Темное безумие - Алеата Ромиг
— Что он сделал с телами?
— А что вы сделали с телами? — Задаю встречный вопрос.
По его лицу скользит жестокая улыбка.
— Конечно же, похоронил их.
У меня дрожат руки. Семейный дом по-прежнему зарегистрирован на мое имя. Стоит заброшенный с мертвым садом и бесплодным полем кукурузы. Сгнил до основания. По факту, я владею кладбищем.
— Вы должны рассказать семьям, где покоятся их близкие, Грейсон. Если вы это сделаете, суд будет более благосклонен.
Он поднимает бровь.
— Я расскажу, если ты расскажешь.
Я отталкиваюсь от стены. Запускаю руку в волосы.
— Это безумие. Мне ничего не грозит.
— Куда ты собираешься?
— Я ухожу.
— Нет. Мы еще не закончили. — Черты его лица ожесточаются. — Иди сюда, Лондон.
Все, что мне нужно сделать, это постучать в дверь. Я перевожу взгляд с Грейсона на дверь, и меня охватывает страх. В насколько большую катастрофу мог превратить мою жизнь Грейсон?
Я медленно иду к нему.
— Тебе бы понравилось разрушать мою жизнь в СМИ, не так ли?
— Заманчиво… — Он хватает меня за талию и тянет к себе на колени. — Но у меня на уме нечто гораздо большее.
— Отпусти… — Я отталкиваю его.
— Мне нужно знать, что ты чувствовала, — шепчет он. — В тот момент. Когда ты его убила… как это было? Что ты использовала?
Ошеломленная, я смотрю на него сверху вниз.
— Ты монстр.
— Я твой монстр. Ответь мне, и я буду в твоей власти. Целиком и полностью. — Он гладит меня по руке. Грохот цепей заставляет меня открыть глаза. Воспоминания всплыли на поверхность. — Ты же хочешь мне рассказать.
Мое тело напряжено, он мастерски подводит меня к признанию. Мой разум вырубается, как выключатель, которым он может кликать по своему желанию, и я позволяю ему прижать меня к себе. Я сажусь на колени к человеку, который угрожает всему, что мне дорого. Моей свободе. Моей морали. Моему здравомыслию.
— Ключ, — шепчу я дрожащими губами. — У него на шее был ключ. От темной клетки в подвале, где он их держал. Я вырвала его и воткнула ему в яремную вену.
Его пальцы мягко убирают мои волосы с глаз, снимают очки. Нежное прикосновение резко контрастирует с твердостью, которую я чувствую под собой. Он возбужден.
— Что ты чувствовала? — Спрашивает он. Его рот в сантиметрах от моего, он пробует мое отчаянное дыхание на вкус.
— Я чувствовала себя… свободной, — признаю я. — Парящей. Как будто я могу сделать что угодно.
— Ты можешь, — поощряет он. — Это в твоей природе.
Острая боль пронзает грудь. Нет. Срабатывает моя внутренняя сигнализация, говорящая, что я ухожу от реальности. Я пытаюсь встать, но он крепко сжимает мои бедра. Я ощущаю его желание, он прижимается к самой интимной части моего тела. Вожделение сжигает любые намеки на разум.
Я качаю головой. Надеваю очки.
— Мы не можем делать то, что хотим. Должны быть границы, правила.
Он упирается в меня лбом.
— Мы можем создать свои собственные правила.
Мои руки скользят по его предплечьям. Нежно касаюсь шрамов, которые он носит снаружи, которые резонируют с моими внутренними ранами. Рядом с ним моя боль улетучивается, словно мы действительно управляем нашим собственным миром. И это опьяняет.
МИР БЕЗ БОЛИ.
Я с ним, и было бы так легко нырнуть в омут с головой. Просто отпустить. Никаких пряток, никакого стыда. Он нашел меня. Он раскрыл мою гнусную тайну, и он с волнением ждет, что я отпущу веревку, связывающую меня с нынешней жизнью.
Но все имеет цену. Я рискую потерять то, что делает меня человеком. Людям свойственно ощущать боль, и это значит, что я все еще чувствую.
— Нет. Я не собираюсь снова губить себя. — Я вырываюсь из его объятий и встаю, отступая, пока плечи не упираются в стену.
— Я не сдамся, — предупреждает он, но не преследует меня. — Мы созданы друг для друга. Разве ты не чувствуешь боль, когда мы расстаемся? Разве ты не хочешь, чтобы это прекратилось?
Я сглатываю. Он слишком засел у меня в голове. Мне нужно уйти.
— Охрана.
— Ты моя, Лондон. Мы можем танцевать этот жестокий танец, пока не истечем кровью или можем сдаться. Выбор за тобой. Но ты станешь моей.
— То чудовище, порожденное в грехе и смерти, погибло в автокатастрофе. Ее больше нет.
— Тогда моя миссия — воскресить ее.
Я стучу в дверь, пока она не открывается. Я бросаюсь в дверной проем, мимо охранника, не слушая вопросов, и выбегаю на открытое пространство. Свежий воздух омывает мою разгоряченную кожу, но боль преследует меня, вонзаясь в спину словно раскаленный прут.
Я кричу.
Глава 14
ОТПРАВНАЯ ТОЧКА
ГРЕЙСОН
У меня были только теории. Кусочки правды. Вырезки из газет и старый отчет коронера. Но страх — великий двигатель мысли. Все, что мне потребовалось, это пригрозить Лондон, и вот она уже вернулась в прошлое и переживает тот единственный момент экстаза, который себе позволила.
Она прирожденная убийца.
Это в нашей ДНК. Гениальный ориентир для чистильщика.
Звучит как что-то отвратительное — признать себя убийцей. Но мы все рождаемся с определенной целью. Некоторым суждено быть врачами и спасать жизни, другим — юристами и адвокатами. Так что не так с нашим призванием? Мир перенаселен и полон грязи, от которой нужно избавиться.
В наши дни с таким призванием служить только в жаркой адской бездне.
И все же это может быть красиво. Как новый вид искусства.
Я прислоняюсь головой к подголовнику, представляя, как юная, более раскрепощенная Лондон вонзает идеальную копию своей татуировки в шею отцу. Для этого необходимы немалые усилия — чистая сила, порожденная жаждой убийства. У меня начинает кипеть кровь.
Этот мужчина дал ей единственную жизнь, которую она знала, а она в одно мгновение ока его прикончила. Волосы растрепались, кожа блестит от пота, глаза сверкают. А затем на ее лице воцаряется безмятежное выражение. То самое, которое я увидел, когда ее тело обмякло после оргазма.
Я хочу вернуть это. Я хочу видеть это снова и снова.
В штанах становится тесно. Я ерзаю, перемещаю ноющую часть своего тела. Я отказываюсь давать себе разрядку, пока моя прекрасная Лондон мне не подчинится.
— Полчаса до прибытия. — Офицер Майклс оглядывается через плечо. — Когда мы приземлимся, просто дай мне один повод пустить пулю тебе
