Во власти бывшего - Дина Данич
- Как ты узнал?
- Она сама призналась недавно.
Я шокированно смотрю на него.
- Ты с ней виделся?!
- Да. Был очень удивлен, что твоя мать не знает о том, что Таня моя дочь.
Не выдерживаю, отвожу взгляд. Если раньше я действительно чувствовала вину за то, что скрыла дочь от Алекса, то теперь понимаю, что все сделала верно.
- Это все?
- Зачем? Объясни мне.
- Какая разница…
- Я хочу понять, - настаивает Воронцов.
- Чтобы предугадать действия противника? - зло усмехаюсь в ответ. Пусть не думает, что я безмозглая дура и ничего не запомнила из того, что он говорил когда-то. - Придумаешь еще поизощреннее пытку?
- Я тебе не враг, - качает головой Алекс и приближается к моей постели, но я тут же отодвигаюсь и выставляю перед собой ладонь.
- Ошибаешься, Саша. Ты - мой главный враг. И как только у меня появится возможность…
- Что? Снова достанешь нож? А дальше? - по-прежнему невозмутимо говорит он. - Хочешь, я тебе для простоты даже пистолет принесу? Сможешь выстрелить?
Я молчу. Меня так и подмывает сказать, что да, смогу! И не один раз - лишь бы оградить дочь от него.
- Я тебя ненавижу, - тихо шепчу, глядя на свои руки. - Будь ты проклят…
- Только вместе тобой, - усмехается Воронцов. - Тебе придется смириться, что теперь ты будешь часто меня видеть.
- Как удобно, да? Все опять решил за всех?! Зачем? Зачем ты это делаешь? Мстишь так?
- Месть? Нет. Мне это ни к чему. Повторяю - я тебе не враг.
- Ты отобрал мою дочь!
- Нашу, Арина. Нашу дочь, - возражает он.
- Нет! - вскидываюсь. - Она моя, слышишь? Только моя! Ты ни черта о ней не знаешь! И не имеешь никакого права!
- И кто в этом виноват, м? Кто скрыл ее от меня?
- Тебе никогда не нужны были дети! - бью последним аргументом.
- Ты так решила? Сама? За меня?
Я хватаю ртом воздух, пытаясь вздохнуть и продолжить отбиваться от него. Но грудь сдавливает, а в ушах начинает звенеть.
- Тише, Ариш, тебе нельзя волноваться, - неожиданно мягко произносит Алекс. Его голос становится все глуше.
- Ты… ты…
- Успокойся, дыши. Мы после вернемся к этому разговору, - делает шаг ко мне, но я даже в таком состоянии отшатываюсь, после чего Воронцов все же отходит обратно.
Слабость берет свое, и я прикрываю глаза. Когда в следующий раз снова встречаюсь взглядом с бывшим, у него в руках телефон. Он кладет его рядом со мной.
- Зачем?
- Поговоришь с дочерью. Там уже все настроено для видеосвязи.
Я непонимающе смотрю на него. Это означает, что все? Он больше ее не привезет… На глазах непроизвольно выступают слезы.
- Она приболела. Поэтому несколько дней проведет дома.
- Что… с ней…
- Обычная простуда. Врач осмотрел ее и сказал, что ничего страшного. Скоро снова будет бегать. А ты отдыхай и ни о чем не думай - все обсудим после твоего выздоровления.
Алекс все же оказывается рядом и зачем-то берет мою ладонь и сжимает. После чего уходит.
- 32 Алекс -
Две недели я слушал, что нужно подождать. Что организм должен справиться. Что шансы на то, что Арина придет в себя, довольно высокие.
Две блядские недели я ежедневно подыхал без нее. И только дочь хоть немного скрашивала эти серые дни.
Особенно когда приезжал после нескольких часов, проведенных в палате у Арины.
Пожалуй, именно тогда я в полной мере начал осознавать слова брата о том, что ради своей женщины он был готов на все.
Я был готов. Сука, я бы даже жизнь свою положил, лишь бы она открыла глаза.
Но ведь чудес не бывает?
Спустя две недели она пришла в себя. Слабая, бледная. Выкарабкалась из той задницы, куда угодила, потому что я не уберег.
Врач сказал, что ей категорически противопоказано нервничать. Особенно первое время.
Я старался. Старался держать дистанцию, не давить. Но то ли я делал что-то не так, то ли эмоциональность Арины играла против нас, но каждый раз, уходя, чувствовал, что она на грани.
Особенно после первой встречи с Таней.
Вот и сегодня - не собирался сразу говорить, что та приболела. Уже понял, что ради дочери Ариша готова на все.
Даже, как выяснилось, на убийство.
Кого-то это насторожит, кого-то оттолкнет.
А мне зашло. Настолько, что какая-то необъяснимая гордость в груди появлялась каждый раз, когда она бросалась защищать ее от меня. Пусть пока Арина не понимает, что в этом нет смысла, что я никогда не обижу их и не позволю кому-то другому. Но то, как она отстаивает и защищает нашу дочь, восхищает.
Вопреки всему. Даже понимая, что она мало что может против меня.
Да только мы больше не противники. Это ей еще предстоит осознать и принять. Теперь все. Только вместе. Только заодно.
Пока она слишком слаба, чтобы проводить такие беседы и обсуждать будущие планы. Хотя какие, на хер, планы? Они с Таней останутся со мной, и точка. Вот и все планы. Никуда я их не отпущу.
Больше нет.
Особенно после того, как осознал и принял, что у меня дочь. Всегда был уверен, что дети - не то, что меня будет трогать и вызывать какие-то яркие эмоции, кроме понимания, что это семья, и ее надо защищать. Но Таня…
Маленькая копия Арины. Она уже сейчас имеет надо мной какую-то необъяснимую власть. Рядом с ней что-то выключается, и не хочется все время держать удар. Она кажется такой трогательной и ранимой, красивой, нежной. Словно цветок, который вдруг вырос посреди выжженного поля.
И за одно это я всегда буду благодарен ее матери. Что выносила. Родила. Не бросила.
А от ее “папа” каждый раз что-то тихо щелкает в груди. Будто мой личный наркотик. И если Витя рядом со своим Мишкой испытывает то же самое… Теперь мне многое становится ясно. Тем более что даже рядовая простуда меня выбила из колеи, а у него сын прошел куда более серьезное лечение.
И будто почувствовав, что я думаю про него, брат звонит:
- Алекс, надо встретиться, - сразу вываливает, едва отвечаю.
- Срочно?
- Достаточно. Подъедешь?
Прикидываю время и дорогу.
- Скоро буду у тебя.
Отбив звонок, разворачиваю машину и выжимаю скорость. Просто так Виктор звонить бы не стал. Значит, и впрямь дело серьезное. А раз не стал обсуждать по телефону, то подозрения еще хуже.
Судя по выражению лица, которое я вижу, едва вхожу в кабинет, брат весьма и весьма озадачен.
- Ну, выкладывай.
- Твои парни уже у Григорьева? - вопрос, надо сказать, в лоб. И ведь знает, что я не стану светить контракт или обсуждать тот. - Алекс! Хорош тихариться, сейчас не до игр
