Плен моей души - Екатерина Котлярова
Глава 14
Глеб
В цветочном, работающем сутки напролёт, провёл больше получаса. Долго выбирал цветы. Никак не мог определиться, какие Золушке понравятся. Остановил выбор на нежных голубых цветах, название которых не запомнил.
Благодаря тому, что занимался несколько лет паркуром, с лёгкостью перемахнул через забор, а после забрался на второй этаж. В комнате Золушки было темно, балконная дверь была заперта. Костяшками пальцев постучал по стеклу и замер. Но малышка дверь не открыла.
Присел на корточки, достал отвёртку, которую притащил ещё в прошлый раз, некоторое время возился, пока дверь не открылась. Скользнул в комнату и замер. В грудине всё разодрало на части, стоило увидеть Золушку, свернувшуюся на полу клубочком.
Какой же я идиот! Какого чёрта её обидел?
Положил букет цветов на край стола, подошёл к малышке на носочках, осторожно, чтобы не потревожить сон девчонки, подхватил Золушку на руки. Уложил с осторожностью на кровать, накрыл одеялом, губами прижался к прохладному лбу.
Моя девочка.
Будить её не хотел. Слишком сладко спала.
К тому же знал, что её день был слишком тяжёлым. Слишком напряжённым.
Но уйти от неё не смог. Это было выше моих сил.
Вжался носом в затылок Золушки и закрыл глаза, просто наслаждаясь близостью малышки.
Снежка была права. Всё изменилось в тот момент, когда я увидел Виту, идущую мимо нашей компании. Немного испуганную, но с высоко поднятой головой и прямой спиной. Хрупкая. Тонкая. С развивающимися за спиной волосами.
Я не мог оторваться взгляда от её лёгких кудрей. От худых плечиков. И от икр. Таких худых, что я был уверен, смог бы обхватить пальцами одной руки. Клянусь, у меня даже пальцы выкручивать стало от неконтролируемого желания коснуться этой девчонки. Раньше не испытывал ничего подобного. Ни разу в своей грёбанной и никчемной жизни.
Я взглядом оглаживал каждый участок её тела. Залип на бледной коже.
То, что я почувствовал напугало. До чёртиков. Я впервые смотрел на девчонку и думал не только о том, как её тр*хнуть без обязательств. Напротив. Я дико сильно захотел узнать о ней всё. Что она любит, чем занимается, что читает, где живёт. И как она стонет. Как она выгибается на простынях.
Отчего-то сразу понял, что она не для быстрого перепихона. Она выглядела слишком утончённой, слишком невесомой. Всего слишком.
Леди. А я бродяга.
Я смотрел ей в спину и не имел понятия, что делать. Впервые в жизни не знал, как подкатить. Понимал, что она сейчас поднимется по лестнице и исчезнет. И я её больше никогда не увижу.
Стоял и тупил. А ещё ссал. Дико ссал догнать и познакомиться с ней.
Впервые в жизни оробел.
Но в тот день мне дико повезло. Повезло так, как везло всего раз в жизни, когда я попал в мастерскую дед Ромы.
Девушка пошатнулась и с аккуратной стопы слетела туфля. Заскользила вниз, остановилась точно возле нашей компании.
Я с огромным трудом подавил улыбку и сдержал победоносный вопль.
Когда поднимался по лестнице, вглядывался в невероятно красивое, идеальное лицо девушки, чувствовал, как сердце колотилось в глотке. Да у меня мл*ть колени дрожали! Как у сопливого пацана, решившего подарить шоколадку девчонке, по которой давно сохнешь. Смотрел на неё и не видел, не слышал ничего и никого вокруг. Только нежное округлое личико и испуганные глаза. Глаза, в которых ещё в тот миг увидел свою погибель.
Девчонка резко развернулась, из-за чего платье взметнулось и обнажило ноги, и бросилась прочь. Я снова замер и приоткрыл рот, тупо пялясь вслед.
Я. Чуть. Не. Обк*нчался.
От одного вида стройных идеальных ног. От одной картинки того, как девчонка закинет их мне на плечи.
А потом опомнился и бросился следом, несколько раз споткнувшись и чуть не упав на лестнице.
Я боялся проср*ть шанс. Боялся упустить девчонку.
И сейчас дико боюсь. Я боюсь потерять свою Золушку. Светлую, нежную и ранимую.
Как бы горько не было признавать, Снежинка была права. Каждое слово и каждое умозаключение было правдой. Горькой и неприятной. Я не умел любить. Нет. Не так. Я боялся позволить себе любить.
Но только она не знала одного — моя Золушка тоже не знала любви.
Моя Золушка была одинока. Как и я.
Меня пугала моя одержимость этой девчонкой. Моё постоянное желание прикасаться, видеть, слышать голос и глаза. Глубокие глаза, которые отражали все эмоции. Каждую эмоцию этой хрупкой девушки.
И я дико хотел стереть всю боль и отчаяние, хотел видеть там только счастье и нежность. И любовь. Любовь ко мне.
Прикрыл глаза и вдохнул ещё глубже, всей грудью. Дурея от неповторимого запаха Золушки.
Я повёрнутый на ней придурок. Я уже люблю эту девушку.
Я никогда не знал, что любить так просто. Что полюбить другого, малознакомого человека так просто.
Я любил родителей. Когда-то. Хотя нет, лгу. И сейчас люблю, вопреки всему. Испытываю гремучую смесь эмоций, ярость, брезгливость, ненависть и гнев. Хочу вылезти из этого болота, послать к чертям, жить своей жизнью. Перестать сливать все свои бабки, своё время и здоровье на алкашей, всю жизнь считающих меня ошибкой. И каждый Божий день не забывающих сказать мне об этом.
И с*ка! Снежка в точку, прямо в самое сердце попала своими словами. Я просто дико, до дрожи, до боли в душе боялся, что Золушка назовёт меня «ошибкой». Ведь я совершенно ей не подхожу. Моя девочка живёт совершенно в другом мире. Ухоженная, красивая, нежная. Её комната напичкана дорогой техникой. Её тачка стоит столько, сколько я в жизни не заработаю.
Куда я её приведу? Я мл*ть тр*хнул её на диване! Хотя нет. Не тр*хнул. С ней мл*ть всё совершенно иначе. Это, конечно, сопли, но с ней я понял разницу между тр*хом и занятием любовью.
Когда-то я угорал с Царя, когда он сказал мне, что со Снежаной он занимается исключительно любовью.
— Знаешь, Глебыч, я жалею об одном, что потратил столько времени на баб. Я, конечно, не тр*хал всех подряд, как ты, но сравнить есть с чем. Но со Снежкой… — друг взъерошил волосы. — Со Снежкой всё иначе. За весь год я не мог смотреть ни на кого. Просто не вставало, просто не вставляло. Просто никто не нравился. Не цеплял. Я только искал сходства. Цвет глаз, форму губ, фигуру. Но все всегда проигрывали. Всегда. И сейчас… Сейчас мне часто кажется, что я растворился в ней полностью. И знаешь, я ни капли не жалею. Я
