Долгий путь любви, или Другая сторона - Анна Яфор
Сжатый в ладони металл нагрелся от ее кожи. Саша разжала пальцы, рассматривая мерцание камней в отблесках настольной лампы, и медленно улыбнулась. Она и дальше сохранит это кольцо, чтобы когда-нибудь рассказать обо всем Даше, когда та станет достаточно взрослой, чтобы понять отца. И того, который не успел узнать о ее появлении на свет, и другого, вынужденного уйти. Прощение – величайший дар, а девочке еще только предстоит постичь его значение, чтобы в мире, где так много потерь, сделаться сильной и счастливой.
Забралась с ногами на подоконник, пряча лицо в коленях. На сон рассчитывать не приходится, а в постели своими беспокойными движениями она только помешает ребенку. Так и замерла, чуть повернув лицо к окну, до того времени, когда далекие звезды начали таять в предрассветном небе, погружаясь в привычную дрему, не позволяющую полноценно отдохнуть, но дающую возможность в предстоящем дне справиться со всеми необходимыми делами. Давно обещала Дашке поездку в торговый центр с огромным магазином игрушек, множеством аттракционов и кафе. Сейчас, когда девочка расстроена отсутствием Павла, реализовать планы будет как нельзя кстати, прямо с утра, после завтрака, потому что они наверняка потратят на это целый день.
Так и вышло. Наблюдая за дочкой, совершающей очередной заход на карусели, Саша поняла, что стоит с застывшей на лице улыбкой. Рядом с девочкой почти никогда не было других эмоций, даже несмотря на то, что поход серьезно опустошил кошелек. В камере хранения супермаркета их ждали пакеты с многочисленными покупками и сластями, а Даша, спрыгивая с очередной качели, подбегала к маме уточнить, не передумала ли та заглянуть в кафе. Как будто это было возможно! Она и сама проголодалась, но терпеливо ждала, пока дочь устанет настолько, что будет готова сменить обстановку с веселой на вкусную.
– Мамочка, посмотри! А вон дядя, который приходил с тобой, – Дашка потянула за рукав, шепча так громко, что проходящая мимо женщина с улыбкой обернулась. – Там!..
Саша повернулась туда, куда указывала девочка, и вздрогнула: к встрече с Макеевым вне стен офиса оказалась не готова. Самым лучшим было бы незаметно уйти, пока мужчина ее не заметил, но она не успела. Дочка, переполненная восторгом от того, что увидела хоть кого-то знакомого, перед кем можно похвастаться подарками, зашептала опять в полный голос:
– Мама, пойдем! Ты же говорила, что всегда надо здороваться!
Действительно, говорила, но как не вовремя вспоминаются вроде бы правильные советы! Сейчас она предпочла бы бежать подальше, но только не попадаться этому человеку на глаза, однако до его слуха долетел звонкий голосок ребенка.
Дмитрий обернулся и, наткнувшись взглядом на женщину, коротко кивнул, однако не сделал ни шагу в их сторону, и Саша вздохнула с облегчением. Может быть, действительно удастся ограничиться невинными приветствиями на расстоянии? Она качнула головой в ответ и потянула дочку за собой в противоположную от Макеева сторону.
– Мамочка? – девочка оказалась в недоумении. Ее правильная, воспитанная мама не должна была вести себя так, отворачиваясь от знакомого человека, даже не поговорив с ним. Это некрасиво, невежливо, не…
Но Саше было все равно. Позже она найдет для дочери какое-нибудь логичное объяснение, а пока нужно уйти как можно дальше. Не до конца понимая, зачем, очень стремилась исчезнуть из поля зрения мужчины. Ей это почти удалось, когда, будто ушат холодной воды в лицо, накатило понимание бессмысленности собственных действий. Она ведь только ночью размышляла о необходимости перемен в своей жизни. А какие перемены могут иметь место, если она боится банальной встречи? Работа под началом Дмитрия позволила убедиться в его порядочности и полностью нейтральном отношении не только к ней, но и к другим женщинам в компании. Чего же страшиться, еще и в людном месте? А вот нелепый и такой заметный побег наверняка вызовет куда больше вопросов в дальнейшем.
Саша заставила себя остановиться и медленно развернулась к мужчине. Выдавила улыбку, обращаясь к Даше.
– На самом деле нужно поздороваться, Дашунь. Идем.
Несколько минут спустя ее дочка уже самозабвенно щебетала, рассказывая практически незнакомому человеку обо всем, чем было переполнено детское сердце. Саша всегда удивлялась такой непосредственности: сама никогда не вела себя так даже раньше, а теперь и подавно не позволила бы подобных выходок. Откровенность являлась для нее непозволительной роскошью, лишь Павел, да и то не всегда, проникал во внутренний мир жены. А у дочери не существовало подобных трудностей. Из нее выплескивалась радость, который было совершенно необходимо с кем-то поделиться, неважно, оказывался ли этим кем-то близкий или почти посторонний человек. Саша впервые задумалась о том, как ее девочка станет жить дальше с такой открытой и доверчивой душой. С одной стороны хорошо, что у нее отсутствуют комплексы, которые в преизбытке имеются у матери, но с другой… Так болтать может быть опасно, делясь подробностями личной жизни неизвестно с кем. И ведь объясняла уже не раз…
Дмитрий, казалось, слушал девочку исключительно из вежливости. Он выглядел слегка растерянным, периодически кивая в ответ на какие-то слишком эмоциональные возгласы Дашки. Абсурдность ситуации неожиданно вызвала у женщины смех: похоже, Макеев чувствовал себя ничуть не лучше ее самой.
– Простите нас. Даша с лихвой компенсирует мою замкнутость.
Он кивнул.
– Я могу показаться покорным слушателем, но понятия не имею, как вести себя с детьми. Еще и такими…, – улыбнулся, взглянув на девочку, – активными.
– А ты пойдешь с нами в кафе? Мама обещала купить пирожные.
Это был уже явный перебор.
– Даш, не «ты», а «вы», я ведь уже говорила!
Дочка с недоумением развернулась к ней: эта тема, несмотря на неоднократное повторение, оставалась непонятной.
– Так ведь он один, мам! Как я могу говорить «вы», если больше никого нет!
Дмитрий рассмеялся.
– Александра Николаевна, у Вас прелестная дочь. Никогда не видел такого непосредственного ребенка. Наверное, нет ничего плохого в том, что для нее непостижимы глупые взрослые формальности, – он склонился к девочке. – Принцесса, ты можешь говорить, как тебе удобно. Я и правда один, так что не обязательно обращаться ко мне во множественном числе.
Нахмурился после своих же слов,
