История третья. Так не бывает - Женя Сергеева
От того, что один из самых близких людей в меня не верит, стало обидно.
Через час Иринка засобиралась домой, обещая еще на днях заскочить и напоминая о вечеринке через неделю.
Я еще добрых десять минут заверяла ее, что точно буду и, наконец, закрыв за настойчивой подругой дверь, растеклась лужицей по дивану и отдалась на милость очередному выпуску какой-то мистической фигни. Думать не хотелось, но ощущение того, что я что-то упускаю и одновременно того, что из меня высосали все соки, не покидало.
На следующий день я объявила соседу бойкот и не стала заходить. После работы опять пошла в парк, где ела мороженое и медитировала на искусственный пруд с утками.
И через день.
На третьи сутки с начала бойкота я возвращалась в квартиру сразу после работы а на площадке — сюрприз. Сосед собственной персоной сидит и курит, смотрит своими раскосыми глазищами, как поднимаюсь, прохожу мимо, едва кивнув, вожусь с ключами. Игра в молчанку и напряженный взгляд в спину заставляет воздух звенеть от напряжения, как и мои нервы.
Когда дверь закрывается, прислоняюсь к ней спиной, с облегчением выдыхая. И чего выперся, спрашивается? Пожрать уж сам точно себе в состоянии приготовить, а за полторы недели, авось, не засрется по уши.
Держи себя в руках, тряпка, они все уходят, а ты остаешься. И только тебе самой решать, будешь оставаться с достоинством или с ненавистью и отвращением к самой себе.
Так и повелось. Прихожу — меня встречают, дымя на весь подъезд и также молча провожают взглядом, пока не скроюсь в своем убежище.
В пятницу, ту самую, на которую была назначена вечеринка, где-то через пол часа после моего возвращения домой с работы раздалось треньканье дверного звонка.
В это время я судорожно собиралась, костеря так не вовремя пришедшего в гости. Иринка что ли уже пришла?
Но на площадке никого не оказалось, а вот у порога, на коврике лежали знакомого цвета георгины и коробка шоколадных конфет.
Смеяться, плакать? Почему почти через месяц молчания опять знаки внимания, что изменилось?
— Глеб… — Сердце стучало, вырываясь из грудной клетки, дурацкая улыбка на все лицо. Запоздало дернулась к лестнице, но там никого не было. Взяла сюрприз и только теперь рассмотрела что именно за конфеты — моя любимая вишня в коньяке. Как узнал? Я их себе могла позволить очень редко.
Как в трансе, вошла в квартиру держа в руках свое сокровище, машинально сняла обертку с коробки и, вытащив одну конфетку, развернула.
По языку растекся вкус сладости и горечи. Эти конфеты, как и Глеб, как и Саша, и наверное, как тот волосатый-писклявый. Сладкие, как шоколад, и одновременно, как и он — с горчинкой, и с долькой хмеля, от которого слабнут ноги и нарастает дурман в голове.
Следом за первой конфеткой пошла вторая и третья.
Туман в голове все нарастал, я уже никуда и не собиралась. Сидела и смотрела в одну точку и так мне было хорошо, пока не стало учащаться дыхание и сердцебиение. А между ног не разлилась неимоверная тяжесть. Желание нарастало постепенно. Сначала оно ощущалось, как легкое недомогание, терпимое, от него можно было отмахнуться и переключиться на более важные задачи.
Затем к желанию добавилось жжение, хотелось поерзать, что я и сделала. Но получилось только хуже. Жжение разрасталось и достигло таких масштабов, что все мысли свелись только к одной — трахаться.
В голове пульсировало, все предметы плыли, как в тумане.
Я же собиралась на вечеринку…
Точно.
Там будут мужчины.
Там будет много мужчин
От мысли о том, что я могу сделать с “много мужчин”, и без того напряженные соски заболели, а между ног было не просто горячо, там было жарко и практически хлюпало.
Да, там будут мужчины, самцы, — туман не отпускал.
Я разделась до белья и собралась натягивать выходное платье — это не всякие Глебы и Саши.
При упоминании мозгом последнего имени я остановилась, передумав не только одеваться, но и идти на вечеринку.
Зачем? Если напротив меня обитает бесхозная гора тестостерона. Там такие мышцы, такие плечи, такие руки, а ноги… Фиг с ними, с ногами, там такие пальцы и язы-ы-ык…
Облизываясь и мурча в предвкушении, с трудом добралась до двери, захлопнула ее за собой и позвонила соседу.
Дверь открылась практически сразу. Саша с недоумением воззрился на скульптуру — соседка в нижнем белье.
— Сашенька, — произнесла, как мне казалось, томно и подтолкнув коляску, прикрыла за собой дверь.
— Лена? — А в голосе столько удивления. Мне же становилось все хуже и хуже. Я готова уже была просто развести ноги и трахать себя чем угодно. Туман не рассеивался. Болезненное желание пульсировало, сводя чуть ли не судорогой.
— Сашенька… — Упала перед ним на колени и начала буквально рвать пальцами завязки на шортах. — Мне надо…
— Лен, Лена, посмотри на меня… — Мужчина приподнял мою голову за подбородок аккуратно двумя пальцами и заглянул в глаза.
То, что он увидел, ему сильно не понравилось, выругавшись, приказал:
— Иди за мной…
Конечно, радость моя, все, что хочешь. Скинула белье тут же, у порога, оставшись в одном бюстгальтере. Когда дошла до комнаты, Саша разговаривал с кем-то по телефону. Затем посмотрел на меня, сбросил вызов и сглотнул.
С трудом, но перекинул себя на кровать.
Я не собиралась больше страдать, вот он, вожделенный мужчина. такой красивый, такой сильный и уже почти весь мой. Застонала, чувствуя под пальцами сильное тело. Шорты стягивала одновременно с бельем, рвала ткань, но дрожащими от возбуждения пальцы не слушались.
Саша схватил меня за руки и рывком притянул к себе, удерживая, притягивая и оплетая руками так, чтобы не могла пошевелиться.
Я тихо скулила от невыносимого желания почувствовать его внутри себя.
— Саша, ну Саша, ну пожалуйста.
Обняв ногами его бедра, терлась всем
