Не дружи со мной - Ася Лавринович
– Давай, Макс! Покажи ему!
– Пашка, Паш, в челюсть бей!
Долгих, по неопытности, колотил без разбора куда придется. Галушин же четко наносил тяжелыми кулаками точные удары. Паша не сразу почувствовал, как из носа потекла теплая кровь. Боли не было. Только ярость и адреналин по-прежнему не отступали. Один раз ему удалось заехать локтем Максу в солнечное сплетение. Галушин охнул и, с силой спихнув с себя Долгих, согнулся пополам.
– Сволочь… – пробормотал он.
– Все, пацаны, хорош! – оттащил кто-то за капюшон толстовки Пашу. – Было бы из-за кого!
– Тише, сейчас Долговязый и тебе врежет, – заржал другой одноклассник.
– Ага! Ладно бы там была королева красоты… А то, блин, Ковалева!
– Да пошли вы все на… – резко дернувшись, чтобы освободить капюшон, зло проговорил Долгих. Теперь он чувствовал, что и подбитый глаз заплывает. Лицо горело.
Паша схватил рюкзак и направился к выходу с пляжа. Тяжелые ботинки утопали в песке.
– Долгих, лошара ты, конечно! – смеясь, выкрикнул в спину Галушин. – Не стоит костыль Ковалева этого!
Паша, шмыгнув разбитым носом, даже не обернулся. Показав на прощание одноклассникам средний палец, двинулся дальше. На светлой толстовке алели свежие капли крови.
Громкий грохот волн и крики чаек были позади. Теперь Паша вышагивал по тихому весеннему городу. Скоро начнется сезон, и улицы будут полны отдыхающих. Ну а пока можно спокойно пересечь центральную улицу, особо не попавшись никому на глаза…
Заприметив знакомую джинсовку с вышитой яркой бабочкой на спине, Пашка выругался и притормозил. Почему именно сейчас он встретил ее? Долгих хотел свернуть за угол, но не успел. Ковалева, оглянувшись, все же увидела его и теперь на всех парах неслась к нему.
– Пашка, привет! – звонко выкрикнула она еще издалека. Чем ближе Полина приближалась к однокласснику, тем заметнее сбавляла шаг. В конце концов встала как вкопанная. – Господи! Кто тебя так разукрасил?
– Неважно, – поморщился Долгих. Бровь саднила, а глазу было по-прежнему горячо. Паша представил, какой он со стороны «красавец».
– Как это неважно? Хулиганы? Так надо заявление написать.
– Какие еще хулиганы? Со своими подрался, – вяло отозвался Паша.
– Со своими? – удивилась Полина. – Идем-ка!
– Куда?
– Идем-идем! – потянула Пашу за рукав Ковалева.
Вдвоем они прошли вдоль бордюра из белого камня и, нырнув в одну из арок, по таким же каменным лестницам сбежали вниз, где находился небольшой сквер.
– Жди меня здесь, – Полина усадила Пашу на скамейку. – Только не уходи никуда, пожалуйста.
Ковалева вернулась спустя десять минут с ватой и перекисью.
– Хорошо, что тут аптека за углом, – довольно проговорила она. – Будет щипать – кричи. Можешь меня ущипнуть, тогда будем вопить вместе.
– Что это я буду кричать, – оскорбился Паша.
– Ах, ну да… О чем это я? Ты же боец! – усмехнулась Полина, дотронувшись смоченным перекисью кусочком ваты до лица одноклассника. – И, конечно, ты мне ничего не расскажешь? – тихо спросила она, обрабатывая раны соседа по парте.
– Конечно нет.
– А я и так знаю, с кем ты подрался, – безразлично пожала плечами Ковалева.
– И с кем же? – спросил Пашка, внимательно разглядывая лицо девчонки, которое в эту минуту было так близко.
– С Галушиным, с кем же еще? И точно из-за какой-нибудь девицы! – сердито проговорила Полина.
Не дав Пашке ответить, Поля продолжила:
– Это все из-за Тарасовой?
Паша молчал.
– Так и думала, – цокнула языком Ковалева. – Что вы все в ней нашли? Будто на Тарасовой и Шацкой из параллельного класса весь свет клином сошелся.
Почему-то Пашке стало смешно. Не скажешь ведь, что дело в ней. Еще подумает чего-нибудь. Но улыбаться было больно, поэтому лицо Долгих исказилось странной гримасой.
– Не переживай ты так! – Полина расценила его мимику по-своему. – Она вообще тебя не достойна.
– Вот как? – удивился Пашка. Ничего плохого об однокласснице Лене Тарасовой он сказать не мог. Как и ничего особенно хорошего про себя. – Это еще почему?
– Потому! – передразнила его Полина. – Ты вон как по-геройски поступил. Наверняка Макс ляпнул что-нибудь обидное, у него мозгов нет и язык как помело. А она что? Ногти на уроках красит, дура!
Пашка снова попытался сдержать смех, но вышло плохо.
– Ы-ы-ы, – вырвалось у него изо рта.
Полина звонко расхохоталась.
– Без обид, но видок у тебя еще тот.
– Я знаю.
Полина выбросила использованную вату в урну и присела рядом с Пашей. Вдвоем они уставились на цветущий в сквере миндаль.
– И каково это – драться? – негромко спросила Поля. – Страшно?
– Зачем тебе это знать? – удивился Пашка.
– Просто так.
– Я дрался в первый раз. Мне не понравилось.
– В первый раз? – развернулась к однокласснику Ковалева. – Надо же!
– Ага, – кивнул Пашка, – и, если честно, дракой это сложно назвать. Скорее, Галушин меня позорно избил.
– Ничего, Паша! – вздохнула Поля. – Какие твои годы… Отметелишь еще этого урода.
– Да уж, надежда умирает последней, – снова криво ухмыльнулся Долгих. – Обязательно отметелю. Вот сейчас займусь спортом…
– Ты о серфинге? – оживилась Полина.
– Да, у меня вообще много планов на это лето.
– Расскажи! – попросила Ковалева.
– Тебе это правда интересно?
Полина энергично закивала. А затем неожиданно взяла Пашку за руку, нечаянно задев его сбитые костяшки. Долгих незаметно поморщился от боли, но руку не отнял. В эту минуту Паша снова подумал о том, какая Ковалева замечательная. Искренняя, добрая, забавная, готова помочь и выслушать. Как сестра, которой у него никогда не было. И Пашка никогда не допустит, чтобы Полину кто-нибудь обидел.
* * *Долгих сделал шаг вперед и тут же очутился в узком коридоре.
– Гони винишко и сырки, – потребовала я.
Пашка протянул пакет.
– Я б еще что-нибудь пожрал, – неуверенно произнес друг.
– Начина-а-ается! – протянула я. – Ладно, суп тебе разогрею. Из банки.
– Из какой
