Властитель свободы - Шериз Синклер
Он улыбнулся и опустился на колени. Ухватил ее рукой за стопы, удерживая их вместе, наклонился вперед и провел языком вверх по киске, по лобку, и снова вниз.
В две секунды киска набухла так, что стало больно.
Он лизал снова и снова, пока она не задрожала от мучительного желания, а затем укусил за внутреннюю часть бедра. Боль от укуса заставила ее подпрыгнуть, она попыталась дернуть ногами — но он по-прежнему крепко ее держал. Он прижимал ее к кровати, не давая свести ноги. От ощущения, что ее полностью контролируют, она застонала.
Он лизнул языком место укуса — и укусил за другое бедро. Прикусил складочку между бедром и киской, затем четко по контуру обвел ее клитор и подразнил невероятно чувствительное место под капюшоном. Клитор распух так, что превратился в болевую точку.
Руки обессилели, и она поняла, что лежит на спине, руки все еще прижаты попкой.
Его язык снова ударил по ее клитору.
— О, Аттикус, — простонала она, — пожалуйста, мне нужно…
— Не-а, милая. Тебе нужно то, что я дам тебе, когда придет время, и ни секундой раньше.
Блять, она такая красивая. Кожа сияет в свете свечей, розовые соски от желания превратились в острые пики. Шея напряжена, глаза не видят ничего, кроме него и того, что он делает.
Он лизнул ее клитор, порадовавшись виду блестящей розовой жемчужины, вылезшей из-под капюшона и напрягшейся от желания. Под его рукой ее ноги дрожали.
Время дать ей кончить… в первый раз. Еще с уикэнда в походе он мечтал увидеть ее снова, эту зажатую сабочку, которую так удивляло, что у нее есть желания.
Улыбаясь, он провел пальцем по ее опухшим и мокрым складочкам, скользнул внутрь, представляя, как этот горячий шелк обхватит его член.
У нее перехватило дыхание, бедра дернулись вверх.
— Нет, детка. Я не позволю тебе двигаться, — удерживая на месте ее стопы, он усилил хватку. Напомнив, что она у него под контролем.
И рассмеялся, почувствовав, как ее киска сокращается вокруг его пальца.
Обнаружить сабу, которая заводит его и удовлетворяет его желания — это все равно что золотоискателю намыть гигантский самородок у себя на прииске.
Он наклонился и подразнил клитор, с наслаждением ощущая на языке его влажность, нежный мускусный аромат.
Нежная кожа бедер пахла лосьоном для тела. «Ваниль и легкий аромат лаванды», — решил он.
Когда она умоляюще застонала, он задержался там, касаясь губами кожи. Какой красивый голос. Когда-нибудь ему захочется заткнуть ей рот кляпом, но здесь и сейчас он хотел услышать, как усиливается ее мягкий южный акцент, когда она произносит его имя.
Он чувствовал ее дрожь, ее дергающиеся вверх бедра, так что он вставил в нее два пальца и согнул их, касаясь подушечками набухшей бугристой области на горячих шелковых стенках. Он безжалостно потер маленькую точку, несколько раз толкнулся пальцами внутрь и снова ее потер.
Она перестала дрожать, напрягла мышцы.
Уже почти. Она покраснела, закрыла глаза, прямо здесь, рядом с ним. Он выждал с минуту, потому что мог. Потому что хотел. Блять, она великолепна.
«Не издевайся над ней, Вэр». Тяжело вздохнув, он наклонился и прикусил клитор, скользя по нему языком. «Тебе не сбежать, милая».
Она дернула бедрами, задержала дыхание, и мышечные спазмы сжали вставленные в нее пальцы.
— Аттикус.
Ага, этот акцент и мертвого подымет. Его член чертовски хотел оказаться в ней прямо сейчас.
Прежде чем она пришла в себя, он встал и схватил с прикроватной тумбочки презерватив. Расстегнув джинсы, он надел кондом и оперся одной рукой о кровать рядом с ее плечом.
— Посмотри на меня, Вирджиния, — он подождал, пока она посмотрит на него затуманенным взглядом. Смочив член в ее соках, он надавил.
Не быстро и грубо, как ему хотелось — так нельзя, пока он не поймет, насколько хорошо они физически друг другу подойдут — но медленно и спокойно.
Ее глаза восхитительно округлились.
— Аттикус, — она выгнула шею, ее киска растянулась, чтобы приспособиться к нему.
Наконец, он полностью вошел в нее, и киска обхватила его как горячий влажный кулак.
— Господи, как приятно тебя чувствовать.
Она сглотнула, шокировано на него посмотрев.
— И тебя, — это прозвучало немного натянуто.
— Много времени прошло, зверушка? — она не была девственницей, но черт, она была тугой.
Ее кивок подтвердил его предположение, и он попытался скрыть радость. Вместо этого он приподнял ее за бедра.
— Убирай руки, Вирджиния. Я хочу, чтобы ты дотронулась до меня.
Она улыбнулась от удовольствия. Не колеблясь, провела ладонями по его рукам, груди. Ей нравилось отдавать так же сильно, как получать, и то, с каким удовольствием она ласкала его тело, возбуждало еще сильнее.
После поцелуя, чтобы показать свое одобрение, он провел пальцем по ее раскрасневшейся щеке.
— У тебя было время ко мне приспособиться. Я не собираюсь быть грубым, милая, но я возьму тебя.
В ответ она подняла бедра.
Она просто сокровище. Его кровать была правильной высоты, и он в полной мере этим воспользовался, врываясь в ее тепло сильными и равномерными движениями, затем не спеша меняя угол входа и дразня ее, пока каждый нерв не проснулся.
Когда ее ногти впились ему в кожу, он усмехнулся.
Желание кончить нарастало в нем, зарождаясь внизу позвоночника и нарастая так же быстро, как и желание еще раз увидеть ее оргазм.
Почему блин нет? Он поцеловал ее снова, вторгаясь в нее, чувствуя себя завоевателем, вверху и внизу. Оторвавшись от ее губ, он выпрямился. Ветерок из окна охладил его разгоряченную кожу. Рука, упиравшаяся в кровать рядом с ее плечом, удерживала вес его тела, пока он отводил в сторону ее правое колено, раскрывая ее шире, чтобы он мог добраться до клитора.
Первое же прикосновение к клитору заставило ее ахнуть, а от того, как она сжала мышцы вокруг его члена, яйца сократились так, что он чуть не кончил.
Он фыркнул и рассмеялся — он любил, когда женщина давала ясную обратную связь, — и, проведя пальцем по клитору, снова вызвал в ней жгучее желание.
— Я не могу, — простонала она, ее ноги дрожали, щеки раскраснелись. — Перестань.
Ах, сабочкам не стоит пытаться командовать, потому что искушение доказать их неправоту слишком велико. Он удерживал ее взгляд, намеренно замедляя движения и сосредоточившись на клиторе, наблюдая, как ее разум затуманивается, глаза закрываются.
Она красиво изогнула спину, а затем ее влагалище начало резко сокращаться вокруг члена.
