Ледыш и Недотрога - Ольга Ивановна Коротаева
— Ледат…
Голос Коршевой прозвучал выстрелом, вырывая меня из вязкого тумана и осыпая кожу мурашками. Поджав губы, я отвёл взгляд и тихо предложил Аиду:
— Давайте поговорим в другом месте.
— Разумеется, — понимающе хмыкнул Черных и поднялся. — Следуй за мной.
— Ледыш, ты куда? — заволновался Минотавр. — А как же Недотрога? Ты же знаешь, что такое приват.
— Знаю!
Я резко развернулся и посмотрел на Горова так, что тот отшатнулся и недоумённо нахмурился. Осознавая, что срываюсь на друге, я прокричал:
— Этого не будет, так что убирайтесь отсюда прямо сейчас!
— Эй, бро, ты чего… — пробормотал Минотавр и шагнул к краю сцены, но Руся удержала парня.
— Идём.
— Но как же Ледыш?
— Он большой мальчик, — буркнула Ворона и глянула на растерянную Недотрогу. — Что застыла? Помоги убрать тут всё.
Я испытал невероятное облегчение и мысленно поблагодарил девушку за проявленную заботу. Оставив группу на Русю, поспешил за Аидом. Мужчина, который талантливо изображал тень Черных, замер у массивной двери, а меня пригласили в кабинет. Тут царил мрачный сумрак, и чувствовался терпкий запах табака и тонкий аромат мужского парфюма, пропитавшие эти стены.
Егор Никитич, не включая свет, подошёл к заваленному бумагами и папками столу и опустился в широкое кожаное кресло, которое жалобно скрипнуло под весом мужчины. Пододвинул ко мне приготовленную бумагу, внизу которой стояла галочка на месте, где я должен был поставить подпись, которая лишит меня свободы.
Черканув своё имя, я бросил ручку и отошёл к шкафу, через стеклянные дверцы которого был виден стройный ряд сертификатов, дипломов и кубков, выписанных на имя Сергея Черных. Но среди почётных наград не было ни одного фото моего мёртвого друга.
В кабинете повисло тяжёлое молчание. Оно давило на виски, будто я внезапно оказался под палящим солнцем посреди разгорячённой улицы, где мозги плавились вместе с асфальтом, но лишь плотнее сжал губы. Аид тоже не спешил начинать разговор, к которому принуждал меня несколько месяцев. Оба мы понимали, что беседа будет не из лёгких.
Я открыл стеклянную дверцу и вынул серебристый кубок с изображением микрофона и датой, навеки отпечатавшейся в моём сердце. Наша первая серьёзная победа. Его последняя награда. Глаза защипало, и я поспешно вернул статуэтку на место.
— Что? — хрипло поинтересовался Аид. — Нечистая совесть руки обжигает?
— За мной нет никакой вины, — твёрдо заявил я и посмотрел в глаза Егора Никитича. — А вы можете этим похвастаться? Ходят слухи, что вы забили Серёжу до смерти только потому, что он осмелился ослушаться и участвовал в конкурсе.
Протянув руку, ткнул пальцем в сторону шкафа:
— Не потому ли здесь нет ни одного фото вашего сына?
Мужчина обжёг меня странным взглядом и, молча поднявшись, приблизился к бару. Плеснув янтарной жидкости из пузатого графина, залпом осушил бокал и, не оборачиваясь, процедил:
— Нет никакой вины?
Резко развернувшись, он вдруг метнул в меня бокал. Я едва успел пригнуться, как за спиной раздался звон разбитого шкафчика, с полок которого повалились все регалии Сергея. Аид же надвигался на меня с исказившимся от злости лицом.
— Моего мальчика убили из-за тебя, ублюдок!
Я замер в растерянности от услышанного, поэтому едва не пропустил удар, которым хотел наградить меня Черных. Отшатнувшись, не удержался и упал на усыпанный осколками пол. Ладони пронзило острой болью, от которой перехватило дыхание, но меня тут же подняли за шкирку. Развернув к себе лицом, Аид всё же вмазал мне по лицу. Скулу будто обожгло, и меня откинуло к стене. С трудом устояв на ногах, я выжидающе смотрел на отца моего мёртвого друга.
Если Егор Никитич действительно уверен, что Серёжа погиб из-за меня, он будет долго измываться надо мной, наслаждаясь моими криками и мольбами. Зная, что я никуда не денусь.
— Что же ты не бежишь? — подтверждая мои опасения, прошипел он. — Раньше тебе это хорошо удавалось. Скакал, как заяц. Не догонишь!
— Вы верите, что в этом городишке нашёлся идиот, который решился убить сына Аида? — ощущая привкус крови, с усилием поинтересовался я. — Вы сами себя слышите?!
Внезапно он усмехнулся, — ярости будто и не было, — и вернулся к своему креслу. Устроившись, закинул ногу на ногу и саркастично произнёс:
— Ты действительно ничего не знал? Я сомневался. Думал, что притворяешься. Помнится, Серёжа говорил, что ты лучший в актёрском мастерстве. Но теперь я верю! Ты очень достоверно изобразил удивление, когда узнал, что та симпатюля дочь взяточника, против которого выступил твой принципиальный дед.
— Вы о чём? — тронув ноющую скулу, я поморщился. — Теперь я раб в вашем грёбанном клубе, как вы и хотели, поэтому говорите прямо.
— Твой дед должен был заявить о лжесвидетельстве, — сухо проронил Аид, — чтобы уберечь своего единственного внука. Но старый пердун не поддался на шантаж, потому мальчик погиб. Но не тот. Ты очень вовремя устроил этот конкурс, в котором ловко перепутал имена вокалистов. Не пытайся убедить, что это вышло не нарочно. Не поверю. Как и в то, что дочь Коршева втюрилась в тебя совершенно случайно…
У меня зазвенело в ушах, перед глазами на миг потемнело. Вот почему дедушку хватил удар? Он подумал, что меня убили из-за его упрямства и веры в справедливость. А Серёжа умер потому, что организаторы перепутали наши имена, вручив мой кубок ему? Стало трудно дышать. Запах табака душил, будто удавка. Я наощупь добрался до двери и, распахнув её, нос к носу столкнулся с бледной Виолеттой.
Глава 30. Виолетта
Я знала, что родители что-то от меня скрывают. Даже предполагала худшее, смиряясь с возможной виной отца. И пусть мама всячески пыталась поддерживать мою веру в папу, понимала — нет дыма без огня. Потому хотела, выиграв конкурс, взять немного денег из общего приза и нанять частного детектива.
Хотела правду? Получила. Без расследований и денежных затрат. Как обухом по голове, она оглушила меня, выбила воздух из лёгких. Лишила остатков веры.
«Нет, — кусая губы, я цеплялась за край здравого смысла, а под ногами будто разверзлась пропасть отчаяния. — Папа никакой не преступник! Не взяточник! И точно не убийца…»
Даже мысленно эти слова причиняли дикую боль, которая словно отрезала от сердца по кусочку — мучительно медленно.
Кажется, я покачнулась, потому что ощутила пальцы на плече. С трудом повернув голову, невидяще посмотрела на человека, который привёл меня к кабинету Черных. Я собиралась заявить, что не отдам своё место Ледату, отработаю по контракту всё до последнего дня. А
