Как девица викинга любила - Ольга Гусева
Ингвар приставил к ней одну из местных девушек в качестве служанки. Гвен оказалась саксонкой с северо-востока Британии. Поэтому Мила, прилично знающая английский язык, кое-как смогла наладить с ней диалог. Однако особо дружеских чувств Мила к этой девушке не испытывала, поскольку логично предполагала, что эта красотка некоторое время исправно грела постель Ингвара, когда у него возникала в том нужда..
Осматривая лагерь, Мила обнаружила низенькое бревенчатое строение с земляной крышей, стоящее у самого частокола. Пока она раздумывала, кому может принадлежать этот дом, дверь открылась, и на пороге показалась уже знакомая Миле старая вёльва Фрида.
— Заходи, раз пришла.
Мила вошла. В доме всё так же пахло дымом и ещё какими-то травами, горькими и пряными. Девушка села на скамью. Фрида расположилась напротив и вытащила откуда-то полотняный мешочек, наполненный источающим резкий аромат порошком. Потом взяла небольшую серебряную чашу, вероятно, привезённую викингами из похода, налила туда кипящей воды из котла, висевшего над очагом, и бросила в чашу пару щепоток порошка из мешочка. Вода в чаше забурлила. Выждав пару минут, вёльва поднесла чашу ко рту и сделала три глотка. После чего закрыла глаза. Пару минут ничего не происходило, а затем лицо Фриды стало изменяться. Черты пожилой женщины разгладились, и у Милы возникло ощущение, что душа вёльвы покинула тело, и перед Милой осталась только её земная оболочка. И тут послышался тихий голос прорицательницы, в обертонах которого звучало лёгкое недовольство (или Миле так показалось?):
— Ты не принадлежишь этому миру. Однако завязала лишний узел и изменила полотно судеб. Теперь Ингвару предначертано погибнуть из-за тебя. Если только не случится…, — и предсказательница замолчала, поджав губы.
— Что?
— Это мне не дано понять.
Несколько минут они посидели в тишине. Мила ждала, что женщина скажет еще что-то, но она опять вошла в транс и не замечала её. Через несколько минут вёльва «вернулась»:
— Будет поединок. Ингвар не сможет убить соперника. Этот соперник — твой дальний предок. Если он погибнет, ты не родишься. Но ты уже родилась. Значит, погибнуть должен Ингвар. Я не вижу, как можно этому помешать. А теперь оставь меня. Я всё сказала.
Мила встала и в растерянности вышла за дверь.
— Ингвар погибнет из-за меня? Она сказала: «Если что-то не случится». Значит, надежда есть?
Порыв холодного морского ветра стряхнул с Милы охватившее её оцепенение. Она огляделась по сторонам.
Лагерь викингов располагался в живописной долине. Почти сразу за частоколом высился лес. Сейчас зеленели только сосны с длинными мягкими иглами. Остальные деревья осенью расстались с листвой и заснули в ожидании пробуждения с первыми по-настоящему тёплыми лучами солнца. Ворота располагались в южной части лагеря. Вниз к бухте вела каменистая дорога, больше похожая на огромные плоские каменные ступени. С трех других сторон о подножия отвесных скал бились холодные волны с непокорными белыми гривами.
Остров был не сказать чтобы обширен, но все же достаточно велик, чтобы обеспечить пропитание своим жителям. В лесу водилась разнообразная живность. В скалах селились многочисленные птицы. Небольшие поля и огороды позволяли выращивать овощи, полезные травы и злаки.
Мила обошла почти весь лагерь и вернулась в дом Ингвара. Слова вёльвы не шли у неё из головы. Ингвар заметил мрачное настроение девушки. Он догадался, что она была у Фриды, и та сказала ей что-то нерадостное. Но он не стал спрашивать, что именно.
Зато Мила наконец-то задала вопрос, который мучил её долгое время.
— Ты сказал, что родился в нашем времени, и твоё настоящее имя Игорь. А как ты попал в прошлое к викингам? И почему ты теперь принадлежишь этому миру?
— Ингвар — тоже моё настоящее имя. На самом деле, это одно и то же имя. А попал я сюда из любопытства, а потом стал возвращаться вновь и вновь. По собственной глупости и жадности.
Ингвар замолчал, как будто раздумывая, говорить ли дальше.
— Мне было восемнадцать, когда я обнаружил, что обладаю магическими способностями и могу путешествовать в прошлое. В первый раз это вышло случайно. Я неожиданно оказался в десятом веке. Совсем ненадолго, на пару минут. И для доказательства своего «подвига» прихватил в современный мир длинный нож — сакс. Хотел похвастаться перед друзьями. Это было моей ошибкой.
Мила, как ни старалась, не смогла представить себе Ингвара безусым юнцом, который мог пострадать из-за своей глупости.
А викинг продолжал свой рассказ:
— Тогда я ещё не знал, что каждый раз, когда я прихожу сюда, а потом возвращаюсь в будущее, во мне происходит необратимое изменение. Говоря по-простому, какая-то частица Игоря замещается во мне частицей Ингвара. А когда я уношу из этого мира какой-то материальный объект, этот процесс идет в разы быстрее.
Ингвар опять ненадолго замолчал.
— Сакс викинга, хоть он в «пути» изрядно заржавел, друзья, конечно, оценили. Но еще больше его оценил — в буквальном смысле этого слова — друг моего отца, заядлый коллекционер древностей. Он отнёс нож на экспертизу. Я не знаю, как он объяснил происхождение сакса, но когда университетские деятели выяснили его реальный возраст, этот человек не стал задавать мне лишних вопросов, и я впервые заработал нереальную кучу бабла. Сказать, что мне это понравилось — ничего не сказать.
Ингвар нахмурился и почесал переносицу.
— Выяснилось, что уходить я могу только в десятый век, в эпоху викингов. И только примерно в эту локацию. Гены в этом виноваты или ещё что-то… Знаешь, это оказалось так… естественно, что ли, оказаться в шкуре Ингвара. Я чувствовал себя так, как будто родился Ингваром. Я вспомнил своего отца… То есть отца Ингвара. Я вспомнил всё. Или это всё изначально было моим. Здесь я не чувствую себя чужим, понимаешь?
Ингвар опять замолчал. Мила видела, что эта исповедь даётся ему непросто. Молчание затянулось на несколько бесконечно длинных мгновений. Наконец, Ингвар прервал его, сменив тему:
— Мне тогда казалось, что это так легко — сгонял в прошлое, принёс артефакт, продал коллекционеру, и жизнь прекрасна.
Ингвар усмехнулся одними губами.
— Я слишком поздно узнал, Фрида потом открыла мне глаза, что с каждым переходом этот мир затягивает меня всё сильнее и
