Конфетка для мажора (СИ) - Драгам Аля

— У Лены сложный характер был. Я ей столько раз говорила, чтобы она внучку не драконила, а она… — Баба Рая машет рукой и вытирает уголки глаз кухонным полотенцем. — Всё одно. Не хочу, говорит, чтобы как отец выросла. Отец-то у неё одно название. Под каблуком всю жизнь. Многие до сих пор думают, что девка без отца. Он только и может, что поддакивать. А Ленка из Ларисы закаленную сделать хотела.

— Так Елена Васильевна из-за ссоры? — Не решаюсь продолжить вопрос, но соседка сама все понимает.

— Нет, конечно. Приняла крепко. Аппарат и не выдержал.

— Аппарат?

— Сердце. Не пила ж раньше, а в последнее время повадилась хвататься за бутылку. Дохваталась. Не знаю, как они теперь будут.

Я наливаю нам ещё чай и слушаю почти до утра рассказы про Шумковых. Баба Рая вспоминает молодость, маленькую Лару, своего сына.

— Сам-то Сашка не сможет, а Дима приедет. Внучок мой, Димка, — поясняет, натыкаясь на вопросительный взгляд. — Они с Ларисой ох, как дружили! Все думали, пара на всю жизнь. А видишь как, разъехались по разным городам. Только горе теперь и соберет общее.

Прячу зевоту и растираю глаза, которые самопроизвольно закрываются. Мне кажется, что еще чуть-чуть, и я уроню голову на стол.

— Ох ты ж! Заговорила я тебя, старая! Ты иди, иди, Юлечка. Ложись с Лариской в одной комнате. Поспите. Завтра рано никуда не надо. Димка приедет, отвезет вас везде. Сначала мать навестите, потом и остальные дела поделаете. Чай поможем, не чужие ж люди.

Последние слова я уже слушаю, но не слышу от усталости. Мозг перестает обрабатывать информацию. Всё, что запоминаю — надо дождаться приезда неведомого Димки, который точно во всём поможет.

Глава 32

Юля

Просыпаюсь и резко сажусь в постели, когда слышу внешний шум. Разговоры, чужие голоса, чужой запах… Не сразу прихожу в себя после короткого сна. Постепенно в голове складываются картинки прошедших длинных суток. Сколько всего может произойти в жизни человека за неполные двадцать четыре часа!

Квест, победа, отъезд, разговор с подругой, дорога, знакомство с Раисой (надо хоть отчество узнать!), ночные посиделки… И то, что я старательно игнорирую, потому что «оно» неизменно заставляет меня краснеть, а сердце биться с удвоенной скоростью.

— Ларис, — зову Шумкова, которая спит, отвернувшись к стене. Обычно у неё чуткий сон, но, наверное, капли подействовали, раз она не реагирует на меня.

Спускаю ноги с постели, удивляясь, что спала в широкой безразмерной футболке. Уже собираюсь испугаться, но память услужливо подкидывает, как я на автомате дошла до выделенной спальни, переоделась в заботливо предложенные вещи внука бабы Раи. Судя по размеру, он настоящий медведь!

Не добудившись Шумкову, надеваю на себя вчерашние вещи с мыслью, что надо будет вечером их простирнуть в ванной. Неизвестно, правда, когда мы доберемся до неё. Если верить информации из интернета, нас ждут сегодня круги ада, война с ветряными мельницами и море негатива, потому что на агента денег нет, а самим оформить нужное за сутки практически нереально. Особенно тем, кто никогда таким не занимался.

Баба Рая говорила про Диму, что он поможет. Может, правда с ним легче будет? Хотя бы не придется ездить общественным транспортом и тратить драгоценное время.

Убрав за собой постель, приглаживаю волосы и открываю дверь. Попадаю в проходную комнату. Вчера я поняла, что эта комната самой бабушки, а нас поселили в спальню, где останавливаются её гости. Голоса доносятся из кухни, поэтому я торопливо пересекаю чужую территорию, стараясь нигде не задерживаться взглядом. Только поверхностно замечаю, что интерьер очень подходит старушке: бордовые шторы, в тон им покрывало и темная мебель. Стенка со стеклянными дверцами и полочками, уставленными хрусталем.

— Доброе утро! — Улыбаюсь, появляясь на пороге.

Баба Рая отвечает улыбкой и снова подходит, чтобы меня обнять. Такая тактильная старушка! И от неё так приятно пахнет сдобой, что хочется прижаться к ней и замереть, а ещё пожаловаться на то, что происходит в душе. Мне кажется, она поймет. Но… Жалость — это плохо. Я помню и знаю, поэтому точно не буду открывать перед ней душу, а минутку слабости спишу на усталость.

— Доброе, доброе! Значит, ты та самая Юля? Ларкина подруга?

Медведь Дима поднимается из-за стола, где сидел до этого, и тянет ко мне свою ручищу. Моя ладонь утопает в рукопожатии. Если он сожмет сильнее, мои косточки просто хрустнут! Но парень действует на удивление нежно и аккуратно, словно боится сломать.

— А ты Дима?

— Угадала, — подмигивает и тут же принимает серьезный вид. — Жалко, что познакомились при таких обстоятельствах. Как там Шумкова?

— Спит пока. Твоя бабушка дала ей капли.

Сама баба Рая, обняв меня, ушла в комнату, оставив нас с внуком наедине. Я смущенно топчусь на пороге и не знаю, как протиснуться мимо, чтобы налить себе чай или кофе.

— Бабка у меня классная. Чай или кофе?

— Что? — Не успеваю переключиться. — А, кофе, если можно.

Устраиваюсь на уголке табуретки и наблюдаю за ловкими движениями Димы, который готовит кофе и ставит передо мной чашку с ароматным напитком.

— Ммм, как вкусно!

Не преувеличиваю! Очень-очень вкусно! Димка же снисходительно улыбается и снова переводит разговор в другое русло. Мы обсуждаем план действий до самого пробуждения Ларисы. Раиса Анатольевна (спасибо её внуку за информацию) уходит в квартиру Шумковым, чтобы собрать вещи маме Лары, а мы втроем ждет, тихо переговариваясь. Точнее, подруга со старым знакомым что-то обсуждают, а я думаю о своём.

Стандартная больница встречает неприветливой женщиной в коридоре. Нам кричат, чтобы мы надели бахилы и мы, толпясь и ругаясь, натягиваем их в тамбуре, мешаясь с другими посетителями. На улице ведь сухо и грязи нет, но даже в гардероб не пускают без защиты обуви.

Димка любезно соглашается подержать наши куртки и подождать в коридоре, объяснив тем, что не хочет смущать Шумкову-старшую. Но мне кажется, он её не очень любит. И уже через десять минут, отвоевав у первого поста разрешение на посещение, а у второго сумку с передачей (не всё хотели пропустить), мы входим в палату. Я понимаю, что разделяю мнение парня. Ларина мама… своеобразная…

Сначала она радуется нашему визиту. Улыбается, целует дочку, но уже со второй фразы начинает ей выговаривать и учить. Я в шоке! Делаю Ларе знак и выскальзываю за дверь. Зачем вообще туда пошла?

— Познакомилась?

— Да уж. Она всегда такая?

— Не знаю, что сейчас, но вообще семейка у Лариски утопичная.

— Кккакая⁈

— Беспонтовая. Бабка генерал в юбке, мать вся в неё.

— Подожди, я запуталась. Бабушка чья мама?

Я же чётко слышала данные, которые Лариса диктовала в справочной: Шумкова Елена Васильевна.

— Тёти Лены. — Димка закатывает глаза и разжёвывает: — Скончалась мать Ларкиной мамы. Бабка была не только вредная, но еще и себя обожала, дочку назвала в свою честь.

— А фамилия? — У меня никак не складывается.

— Что фамилия? Заставили взять свою. Я же говорю, беспонтовые они. Не знаю, как моя ба с ними подружилась. Вроде в молодости такого не было. Не знаю, короче.

Мда… Я официально второй раз в шоке за последние полчаса.

Облегчённо вздыхаем, увидев нашу Лару выходящей из палаты. Она ещё хорошо держится, только бледнее, чем обычно. Сочувственно обнимаю её за плечи и сжимаю, понимая, что нам предстоит самое сложное…

В холодном кабинете тесно и ужасно воняет формалином. Огромная, наверное, с Диму ростом, женщина протягивает подруге журнал, в котором та расписывается. Потом мы вдвоем заполняем бланки и оплачиваем выбранные услуги: грим, отпевание, прощание. От одних слов волосы на голове шевелятся. Хорошо, что сегодня не надо смотреть на… тело… Я бы точно не выдержала!

Не сговариваясь, торопливо покидаем неприятное место и ждем, пока наш помощник подгонит машину. Следующий пункт тоже приятностью не отличается. Но со священнослужителями, транспортом и работниками кладбища разговаривает Дмитрий. Именно Дмитрий — он подбирается и становится похож не на веселого парня, а молодого мужчину, на которого можно положиться. Жаль, что у меня в своё время не было такого друга!..