Ледыш и Недотрога - Ольга Ивановна Коротаева
— Она здорова, — на миг оторвавшись от тетради, Ледат бросил на меня насмешливый взгляд. — Мы почти поцеловались этой ночью, вот она вспоминает и краснеет, как пятиклассница.
Только что однокурсники переговаривались каждый о своём, и аудитория гудела, будто пчелиный улей, но после слов Троцкого установилась мёртвая тишина, и все обернулись ко мне. Сердце пропустило удар, а в лицо бросился такой жар, что, казалось, прикоснись к щеке, и та зашипит, как раскалённая сковородка.
«Как он мог это сказать?!» — запаниковала я, не зная, куда деваться от изумлённых взглядов.
Хотелось провалиться сквозь землю, но тут Ворона, поднявшись, прихватила рюкзак и, расталкивая остолбеневших сокурсников, приблизилась ко мне.
— Идём, похаваем!
И потащила меня к выходу. Только мы пересекли порог аудитории, как за спиной будто что-то взорвалось — все начали говорить разом на повышенных тонах. Я прижала ладони к ушам, не желая слышать проклятия в свой адрес, и проворчала:
— Как же я его сейчас ненавижу.
Руся покосилась на меня, но лишь ухмыльнулась, ничего не сказав. Полина и Вика догнали нас уже у столовой. Девочки вцепились в мои руки, и я ощутила себя под конвоем.
— Так вы вместе? — выпытывала Поля. — Когда это началось? Он тебе признался? Или…
— Ш-ш! — осадила её Вика и, поправив очки, прошептала: — Ты первая девушка, с кем официально встречается Ледыш. Поэтому с этого дня тебе стоит быть очень осторожной. Нигде не ходи одна. Смотри, куда садишься, на что наступаешь… Даже наверх посматривай! Никогда не знаешь, откуда прилетит.
— Зачем вы её пугаете? — набирая на поднос тарелки с едой, фыркнула Руся. — Ничего не бойся, Недотрога…
И тут, будто в подтверждение, на меня наскочила какая-то девушка и, опрокинув поднос, облила горячим супом. Я вскрикнула от боли, а незнакомка театрально прикрыла рот и выпучила глаза:
— Ой! Прости… И как так получилось?
Развернувшись, она вернулась к подружкам, которые встретили её, будто победительницу сражения, хлопали по ладони и, поглядывая на меня, откровенно смеялись.
— И чего Ледыш в ней нашёл? Ни рожи, ни кожи, ни характера!
— Эй! — возмутилась Ворона.
Она направилась со своим подносом к девушкам, явно намереваясь отомстить, но студентки быстро отступили, впрочем, не покидая столовую. Вокруг меня собралась толпа, студенты радостно обсуждали произошедшее. Вернулась Вика и протянула мне бумажное полотенце:
— Виолетта, идём в медпункт.
— Не нужно, — промокая любимую футболку, с которой придётся попрощаться, ибо о том, чтобы отстирать борщ и не повредить уникальный арт, и речи не было. — Суп был горячим, но это не кипяток.
— Вот стерва! — сжав кулаки, прошипела Полина и гневно посмотрела на меня: — И ты ничего не ответишь?
— Накричать или оттаскать за волосы? — Я отрицательно покачала головой. — Не хочу продолжать представление. Я отвечу ей на сцене.
— Вот поэтому она мне и нравится.
Вздрогнув, я обернулась и тут же утонула в глазах Ледата. Он снял с себя куртку и накинул на меня, окружая облаком аромата терпкой кожи и пряного мускуса. Не убирая руки с моих плеч, потянул к выходу.
— Идём. Пора репетировать.
Я шла, не чуя под собою ног.
Что он до этого сказал?!
Глава 27. Ледат
Дедушка всегда говорил, что мужчина может сомневаться перед выбором, но, сделав его, не вправе отступать. Это и называется достоинством. Поэтому я решил, что не стану делать вид, что ничего не произошло. Мне было важно увидеть Виолетту в ту ночь. Посмотреть в её глаза. А это означало лишь одно — я уже сделал свой выбор. И пусть он принесёт мне лишь боль, я не отступлю.
Умом я понимал, что нам не быть вместе. Эта девушка не из моего окружения, она у нас надолго не задержится. Но кто сказал, что мы всегда будем видеть тех, кто нам дорог? Моих родителей нет, а дедушка в коме. Я совершенно один, и не упущу шанса быть рядом с девушкой, к которой заявился посреди ночи.
Даже если завтра она покинет этот городок навсегда, она останется в моём сердце так же, как и её рисунок на баке моего байка.
Но Недотрога не была бы собой, если бы послушно последовала за мной. Девушка вырвалась и, развернув меня так, что наши взгляды встретились, пытливо поинтересовалась:
— Я тебе нравлюсь?
— А ты как думаешь? — фыркнул я и, цапнув её под локоть, потянул дальше.
— Не важно, что я думаю, — сопротивлялась она. — Хочу услышать от тебя ответ.
— Да, — обернувшись, я посмотрел девушке в глаза. — Ты мне нравишься. Довольна?
— Возможно, — заулыбалась она и, вдруг приподнявшись на носочки, потянулась к моим губам.
Ощутив невесомое прикосновение, я остолбенел от внезапного поцелуя. Смотрел в голубые, будто небо, глаза Недотроги, и не знал, что сказать. Все слова будто вылетели, оставив после себя лишь звенящую пустоту.
— Что? — приподняла брови Виолетта. — Не ожидал?
— Нет, — признался и, притянув девушку к себе, припал к нежным губам.
Наслаждаясь их свежестью и сладостью страстного поцелуя, потерял счёт времени, и очнулся лишь когда услышал улюлюканье и свист. Нас застукали, и пришлось оторваться от податливых губ Недотроги. Взгляд девушки был затуманен, зрачки расширены, движения медленные, будто Виолетта была в любовном трансе. Обняв девушку, я дал ей время прийти в себя, а сам бросил проходившим мимо парням:
— Завидуйте молча.
Повёл Недотрогу к дороге, но нас догнали остальные участники группы.
— Говорят, вы целовались! — глаза Минотавра округлились. — Это правда?
— Глупости спрашиваешь, — осадила его Руся и дотронулась до руки молчаливо бредущей Виолетты. — Ты как? Выглядишь бледной.
— Она в порядке, — заверил я и прижал девушку к себе.
Недотрога не проронила ни слова до самого клуба Аида, куда мы подъехали на такси. Открыла дверь ключом и посмотрела на меня, будто спрашивала разрешения. Словно это имело какое-то значение. Всё было предрешено ещё задолго до этого, я лишь оттягивал неизбежный момент. Происходящее сейчас казалось правильным, пусть и вызывало сноп мурашек по всему телу.
— Синтезатор улёт… — оказавшись на сцене, шептались ребята. — Звук не нужно настраивать. Всё новое! А звук…
Не глядя на меня, Виолетта приблизилась к микрофону и, включив его, начала исполнять песню, которую мы долгое время репетировали. Я махнул Минотавру, и он остановился. Затем затихла гитара Вороны.
— Что? — поинтересовалась она.
— Держи, — я протянул листы, которые готовил весь день, пока сидел на парах. — Тебе и тебе. А это передай Виолетте.
Признаться девушке, что она нравится? Без проблем. Поцеловать? Запросто! Но я не мог смотреть, как она читает мою новую песню,
