Не рассказывай - Ольга Вечная
— Какие психи. Ты втрескалась, что ли? В меня.
— Мне просто противно.
— Ой ну надо же! — он закатывает глаза. — Противно ей.
— Отойди, мне некомфортно.
— Неа.
Я изо всех сил толкаю его в грудь, чтобы отодвинулся хоть на миллиметр! Тогда он хватает мои руки, фиксирует их, тянется и целует в губы.
— Ты спятил! — шиплю я сквозь зубы. — Пошел нахер!
В ответ он снова чмокает меня в губы! А потом еще раз! Я отворачиваюсь, тогда он наклоняется и зло шепчет на ухо:
— А чего ты хотела?
Его интонации кожу царапают, словно наждачкой.
Я застываю. Лишь сердце колотится, где-то под горлом бахает. Он продолжает:
— Верности? Преданности? Как щенка меня три недели шпыняешь. Приезжай — не приезжай. Хочу не хочу. Буду не буду. Сегодня обнимаешь, завтра с мужем миришься. Я же не спрашиваю тебя, спишь ты с ним или нет.
Его голос, не агрессивный, но при этом отрывистый, до костей меня продирает. Я не привыкла к столь сильным эмоциям. Их много, они густые, хоть ножом режь. Они пугают меня до писка.
Но вместо того, чтобы закричать, дернуться или хотя бы зажмуриться, я отстраняюсь и заглядываю в его глаза. Холодею. Боже… Как много в них огня! Сколько в этом огне дикой необузданной ревности. У меня волоски на коже дыбом, я забываю дышать.
Денис вновь бросает взгляд в пол. Делает шумный вдох. Потом смотрит уже спокойнее, будто осознал, что переходит грань. Хватка рук становится легче. Но нижняя челюсть по-прежнему напряжена.
— Слово лишнее, взгляд не тот — на выход, — говорит он тише. — До следующего дня, когда у принцессы хорошее настроение случится. А когда оно случится — неизвестно. И неясно, случится ли вообще!
Он вновь сжимает мои запястья крепче. Я всхлипываю.
— А тебя это не устраивает? — спрашиваю.
— Меня-то? — нависает. Смотрит в глаза.
Кровь шумит в висках. Сердце колотится ускоренно. Во рту пересыхает.
Денис хочет что-то сказать. Сомневается. Облизывает свои губы. А потом кидается и целует меня. Жадно, хаотично. С языком.
Я дергаюсь, но он думает, что снова буду драться. И держит. Наваливается. Под его напором я отступаю назад, пока не впечатываюсь спиной в стену.
Его губы безумно вкусные. Его язык уже у меня во рту, и это лучшее мгновение за всю неделю. Меня шарашит от ядовитой мысли, что он также целует другую. Что у него на нее встает — так же быстро как на меня. Что ему с ней классно. Я кусаю его, не сильно, но ощутимо. Ему похену, он имеет меня глубоком поцелуем.
Я же горю в ревности, я никогда в жизни не чувствовала ее так сильно.
Он вдруг отпускает меня, и я мигом вцепляюсь в его толстовку. Боже, у него толстовка с капюшоном, но мне нет до этого никакого дела! Я обнимаю его изо все сил. Щипаю, бью, а потом прижимаю сученыша к себе. Отчаянно отвечая на поцелуи.
Он стонет мне в рот. Глухо, низко. Едва не рычит и снова целует. Губы, щеку, шею…
Клянусь, меня в жизни никогда так не хотели. Отчаянно, остро. Будто если отпихну его сейчас — он не выживет.
Какие у меня глупые мысли в голове, но так хочется именно об этом думать. Я сама хочу. Его хочу.
Позволяю ему стянуть с меня кофту. Он вновь хватает мои запястья и быстро целует предплечья. Именно там, где раны. Это так просто и трогательно одновременно, что мне снова в груди больно.
Денис, воспользовавшись моим замешательством, стаскивает свою толстовку вместе с футболкой, и я кидаюсь к нему. Обнимаю за шею, прижимаюсь. Вдыхаю аромат его кожи — сегодня густой, пряный.
К нашим ногам падает мой лифчик. Я стаскиваю свои брюки, стринги. Денис спускает джинсы. В следующую секунду он подхватывает меня под бедра, словно пушинку. И зажимает между собой и стеной. Наваливается. Его так много! Он становится моим миром.
Я выгибаюсь навстречу, хочу его. Он толкается бедрами, и я вскрикиваю, почувствовав бесцеремонное вторжение. До боли сильное и глубокое, до дрожи нужное. Я стискиваю его плечи и не сдерживаю стонов.
Он толкается бедрами, заполняя меня, растягивая. Он трахает меня. Сразу отчаянно, сильно. Отголоски боли проходят, меня бросает в удовольствие. И я расслабляюсь, принимая его. Большого, жадного. Необходимого.
Денис толкается бедрами снова и снова. Агрессивно, нетерпеливо. Я царапаю его кожу и зажмуриваюсь. Жадно дышу, не сдерживаясь.
— Еще, — говорит он, толкаясь в меня. — Еще!
В ответ мои стоны становятся громче.
Наши губы встречаются. Оргазм столь сильный, что обескураживает. Я дышать во время него не могу. Я замираю, и только чувствую. Словно существую в этим секунды только благодаря Денису. Словно живу благодаря ему.
— Мое имя, — говорит он.
— Что? — шепчу я обескураженно. Внизу живота всё пылает, сжимается. Там горячо и мокро.
— Имя, бл*ть, мое назови! — он ударяет ладонью по стене. Сильно.
Я вздрагиваю.
— Мое имя, Ксюша, — он целует мои губы. — Ксюшенька, ну же, — шепчет, зацеловывая.
На руках держит, к сердцу прижимает. И целует. Целует. Целует.
— Денис, — говорю я.
Он улыбается. Широко, открыто. Меня бросает в пот от счастья. Полного и абсолютного.
Денис совершает толчок. Его член всё еще во мне, и я ахаю.
— То то же, — говорит он.
Обнимает крепче и вновь двигается. Я откидываюсь на стену, я позволяю ему трахать меня так, как ему нравится. Брать всей его мужской силой. Подчинять.
Денис резко отстраняется, опускает меня на ноги и хватается за свой член. Напряженный, ровный, красивый. В следующее мгновение теплая струя ударяет в мой живот. Денис откидывает голову и стонет, кончая на меня. Я сжимаю сверху его руку, двигая ей такт. И смотрю на него. Любуюсь. Я глаз отвести не могу.
Глава 22
У него глаза затуманенные, потемневшие. У меня, наверное, округленные, дикие.
Мы оба часто дышим. Это было потрясающе.
Денис абсолютно серьезен. Рядом с ним я ощущаю себя… нет, не маленькой девочкой. Мне по-прежнему двадцать семь, за моими плечами ряд сложных решений, неудавшийся брак. Но сейчас я словно в безопасности. Будто могу позволить себе быть ранимой, обидчивой, ревнивой и даже злой.
Рядом с ним я могу быть неидеальной.
На моем животе его теплая сперма. Я чувствую новый для себя запах. Запах его удовольствия. Он приятный, мне нравится.
Денис рассматривает мой живот, потом грудь. Наконец, совершает усилие и поднимает глаза.
Мы смотрим друг на друга. Что
