Впусти меня в сердце - Аля Морейно
- Малыш, иди ко мне, – хрипит на два тона ниже, чем обычно, переваливаясь на спину, сгребает меня в охапку обеими руками и прижимает к себе.
Я в ужасе… От того, что только что произошло. От того, что позволила этому случиться и, особенно, от того, что получила удовольствие. Чувствую себя предательницей. И вместе с тем, мне поразительно хорошо и спокойно…
- Со мной теперь будете, – говорит так же хрипло, поглаживая по спине.
А потом добавляет шёпотом:
- Согласна?
Язык парализован, я обхватываю широкую мужскую грудь рукой и прижимаюсь сильнее.
С ужасом думаю, что Саша с неба следит за мной и смотрит укоризненным взглядом на то, что я вытворяю… Но я так устала быть одна. А Долинский кажется таким сильным и надёжным. Мне необходимо хоть немного ласки и заботы. А он, оказывается, умеет быть очень нежным… И он есть здесь и сейчас, а до Саши – ещё целая жизнь.
Мысленно оправдываюсь и прошу у любимого прощения.
- Ну, что за сырость? – биг-босс спрашивает обеспокоенно. – Я тебя чем-то обидел?
Отрицательно мотаю головой.
- Не плачь. Нормально всё будет, – успокаивает непривычно мягким тоном.
Мне очень хочется ему верить. Но я боюсь. А если у меня не получится? Если меня сгрызёт чувство вины перед мужем?
- Можно я пойду к себе? – спрашиваю, пытаясь высвободиться из капкана объятий.
- Теперь твоё место тут, – безапелляционно. – Завтра вещи перенесёшь.
- А как же Надюша? – выдвигаю самый важный аргумент.
- Видеоняню куплю. Поля, не бойся, я тебя не обижу… И о Наде позабочусь.
Он говорит спокойно и уверенно, будто что-то обещает, а мне всё равно страшно…
Просыпаюсь одна. Долинский, как обычно, уехал на работу на рассвете. В чужой постели неуютно. Наваливается беспокойство. На комоде по-прежнему стоят фотографии. Семья хозяина комнаты смотрит на меня с немым укором. Под их взглядами жутко, чувствую себя преступницей, будто украла то, что принадлежит им. В глазах собираются слёзы.
В голове крутится глупая фраза из фильма. Не виноватая я! Он сам меня сюда принёс. Но ведь это случилось потому, что я за ним подсматривала? Если бы не это, то я бы тут ни за что не оказалась.
Торопливо вскакиваю и бегу к себе. Дочь ещё спит. К счастью, моё отсутствие для неё прошло незаметно.
Отправляюсь в душ. Нужно поскорее смыть с себя следы ночного бесстыдства. Как я докатилась до этого? Не понимаю…
Что теперь будет? Гложут сомнения, не совершила ли я ошибку, поддавшись на притяжение Долинского. Неизвестность пугает, но воспоминания приятно волнуют. Сердце сжимается. Противоречивых эмоций много, разобраться в них сложно.
“Со мной теперь будете”.
Что это значит? Что изменится для меня теперь? Я должна буду с ним спать? Для него это – просто секс? Ведь он не сказал ни слова о чувствах. Или всё-таки я ему нравлюсь, и он хотел бы попробовать настоящие отношения?
Переносить ли мне вещи? Или подождать его возвращения? Не хочется вламываться в комнату в отсутствие хозяина. Вдруг он снова будет недоволен? Что, если он просто ляпнул своё предложение под воздействием эмоций и уже передумал?
Как правильно поступить? Откладываю решение на вечер. Может, нам удастся с ним поговорить до этого и прояснить ситуацию.
Перестраиваю планы и отправляюсь в отель перед самым обедом в надежде, что биг-босс пригласит меня в ресторан. Он всегда меня зовёт с собой, если я приезжаю к ним в это время.
Но Долинского на месте не оказывается. Более того, Анжела говорит, что его сегодня ещё не было в офисе. Может, у него какие-то дела, связанные с фармацевтической фабрикой?
Объяснение выглядит логично, но всё равно уезжаю немного разочарованная.
На душе скребутся кошки. Чем больше я обдумываю ситуацию, тем больше нервничаю. Никак не получается найти компромисс внутри себя.
День проходит не слишком удачно. Я в напряжении, дёргаюсь, не могу сосредоточиться на работе. Мне всё не нравится. Злюсь на себя, на исполнителей. Возвращаюсь домой с пониманием, что завтра придётся начинать всё сначала.
На вечернюю прогулку с Надюшей Долинский не приходит. Это почему-то меня особенно сильно задевает.
“Поля, не бойся, я тебя не обижу… И о Наде позабочусь”.
И где его забота? Он передумал? Жалеет о том, что предложил мне? Жалеет о том, что произошло?
Впрочем, последнее – вряд ли. Он просто удовлетворил свои потребности. Я ему удачно подвернулась. Окажись другая на моём месте – тоже не побрезговал бы. Живая женщина – в любом случае лучше, чем рука…
И как мне после этого жить в их квартире дальше?
Отчаяние, как яд, расползается по крови. Ругаю себя за то, что не устояла перед Долинским.
- Дочка, Сергей тебя обидел? – за ужином участливо спрашивает Мирослав Данилович. – На тебе лица нет.
- Нет, всё в порядке… – мотаю головой для убедительности. – Просто с работой сегодня не всё гладко. Тяжёлый день выдался.
- Если обидит, не стесняйся сказать. Устрою ему взбучку.
Просто киваю в ответ…
Мне очень хочется пожаловаться и поплакать у него на груди. Он бы меня наверняка пожалел и успокоил. А ещё, он хорошо знает своего сына и, возможно, дал бы мне какой-то совет. Но не стоит вмешивать пожилого человека в мои проблемы.
Биг-босса нет до позднего вечера, и я отправляюсь спать в отвратительном настроении. Чувствую себя грязной и использованной… И почему-то очень жалкой.
Хорошо за полночь оглушительно хлопает входная дверь. В прихожей что-то с грохотом падает, раздаётся нецензурная брань. Набрасываю халат и выскакиваю посмотреть, что случилось.
Возле входа обнаруживаю Долинского, пытающегося развязать шнурки. Он пьян, руки не слушаются. Опускаюсь на корточки, чтобы помочь ему разуться.
- Полина! Иди к себе! – резко окликает меня Мирослав Данилович.
Никогда не слышала, чтобы он так командовал. Вскакиваю и пячусь.
- Я сам разберусь, иди к себе, – повторяет немного мягче.
- Но как же? – сомневаюсь, что ему под силу справиться.
- Иди. В крайнем случае, поспит как собака на коврике, раз посмел нажраться как свинья.
Не решаюсь спорить с хозяином. Долинский бормочет что-то невразумительное. Прячусь за дверью.
Что у него случилось? Что-то праздновал? Или наоборот? Боже… От предположений становится не по себе.
* * *
Утро встречает меня головной болью. Выползаю на кухню, но ещё из
