Клубничный Яд - Дж. Л. Кенна

Порывшись в сумке, я нахожу вторую вещь — ребристую майку, предназначенную для ношения под рубашкой. Я вспоминаю, как он был одет в одну из таких, когда вытащил меня из багажника. Я также помню, как сексуально он выглядел. Так же внутри лежит горсть энергетических батончиков, пара бутылок воды и книга — потрепанная копия «В диких условиях» Джона Кракауэра. Открываю книгу на титульной странице и сразу вижу написанную от руки цитату: «Молодость молодым не впрок» — Дж. Б. Шоу33.

Я пролистываю страницы, замечая подчеркнутые предложения, заметки на полях и обведенные слова. Это личная копия Килла. Это его почерк, его мысли, его интерпретации. Мое сердце переполнено, и я становлюсь настолько любопытной и страстной в стремлении проникнуть в его разум, что кажусь себе легкомысленной от паники.

Что, блин, я делаю?

Килл — убийца. Он держит меня в плену, Бога ради. Он такой же, как мой отец, человек, которого я ненавижу и люблю одновременно, это так мучительно. Однако я гонюсь за тем кайфом, который дает мне Килл. Я жажду его и представляю себе моменты с ним, которые не должна представлять. Страницы и корешок книги, которую он когда-то читал, кажутся мне свинцом в руках. Словно петля, на которой я собираюсь повеситься.

Я не питаю к нему чувств, говорю я себе. Влечение, возможно, но чувства? Я не могу. Я даже не знаю этого человека.

Чтобы обрести ясность, я бросаю книгу на кровать и иду к дверям балкона. Подергав за ручку, я ощущаю радость в груди, когда вижу, что она не закрыта наглухо. Затем я врываюсь через французские двери так, как будто здание горит. Я задыхаюсь, медленно вдыхая свежий, чистый воздух, пропитанный запахом леса, пока мои нервы не успокаиваются, а сердцебиение не стабилизируется.

Мои глаза расширяются, оглядывая вид. Стоя посреди этого обширного пространства сосен, я почти чувствую, что готова насладиться пребыванием здесь. Свежий воздух, который я воспринимала как должное всего два дня назад, здесь в изобилии, напоминая мне о том, как прекрасно просто выживать.

Теперь, осмотрев мир вокруг себя, я закрываю глаза, чтобы ощутить всё в полной мере. Это так свежо и бодряще, иронично сказать, чувствую себя свободной и живой.

Но я не свободна. И если я не буду умной, то не останусь живой.

Щелчок дверной ручки в комнате прерывает мои мечты, и я поворачиваюсь. Килл смотрит в мою сторону, держа в руках тарелку и банку Пепси. Он ставит еду и напиток на прикроватную тумбочку, затем садится в кресло в углу комнаты, лицом к кровати.

Я медленно ухожу с балкона, тепло комнаты согревает мою кожу и влажные волосы, мгновенно стирая холод после пребывания на улице. Оставив двери на балкон открытыми, чтобы не чувствовать себя в замкнутом пространстве, я направляюсь к кровати и сажусь.

Килл сидит в кресле так, будто бы занимает место на троне, — пугающе неподвижный и холодный. Если бы я могла забраться в его голову, услышать его мысли, интересно, была ли среди них хоть одна обо мне? Или он такой же, как и все остальные мужчины, которых я знаю?

Наверное, такой же, как и остальные. Я же заперта в комнате его дяди, не так ли?

Я смотрю на тарелку и чуть не улыбаюсь. Сэндвич — наверняка, с индейкой и сыром, — горстка картофельных чипсов и кусочки яблока. Как будто он какая-то дальняя тетя, вынужденная готовить обед для своей племянницы-подростка. Интересно, не предложат ли нам посмотреть фото моих родителей до того, как я была рождена и пирожные на десерт?

Я хихикаю про себя, чувствуя на себе взгляд Килла, затем поднимаю половину сэндвича.

— Ожидала чего-то более экстравагантного, принцесса? — его глаза оглядывают мое тело, наблюдая за мной в его одежде.

Я улыбаюсь.

— Нет, на самом деле. Я ожидала чего-то жирного и в бумажном пакете, — я откусываю, замечая, как линии на его лице смягчаются. — Спасибо, что приготовил это для меня.

Я говорю с полным ртом, не в силах скрыть, что голодна, это вызывает на его лице слабую улыбку.

— Извини, что никто не принес тебе ужин или завтрак, — говорит он. Его глаза опускаются на мои губы, пока я жую, затем снова поднимаются к моим глазам. — Я сказал дяде, чтобы все держались подальше от твоей комнаты, но не думал, что тебя не будут кормить. Этого больше не повторится.

Столько всего можно разобрать в этом одном предложении. Все, сказал он. Кто такие все? Кто его дядя? Где был Килл, когда его не было здесь? Очевидно, он живет в другом месте. И почему он сказал им держаться подальше от меня? Я начну разбираться во всём медленно…

— Это не твой дом? — я снова откусываю, вытирая рот бумажной салфеткой.

— Нет. Это дом моего дяди Шона.

Я делаю глоток Пепси, затем невзначай поднимаю глаза, надеясь, что он не закроется от моих вопросов.

— Я слышала, как твоя машина уехала, когда ты покинул мою комнату вчера, но так и не услышала, как ты вернулся, — еще один глоток газировки, чтобы занять руки. — Я подумала, что, возможно, ты остался у своей девушки или что-то в этом роде.

Очень ловко, Бьянка. Внутренне закатываю глаза.

Ухмылка, которая мелькает на губах Килла, подтверждает, что я идиотка. Тонкий слой пота покрывает мое тело.

Он чешет щетину на челюсти, затем смотрит на меня через длинные темные ресницы.

— Девушки нет. Я поехал домой.

Я киваю, чувствуя нежеланное облегчение, затем откусываю ломтик яблока.

— Это удивительно. Ты такой общительный и гостеприимный. Уверена, у тебя есть, что предложить женщине, — я не планировала его оскорблять, но что уж там, мне всё равно нечем заняться.

Он улыбается. Это мне льстит и опьяняет.

— У меня нет времени на женщин. Да и терпения тоже. К тому же то, что я могу предложить женщине, не требует обязательств. Только согласия и нескольких мест, в которые его можно засунуть.

Я чуть не подавилась яблоком. Кашляя, пытаюсь проглотить его и хватаюсь за Пепси, чтобы запить. Это только вызывает у Килла смех.

— Хорошо… — я заставляю себя не опускать взгляд на его пах — что-то вроде того, как просить кого-то не думать о сексе в магазине для взрослых, — и меняю тему: — А парни?

— Хулиганы. Они работают на моего дядю.

— Они живут здесь? — спрашиваю я, удивляясь,