Мой друг - Оливия Лоран
На возвращение Тёмы не реагирую, направляю все свое внимание на экран мобильника, даже глаза начинают слезиться.
Хлопок двери, шуршание одежды, щелчок ремня безопасности и… Затишье. Лишь отчетливый стук в висках и тихий шум двигателя. Считаю до пяти и плавно поворачиваюсь к нему лицом, сталкиваясь с голодным тяжелым взглядом.
Мои манипуляции перед зеркалом достигли заветной цели. Стены трещат, затаенный огонь в глубине его глазах разгорается, воспламеняя тем самым и меня.
— Что-то не так? — невинно хлопаю ресницами.
— В норме, — хрипит едва различимо, но глаз не отводит.
— А знаешь… не хочу домой! — улыбаюсь как можно шире.
Артём меняется в лице. Вскидывает вопросительно бровь, удивленный моим боевым запалом.
— Езжай, покажу дорогу, — шепчу заговорчески.
Натужно переводит дыхание, силится разгадать, что я задумала, но спустя несколько долгих секунд, не добившись результата, сдается и переключается на дорогу, плавно выкручивает руль и отъезжает от дома.
До места назначения добираемся быстро. За всю дорогу Артём не проронил ни слова, я тоже не пыталась завязать диалог, лишь периодически указывала направление.
— Приехали! — радуюсь я, едва не хлопая в ладоши.
— И где это мы? — выдает напряжено.
— Не догадываешься? Пошли скорей! — на энтузиазме шустро выскакиваю из машины, но и шага сделать не решаюсь. Жду Артёма.
На самом деле храбрюсь. Потому как мне до жути страшно! Когда меня сюда пыталась затащить Ника, у меня был такой смертельный шок на лице, что она тут же бросила эту затею. Уж слишком пугают все эти районы с паранормальными явлениями, даже если не верить в это.
Артём подходит вплотную и, вглядываясь в лицо, вмиг считывает мое встревоженное беспокойное состояние. Усмехается, но притягивает ближе и успокаивающими движениями гладит по спине.
— Ну и зачем мы сюда приехали, Ми? Трясешься как кролик, — выдыхает в волосы.
— Скажи спасибо, что не поехали на могилу колдуньи к призраку какой-то там Марфы!
— Ох, ну спасибо! Мне и одной ведьмы достаточно, — посмеивается друг.
Не реагирую на его замечание, поскольку сказано оно с такой нежностью и необъяснимым трепетом. Наслаждаюсь моментом, растворяясь в его руках, кайфуя от сладострастных объятий и отсутствия ненавистных сантиметров между нами.
Разнежившись в заботливых руках, забываю обо всех страхах, что еще мгновение назад переполняли меня, заставляя лихорадочно дрожать. А ведь успела пожалеть о своем минутном порыве притащить его на эту фабрику… Но сейчас уже ни о чем не жалею.
— Ну что, зайка, идем? Или поедем домой? — все так же смеется Тёма.
А я, прикрывая глаза, отражаю эхом в голове ласковое прозвище, множу на копии, впитываю под кожу, запечатываю в душе. Понимаю, конечно, что сказал так скорее в сравнении меня с трусливым животным, но моему влюбленному сердцу на это глубоко плевать. Оно воспринимает по-своему, так как всегда хотело слышать от него.
Не могу оторваться, не могу произнести и слова, и даже когда спустя долгие минуты становится неловко от затянувшейся близости, я не в силах разорвать этот контакт. На помощь как всегда приходит Артём.
— Домой?
— Нет, — отвечаю не так уверенно, как бы того хотелось. — Пошли, раз уж приехали.
С трудом отклеиваюсь от него и иду к заброшенному зданию фабрики игрушек. Пока добирались сюда, начало смеркаться, и теперь я совсем не рада своей спонтанной идее приехать сюда вдвоем. Несмотря на то, что рядом с Артёмом я чувствую себя гораздо спокойнее, меня все же пробирает озноб от слухов, что ходят вокруг этого места.
— Говорят, здесь есть призраки, — шепчу взволнованно.
— Да брось, трусиха, ты в это веришь? — отмахивается друг.
— А ты нет? Не знаю, как-то не по себе, тут даже тишина давит на уши, — вздрагиваю, обхватывая себя руками, но продолжаю идти вперед.
— Додумалась же нас сюда притащить, — улыбается мягко. — Или рядом со мной не так страшно? — подмигивает нахально, тем самым смущая меня. — Держись около меня, не отходи далеко, — заключает уже на серьезе и берет за руку.
И только стоит ему озвучить последнее, как я совершаю то, что идет в абсолютный разрез со здравым смыслом…
Под действием порыва безрассудной храбрости теряю способность к мышлению. Гонимая нахлынувшим чувством раззадорить Артёма и острым желанием снова оказаться в его руках, я срываюсь с места и бегу…
— Блядь… Мила! Стой! — кричит в спину.
Мозг отключается, мысли путаются, эмоции захлестывают, накрывает безумной лавиной необъяснимого восторга и предвкушения в перемешку со страхом.
— Милана! Кому говорю, тормози! — беснуется друг. Он, конечно же не боится каких-то там мистических выдумок, а я сейчас, кажется, начинаю бояться его. Понимаю же, как раздраконила…
Но я не останавливаюсь. Бегу, не разбирая дороги. Несусь прямиком к обветшалому зданию, осознавая, что он непременно догонит.
Чудом успеваю влететь первой в двухэтажную кирпичную постройку с царящей в ней разрухой, благо здесь нет дверей — все выбиты. Скрываюсь на полуразрушенной лестнице, что ведет куда-то вниз, и замираю.
Приклеиваюсь спиной к холодной облезлой стене, даже не пытаясь выровнять дыхание — бесполезно. Взбунтовавшееся сердце так и рвется из груди. Вслушиваюсь в звенящую тишину, но кроме своего рванного дыхания ничего не распознаю.
— Ми-ла… — тут же зовет Тёма, вбежавший следом. — Охренеть, ты выбрала место для пряток…
Тихий хруст разбитых стекол и треск груды досок сигнализирует о неумолимо приближающихся шагах друга. Цепенею от ужаса. Прикрываю рот рукой, глаза в панике расширяются. А затем все звуки стихают. Остановился — делаю вывод я.
Судорожно выдыхаю и перевожу внимание вниз. До моего заторможенного сознания запоздало доносится слабый писк под ногами, неизвестный шорох, а потом что-то быстро проносится в критической близости от меня.
В диком припадке истерично взвизгиваю, захлебываясь от шока, и тут же оказывают в крепких руках друга, что чудесным образом оказался в шаге от меня. А он… особо откровенным, бессовестным и наглым образом разражается гомерическим хохотом, угорая надо мной.
— Милка, бля… — дробит
