты. Через два месяца у нас матч выпускников, некоторые парни в НХЛ уже играют, и как ты будешь выглядеть на их фоне? Соберись, Нил! Если и дальше продолжишь так относиться к хоккею, я тебя больше тренировать не буду. А теперь на лед!
Пристыженный справедливой отповедью тренера, Даня вновь вышел на лед, стараясь отбросить посторонние мысли. Воронцов был во всем прав: он слишком погрузился в свои переживания, забыв, как горячо стремился вернуться в хоккей. Тряхнув головой, он сжал клюшку и отмел все посторонние мысли. Пострадать можно будет и дома.
С момента того разговора с Дианой прошло две недели. Уже сидя в электричке и немного остыв, Кравцов написал ей:
Я не отступлю, что бы ты ни говорила.
Но сообщение осталось без ответа. Даня решил дать ей немного времени прийти в себя и не докучать своей любовью. Сейчас ей наверняка не до него, поэтому он занял выжидательную позицию, чтобы Ди переварила все, что случилось, и свыклась с новыми обстоятельствами.
Он очень скучал по ней, по ее шоколадным глазам, мягким волосам, нежным губам, которые целовали его так жарко, что сносило крышу. Ему до боли хотелось опять увидеть ее улыбку, такую яркую и солнечную, что из-за нее преображался весь мир вокруг. Даню так и подмывало сорваться в Ивантеевку, хотя бы проведать и узнать, как она живет, но он терпел. Боялся, что, если сейчас будет напирать, она точно пошлет его куда подальше и уже навсегда.
После окончания тренировки он принял душ и зашел в раздевалку, чувствуя, как болит буквально каждая мышца в теле. Даня услышал в шкафчике приглушенный звонок своего телефона. Сердце трепыхнулось от надежды: а вдруг это Диана? Но на дисплее высветилось «отец», и немного разочарованно Даня ответил:
– Да, пап?
Они не виделись с тех пор, как отец ушел из дома, и созванивались всего пару раз, поэтому такой поздний вечерний звонок немало удивил.
– Привет, сынок, не отвлекаю? – голос отца был неуверенным, как будто он боялся говорить с собственным сыном.
– У меня только что тренировка закончилась, – односложно ответил Нил.
– Мы можем сейчас встретиться ненадолго?
Брови Дани поползли вверх, и он замер с полурасстегнутыми штанами.
– Что-то случилось?
– Нет, ничего такого, просто хотел тебя увидеть, соскучился.
– Скажи, куда подъехать.
– Я стою возле школы, выходи на парковку, – ответил отец и отключился.
Это было что-то новенькое. Внезапное желание отца увидеться после того, как он исчез из жизни сына и почти месяц не давал о себе знать, настораживало. Даня переоделся, сложил форму в спортивную сумку и, попрощавшись с Борисычем, вышел на улицу.
Начало апреля выдалось на редкость теплым и солнечным. В такую погоду гулять и гулять, и Даня поднял голову к ясному звездному небу, представляя, как было бы здорово прогуляться вместе с Дианой в каком-нибудь парке…
Отец мигнул ему габаритными огнями, и Даня направился к машине.
– Привет, сынок! Как прошла тренировка? – спросил отец, нервно поправляя волосы и ерзая в кресле. Даня удивленно поднял брови, не понимая, с чем связана такая необычная нервозность.
– Хорошо, – односложно ответил он и опустил взгляд на свои руки. Рядом с папой вдруг стало непривычно неуютно, как будто это был не родной человек, а незнакомец.
В машине повисло неловкое молчание.
– Может, заедем куда-нибудь поужинать? Пицца? Роллы? – с надеждой предложил отец.
– У меня режим, я же форму набираю, – отрицательно мотнул головой Даня, подозревая, что в неожиданном визите отца кроется какой-то подвох.
– Как… кхм… как мама? – внезапно севшим голосом спросил папа и смущенно откашлялся. Даня удивленно повернул к нему голову.
– С чего это тебя вдруг заинтересовало, как она? – он не смог скрыть издевки в голосе. – Как, по-твоему, она может себя чувствовать после того, как ее бросил муж через двадцать лет брака?
– Понимаю-понимаю, – поспешил согласиться отец и устало провел ладонью по лицу.
– Ты просто так приехал или хочешь что-то узнать? – напрямик спросил Даня. Ему надоели эти кошки-мышки.
– Сынок, – начал отец, тяжело вздохнув. – Я совершил ошибку.
Даня хмуро сдвинул брови, не понимая, к чему он клонит и что имеет в виду.
– Не понял.
– С тех пор как ушел… Мне очень плохо без вас, понимаешь? Я хочу исправить то, что натворил, и вернуть все как было.
Кровь бросилась Дане в лицо. Он сжал челюсти, пытаясь подавить вспыхнувший гнев.
– Исправить? Как было, уже никогда не будет. Ты все испортил! – выпалил он, поражаясь, как этот человек смеет так просто говорить такие вещи!
– Я все понимаю, но мы же семья, и, только уйдя от вас, я понял, как сильно вас люблю и как вы оба мне дороги! – умоляюще посмотрел на него отец. – Причина твоей злости мне понятна и…
– Понятна? – прошипел Даня, всем корпусом развернувшись к отцу. – Ты наконец решил вспомнить, что мы семья, после того как бросил нас и ушел к молодой любовнице?! Думаешь, все так просто? Захотел – ушел, захотел – вернулся? Ну уж нет! Ты все разрушил, уничтожил! Ты трусливо сбежал, бросил маму и взвалил на меня всю ответственность за семью! Ни разу не попросил прощения, даже увидеться предложил только спустя месяц! Наигрался с новой женой и понял, что у нас было лучше? Только вот назад так легко вернуться не получится! Оставь нас в покое и не суйся к нам больше, понятно?
Полыхая от гнева, Даня выскочил из машины как ошпаренный. Он ничего не видел, в голове звенели бессовестные слова отца, затмевая все вокруг.
– Даня, подожди! – Отец догнал его и схватил за плечо. – Мне очень жаль, правда! Ты не представляешь, как я раскаиваюсь в том, что сделал! Но еще не поздно все исправить!
– Нет. В том-то и дело, что поздно. Даже если вы опять сойдетесь и снова будете изображать образцовую семью, я уже знаю, что все это фальшивка! Есть вещи, которые не стирает из памяти даже время, как бы ты ни старался загладить вину. Если ты вернешься, я уйду.
– Сынок! Я же твой отец!
– Прости, но надо было вспомнить об этом чуть раньше, когда я сходил с ума от безысходности, а мама напивалась вечерами на кухне! – выплюнул ему в лицо Даня и, развернувшись, широко зашагал к станции метро.
Он лукавил. Конечно же, ему хотелось, чтобы папа вернулся и все снова стало как прежде. Только вот это невозможно: как раньше не будет уже никогда.
Глава 23
