Как девица викинга любила - Ольга Гусева
Во время шторма сыну конунга не повезло — упавший обломок мачты повредил ему ногу. Не сказать, чтобы очень серьёзно, но молодой человек передвигался, заметно прихрамывая. И эти несколько дней были ему необходимы, чтобы восстановить силы.
На следующий день люди Финнбьёрна с хирдманами Ингвара, оседлав лошадей, отправились в лес на лов, дабы пополнить запасы мяса. Мужчины вернулись с хорошей добычей, и вечером в лагере ожидался настоящий пир.
Финнбьёрн — молодой человек не старше двадцати, не очень высокий, но широкоплечий и крепкий, с длинными волосами льняного цвета и очень светлыми голубыми глазами — был уже опытным воином, поскольку отец брал его в походы с четырнадцати лет. Он прекрасно владел оружием, отличался решительным характером и хитростью.
Вечером, как и ожидалось, Финнбьёрн и его люди получили приглашение на ужин в дом Ингвара, и сын конунга сразу обратил внимание на Милу, сидевшую — вопреки обычаю — за столом справа от хозяина дома. Даже не будь Мила такой красивой, её сложно было не заметить, поскольку она была единственной женщиной, которая ужинала вместе с мужчинами. Остальные девушки обслуживали хозяев и их гостей — приносили еду и напитки, убирали посуду и следили за тем, чтобы у пирующих всего было вдоволь.
Финнбьёрна сразу привлекла яркая внешность Милы. Он весь вечер не отрывал от неё взгляда. И это, безусловно, не укрылось от внимания Ингвара. Но поскольку гость ни словами, ни действиями не выказывал своих намерений, Ингвар угрюмо посматривал на сына конунга и изо всех сил сдерживал себя, чтобы не вспылить. Мила понимала, что Финнбьёрн, как говорится, запал не неё, но не придавала этому особого значения. Молодой человек её абсолютно не интересовал. Кроме Ингвара, для нее в этом зале мужчин не существовало.
Между тем застолье продолжалось. Служанки несли взамен опустевших новые блюда с жареным мясом и пряной кашей, сосуды с медовухой, и к позднему вечеру совсем сбились с ног. Ингвар заметил, что Финнбьёрн и его люди не особо налегают на хмельной мёд и только делают вид, что пьяны, но решил, что они так поступают из обычной осторожности — всё-таки прибыли на остров незваными гостями.
Пиршество закончилось далеко за полночь. Кто-то из хирдманов Ингвара уснул прямо за столом, кто-то имел силы добраться до более удобного для сна места. Уставшие рабыни, засыпая на ходу после тяжёлого дня, потянулись в женский дом. Зато Финнбьёрн и его товарищи дружно отправились в предоставленное им строение.
Ранним утром Милу разбудили крики — в дом ворвался дозорный.
— Пожар! Амбар горит!
Полуодетый Ингвар, проснувшийся раньше Милы, выбежал из дома. Его люди тоже выскочили во двор, с трудом соображая, что происходит. Однако, протрезвев поневоле, они ринулись в ту часть лагеря, где в небо поднимался столб дыма, и уже разгоралось пламя. Оставаться без запасов зерна островитянам никак не улыбалось.
В спальном чулане было ещё темно, зажигать масляную лампу Миле не хотелось. Она оделась и села на скамью, и в этот момент дверь отворилась. Мила удивилась, неужели с огнем удалось справиться так быстро, что Ингвар уже вернулся.
Но это был не Ингвар.
Вошедших было двое. Тот, кто шёл первым, ростом был явно ниже Ингвара. Из-за недостатка света Миле не удалось рассмотреть мужчину. А тот бесцеремонно схватил её за руку и заставил подняться. Другой незваный гость, очень высокого роста, ловко связал ей руки и ноги грубой веревкой, очевидно, это дело было для него привычным. Рот Миле сначала заткнули ладонью, а потом замотали какой-то тряпицей, чтобы она не могла кричать. Сверху на голову набросили накидку с низко опущенным худом, так что Мила толком ничего не видела. Всё произошло очень быстро. Крупный и сильный мужчина взвалил девушку на плечо и куда-то понёс. Тот, что пониже ростом, шёл рядом.
Вскоре Мила поняла, что её несут на корабль. На самом берегу произошла короткая стычка. Похитители что-то тихо сказали дозорному, тот ответил, а потом коротко вскрикнул, послышался звук падающего тела. Рядом зазвучали другие голоса. На берегу оказались и другие товарищи похитителя. Второй дозорный, вероятно, тоже получил удар саксом. Мила услышала, как он застонал и осел на землю.
Корабль уже был готов к отплытию. Ждали только похитителей и их жертву. Милу посадили на палубу и привязали к мачте.
Солнце уже взошло. Мила уже поняла, что ее похитил Финнбьёрн со своими людьми. И сейчас она оказалась на борту «Копья Тора» в качестве пленницы. Но что поразило ее ещё больше, на корме она увидела Хальвдана, который собирался вывести корабль в открытое море, минуя все подводные скалы. Значит, кормчего подкупили. Интересно, какова цена его предательства?
Ингвар и его люди заняты тушением амбара, который, как стало ясно Миле, гости подожгли специально, чтобы отвлечь внимание хозяев и беспрепятственно совершить похищение. Когда отсутствие Милы обнаружат, и Ингвар снарядит погоню, корабль Финнбьёрна будет уже далеко в открытом море.
Через некоторое время Милу отвязали от мачты и велели залезть под небольшой навес, натянутый над частью палубы. Бежать ей было некуда, да и руки у неё остались связанными. Еду и воду ей принес один из людей Финнбьёрна, совсем молоденький юноша. То есть молоденьким он считался бы в двадцать первом веке, в мире викингов парень, которому исполнилось семнадцать, уже давно считался взрослым мужчиной, хоть борода у него еще толком и не росла.
Наконец, Милу почтил своим вниманием сам похититель, которого после гибели отца уже называли не иначе, как Финнбьёрн конунг. Он заявил, что теперь Мила — его пленница, и что сегодня вечером она разделит с ним ложе, а дальнейшая её судьба будет зависеть от её поведения.
Мила в очередной раз удивилась, что она прекрасно понимает язык викингов. Но, тем не менее, говорить на нём она не умела. Поэтому смысл её ответной тирады до новоиспечённого конунга в полном объеме не дошёл, хотя общий посыл он, очевидно, понял.
Стемнело рано. Людям Финнбьёрна пришлось спешно уходить от острова на вёслах, даже когда они поставили мачту и подняли парус, чтобы уйти достаточно далеко, спасаясь от погони. Поэтому — изрядно уставшие — они уже вповалку спали на дощатой палубе между банками. Бодрствовали лишь дозорные, да тот же молоденький викинг, который принёс Миле лепёшку и на ужин, а потом крепкой колючей верёвкой привязал её руку к своей руке и сопроводил ее на корму для отправления естественных потребностей.
Когда Мила вернулась под навес, она поняла, что Финнбьёрн уже здесь,
