Фиктивная жена авторитета - Адалин Черно
Слезы брызжут из глаз непроизвольно. В голову ударяет осознание, что я могла бы здесь умереть. Сколько таких случаев было, неудачно поскользнулся в ванной и смерть. Зачем-то думаю о том, когда бы меня нашли и кто. Вряд ли муж. Не удивлюсь, если после моего отказа он уже куда-то уехал, чтобы снять напряжение.
— Блядь, — слышится сквозь шум в ушах.
Я пытаюсь подняться, но скольжу ладонью по мокрой плитке и заваливаюсь на пол, а затем чувствую, как меня поднимают сильные руки. В поле зрения попадает нахмуренное лицо Рустама. Это он держит меня на руках и выносит из ванной в спальню. Мне надо бы стыдливо прикрыть веки, потому что я абсолютно голая, но вместо этого я рассматриваю его глаза.
Оказывается, он никуда не уехал. Укладывает меня на кровать, укутывает в одеяло и ложится рядом, плотно прижимая меня к себе. Я дрожу. Стучу зубами, дрожу всем телом, не в силах согреться. А когда Рустам встает, мне становится еще холоднее, но попросить его остаться не решаюсь. Отпускаю. Сжимаю зубы и прикрываю веки. Неожиданно хочется спать. И я, кажется, даже засыпаю, но чувствую, как меня снова поднимают, усаживают на кровати.
— Дария! — крепкие руки сжимаются на плечах и слегка меня встряхивают.
Я распахиваю веки, расфокусировано смотрю на Рустама, который прикладывает к моим губам стакан.
— Пей залпом.
Ни капли не сомневаюсь и одним глотком выпиваю все содержимое стакана. В горле тут же печет, я начинаю кашлять, но уже через несколько минут по телу разливается приятное тепло, а в голове становится туманно. Я смотрю на Рустама, а затем ошарашено спрашиваю:
— Ты дал мне алкоголь?!
— Ты норовила окоченеть от холода, что было делать, — он пожимает плечами, а затем наливает в стакан еще и протягивает мне.
— Не буду!
— Пей, Дария, это поможет.
— Лучше чай. Горячий.
Рустам хмурится, но кивает. Зовет прислугу и уже через несколько минут мне приносят чай. Я потягиваю горячий напиток из чашки и пытаюсь сконцентрироваться, но удается очень плохо. Мысли то и дело уплывают куда-то не туда, а отогревшееся тело становится невесомым.
— Легче?
— Д-да… — язык тоже заплетается. — Это… алкоголь… так де-действует.
— Как? — с улыбкой на губах спрашивает Рустам.
— Стра-а-а-нно-о-о-о…
— Зато тебе легче. Голова не болит, не кружится?
Рустам присаживается рядом, протягивает руку, прикасаясь к подбородку и губе. Я шиплю, как кошка, потому что больно. Наверное, когда ударилась, я прикусила губу и теперь она болит.
— Ты дурочка совсем? — хмыкает. — А если бы я не услышал.
— Умерла бы там, — пожимаю плечами. — От… холода.
— Ну это вряд ли, не мороз же там, но могла сотрясение получить. Чем думала?
— Ничем.
Почему-то я удивительно правдиво отвечаю, легко так, как на исповеди. И вообще когда смотрю на Рустама, такие чувства внутри обуревают. Благодарность, радость, что не оставил, что заботится сейчас сам, а не перепоручил это прислуге. Мог ведь? Мог! И какой-то такой щенячий восторг ощущаю, эйфорию. Тело расслаблено, мысли мечутся в голове. Хочется обнять Рустама и рассыпаться в благодарностях, что я через минуту и делаю. А затем, совершенно неожиданно для себя выдаю:
— Я так люблю тебя, знаешь? Давно-давно люблю.
Глава 28
Рустам
Рустам вообще не собирался жениться. Нет, однажды бы пришлось, иначе его бы не поняла семья, но сейчас, в моменте. О свадьбе он думал меньше всего. И очень удивился, когда ему напомнили о его же обещании жениться на дочери близких друзей семьи. Он и не помнил, когда именно дал это обещание. Сколько ему тогда было? Двадцать? А ей?
Тогда Рустам не думал о будущем, жил не беспечно, но спокойно. Учеба, девочки, тусовки. Ему позволялось многое. Единственный сын, гордость семьи, будущий наследник и глава компании. Он учился, чтобы в будущем продолжить дело семьи. И знал, что его будущее уже предопределено. Единственное, что ему нужно было сделать — согласиться жениться, когда подрастет невеста.
Тогда ей, кажется, было десять. Мелкая достающая всех заноза. Вечно цеплялась к старшему брату и соответственно к Рустаму. А ему… ему было неинтересно нянчиться с ребенком. У него была студенческая жизнь и веселье. И хоть с сыном семьи Каримовых они не очень дружили, потому что тот рос в строгих ограничениях, но все же с восемнадцатилетним Даниялом общаться было куда интереснее, чем нянчить девчонку.
Рустам не особо-то и интересовался ею. Ну дочь друзей родителей, на этом все. То, что именно ее набивали ему в невесты, не сильно его парило. Ну, жениться нужно будет потом, когда-нибудь, лет через десять минимум. В двадцать казалось, что это будет еще нескоро. Целая жизнь, а там и обещание утратит свою силу и родители невесты могут передумать.
А уж когда жизнь закрутила в водоворот, Рустаму и вовсе было не до женитьбы. В двадцать ему казалось, что жизнь бьет ключом, что все еще впереди. И развлечения, и богатство, и все, чего он только пожелает. Родители Рустама баловали, позволяли много и на многое закрывали глаза. И пока отец трудился в компании, Рустам спокойно учился. Хотя учебой его постоянные прогулы едва ли можно было назвать.
Он и забыл о данном обещании. Оно напрочь вылетело из головы. И вспомнил, лишь когда отец сказал ему о свадьбе. Рустам вначале нахмурился, пытаясь вспомнить, когда это он планировал свадьбу. Может, в разговоре промелькнуло согласие, но он забыл за кучей забот. Но отец лишь усмехнулся и напомнил о существовании Дарии Каримовой.
Отказаться было нельзя. Отец был настроен решительно и непреклонно. Обещал — женись.
Отец расписывал Дарию, как послушную, воспитанную в традициях девушку. И Рустам охотно верил, помня, каким рос Даниял. Слишком уж правильным, традиционным. Такой в его представлении должна была быть и Дария. Возможно, даже более послушная. Тихая, серая и невзрачная. От такой жены Рустаму не было смысла отказываться.
А теперь…
Теперь он смотрит на то, как она лакает виски из стакана и дрожит от холода.
И нет… к этому времени Рустам уже прекрасно понимал, что в жены ему досталась вовсе не послушная и правильная, как ему обещали, девушка. Он понимал, что Дария — ходячая часовая бомба.
