Его маленькая заложница - Софи Росс
Он отключается, но уже через пару секунд телефон снова вибрирует из-за потока входящих сообщений.
Зажимаю сигарету во рту и первым делом пересылаю фотографии Косте. Жду, пока он просмотрит сообщение, и набираю ему же.
— Мне сказали, девушке нужна серьезная операция, — начинаю сразу. — Можешь кого-то посоветовать? У нас или за бугром.
— Повиси пока.
Докуриваю за это время первую сигарету, достаю вторую. Вот и попытался бросить, называется.
— Так, — Костя активизируется на том конце. — Белянский сможет, но это надо будет заплатить по полной, чтобы без всей бумажной волокиты и быстро. Вариант из наших. Про заграничных мне надо поспрашивать, я так сразу не скажу.
— А Белянский этот твой, — эгоистично хватаюсь за первый вариант. — Он точно профессионал?
— Конечности по кусочкам собирает после катастроф. Он в Америке работал какое-то время, потом вернулся. Соскучился по родине. Денег заработал, так что теперь в свое удовольствие развлекается в государственной больничке. Ручаюсь, девку сможет на ноги поставить. Но ты же сам понимаешь — перелет, операция, реабилитация, физио…
— С деньгами проблем нет. Контакты подкинешь?
— Давай так, я сейчас сам наберу, мы обмозгуем, как все сделать. Потом тебе перезвоню уже по факту.
— Задаток могу сразу перевести.
— Да подожди ты с этим. На связи будь, короче.
Вкратце обрисовываю Руслану детали, в ответ опять приходит одно простое «спасибо», но мне и этого достаточно. Внутри головы поселяется мысль, что эта ситуация способна изменить все между нами.
Пусть даже он обратился ко мне в критической ситуации. Я представляю, скольких сил ему стоило перебороть себя и все же набрать мой номер. Для Руслана, вероятно, это было равно унижению.
Звоню Яру, чтобы подтвердить свою догадку. Друг кается, мол, хотел меня предупредить сразу же, но забылся, когда малая в животе у Лии начала играть в футбол.
Прекрасно понимаю это ощущение. Мать Руса залетела от меня по чистой случайности, хотела сделать подпольное прерывание на позднем сроке, потому что получила от меня отказ немедленно жениться на ней. Я настоял на рождении сына, пообещав ей денег в обмен на ребенка, когда впервые увидел живот.
Продал квартиру, которую завещала мне бабушка, и заплатил этой стерве. Алена исчезла из наших жизней сразу после родов, а я остался один на один с маленьким человеком.
Сложно тогда жилось. В качестве нянек у Руса были девки, с которыми я спал. Только года через два ситуация начала выправляться. Удалось нанять нормальную женщину, дела в гору пошли. Денег поначалу получалось заработать впритык, но хватало. Потом уже начал что-то откладывать, стал самостоятельно крутиться.
Заработал. Даже, говорят, авторитетом стал. А сына потерял в итоге. Слишком у нас разные взгляды на жизнь оказались.
Возвращаюсь в дом, Ина сидит в той же позе. Некоторые животные в дикой природе умеют сливаться с окружающей средой, вот и у нее, кажется, есть такой дар. Замоталась в плед, подушками обложилась. Вокруг техника и какие-то исписанные листы.
Она вообще на меня не реагирует. Может, не видит. Или специально показательно игнорирует.
Притаскиваю аптечку в комнату, сгружаю ее на диван. Только тогда Ина вздрагивает и поднимает взгляд на меня.
— Мы же недавно… — растерянно бормочет, одни глазом все-таки поглядывая на экран.
— Больше двенадцати часов прошло, пора.
Рука у нее выглядит сносно. Насколько это реально в данной ситуации. Ничего не гноится и вполне себе нормально заживает, крови на повязке уже почти нет.
— Болит?
Упрямо молчит в ответ, но губы кусает, когда я прижимаю ватный шарик со средством к ране.
— Мне сын только что звонил.
Ина перестает вжимать голову в плечи, склоняет ее немного набок.
— Сбил какую-то девушку у себя там, просил помощи.
— Почему ты не мог за все это время просто к нему приехать? — спрашивает немного с укором.
— Это сложно, малышка. Зачем бы я стал навязываться, если он ясно дал понять, что после всего видеть меня не хочет? Я не привык давать людям вторые шансы. Включая собственного сына. Думал, что упустил его с концами. Присматривал, конечно, но особо без деталей. Сегодняшний разговор дал мне понять, что Рус изменился. Или же что тогда он совершил самую большую ошибку в своей жизни.
— Он теперь вернется в Россию?
— Думаю, да. Девочку ту будут оперировать у нас. Если Рус так о ней беспокоится, вряд ли отпустит одну.
— Я надеюсь, вы помиритесь.
— Почему? — усмехаюсь, отрезая лишние куски бинта.
— Кажется, что тебе одиноко, — признается Ина. — Я сначала думала, что ты просто весь из себя такой серьезный, когда мы сталкивались у Лии и Яра. А потом один раз присмотрелась к твоим глазам. Мне не по себе стало от такого тяжелого взгляда. В нем было очень много опыта. Больше отрицательного.
— Вы, девочки, любите замечать всю эту хрень, а потом брать на себя роль спасительницы. Только обычно это хорошим не заканчивается, — пытаюсь шутить, но Ина не улыбается.
— У тебя много денег. Много женщин, друзей, знакомых. Только все это не имеет значения, когда ты возвращаешься в пустую квартиру.
Ина прикусывает язык, будто понимает, что сболтнула лишнего.
Почему-то кажется, что не только меня она сейчас имела в виду. Я тоже неплохо умею читать людей по глазам. Все ее эти взбрыки, весь сарказм, показная неприязнь — это только лишь способы держать оборону, чтобы никто чужой не смог через нее пробраться.
У девчонки не очень складываются отношения в семье, и, скорее всего, она смогла убедить себя, что вариант быть одиночкой для нее самый приемлемый. Отсюда такая работа, где можно спрятаться за маской, не показывая своего истинного лица.
Отсюда же колючки и все с ними связанное.
Даже девственность.
— Почему ты ни разу до меня не занималась сексом?
Опять надувается.
