Частичка тебя. На память (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

Улетел по статье совершенно обнаглевший кладовщик, умудрившийся списать четверть элитных кормов для наших чемпионов, закупленных только в прошлом месяце. Кому он их продал? Да понятия не имею, но клубный юрист Аленушка уже составила ему иск за хищение.

Был уволен за систематические прогулы один из охранников.

На меня начали поглядывать косо, но с четким пониманием, что откровенной халтуры я терпеть не собираюсь.

Конечно, невозможно за оставшееся нам время успеть неуспеваемое, но я все-таки хочу максимально обработать персонал до того, как к нам начнут въезжать участники и организаторы грядущих скачек.

Чтобы поднять средний балл оценок посетителей после этого дивного мероприятия хотя бы до четверки. А это значит, нам нужно много пятерок. Очень много оценок ставят посетители гостиницы и ресторана. Именно поэтому на них стоит сделать упор.

Разговор у нас с Михаилом Петровичем выходит недолгий, но насыщенный. И когда в моей сумочке начинает вибрировать телефон — мне не приходится даже недовольно сморщиться — Тимирязев практически идеально выбрал время для звонка.

Он — директор клуба, поэтому ясно-понятно, что отвечать ему я должна вне зависимости от того, хочу я этого или нет.

Хотя, вот сейчас — пожалуй, хочу.

— Ну что, ты там командуешь? — насмешливо интересуется Артем Валерьевич, когда я принимаю его вызов.

Отчего-то настроение от одного только звучания голоса Артема Валерьевича становится немного лучше.

Ох, Энджи, неужто ты стала одной из тех, кто восторженно ахает на всякий косой взгляд этого привыкшего к вниманию мажора?

Нет. Не стала. Но просто рада слышать адекватного мужчину, который не ждет от меня разноса и не хочет прокатить по моим чувствам танком своих гармоничных новых отношений.

— Смольный Зимнему, вы забыли ответить на мой вопрос, — фыркает Тимирязев, — вы строите наши войска, мой генерал?

— А разве не управление вашими сотрудниками является моими трудовыми обязательствами? — хмыкаю я самым официальным тоном, на который сейчас способна.

— Ты совсем забыла про свои обязательства прыгать с помпонами на трибунах во время моих тренировок.

— Мне сейчас вредны прыжки, — возражаю я, покачивая головой и пользуясь тем, что Михаил Петрович отвлекся на старшую горничную.

— Все-то у тебя отмазки находятся, — удивительно, но меня даже не бесит, что он ко мне на ты.

Видимо, неделя цветов и стейков все-таки сказывается. И все же, он же не звонит мне, чтоб просто поболтать?

— У вас ко мне дело, Артем Валерьевич?

— Анжела, ты холодна как айсберг, чуть что — говоришь о работе, чем тебя отогревать, вулканом?

— Перегрев мне тоже сейчас ни к чему. И все-таки, вы по делу?

— Может, я просто соскучился? Тебя полдня не было.

— И полдня никто от вас ваших восторженных поклонниц не отгонял. Как вы умудрились заскучать?

— Сам в шоке, — Тимирязев смеется, — хотя вообще, ты угадала, дело у меня, разумеется, есть.

А я-то уже заволновалась. Мысль о том, что владелец клуба может действительно по мне скучать, неслабо нервировала. Он и обхаживал-то меня из спортивного интереса, не мог допустить, чтобы по его клубу расхаживала женщина, не зависающая у границы поля, в котором Артем Валерьевич изволил работать с конем.

— Что-то случилось?

— Наверняка, — серьезный тон Тимирязева меня почти обманывает, — это гребаный клуб с двумя сотнями персонала, скудным количеством клиентов и пятьюдесятью головами лошадей. Я не считаю кошек и тараканов. Веду к тому, что здесь в любое время дня и ночи что-то случилось. Достаточно найти Ильшата, и он организует событие, не сходя с места.

— Или не поднимаясь с него, — я вздохнула, припоминая местную достопримечательность — тренера Ильшата. Уж насколько я не переносила алкоголь и людей к нему привязанных, Ильшат, увы, был тем самым тренером от бога, который действительно является незаменимым. Его уже даже опустили до младшего тренера, а все равно вип-клиенты бегали к нему, просили его жесткие тренировки и доплачивали ему лично за продуктивную работу. Лошадей Ильшат любил больше чем женщин, но и не щадил, отличаясь крайне жестким стилем обучения.

Но конный спорт — это вообще не самый безобидный вид спорта в мире. Что уж тут!

— Анжела Леонидовна, — тон Тимирязева неожиданно стал деловитым и собранным и только по этому параметру я поняла, что к нему кто-то подошел, — вам хватит пяти минут, чтобы дойти до нашего ресторана?

— А зачем? — озадачилась я. Идти было недалеко, даже меньше пяти минут на самом деле, но я должна была знать, к чему мне сейчас морально готовиться? Строить персонал ресторана? Так там вроде хороший менеджер, одна из действительно стоящих работников Артемиса.

— Наш потенциальный инвестор уже приехал. Хочет с вами познакомиться. Я вам говорил утром.

Ничего такого не было, никаких предупреждений, но говорить начальнику, что он не прав в подобной мелочи, когда с той другой стороны меня может услышать его собеседник — это не самое разумное решение. Скорей всего, встреча была спонтанной, а мой отгул стал той самой причиной, которая и помешала Тимирязеву предупредить меня вовремя. В конце концов, у него плотный график тренировок перед скачками.

— Буду через три минуты, Артем Валерьевич.

Не сказать, что в перечень моих обязанностей входит знакомство с инвесторами, но… Деловые встречи могут быть. Инвесторы — люди часто эксцентричные, капризные, в виду того, что у них есть то, чего нет у тебя — а именно — деньги, — они уверены, что могут заставить тебя ради тех дотаций плясать канкан.

И в рамках разумного, им, конечно, подыгрывают.

Могут даже устроить просмотр конских зубов или выдадут вожделенному деньгоносцу те самые белые перчатки и пойдут устраивать Михаилу Петровичу сердечный приступ.

На верхних ступеньках ресторана я останавливаюсь, чтобы лишний раз убедиться, что выгляжу не запыхавшейся, не растрепанной.

С тихим шелестом расходятся ресторанные двери, и бодрой походкой на крыльцо выходит рыжая принцесса трех-четырех лет от роду. Серые колготки, платье в лиловую клетку, два хвостика над ушками…

Такая красота и одна гуляет?

— Здрасьте, приехали, — мои инстинкты срабатывают прежде, чем рациональная женщина начинает бубнить, что нельзя трогать чужих детей. Я ловлю принцессу за маленькую лапку и останавливаю её путешествие до того, как чуть пошатывающиеся ножки остановятся у верхней ступеньки крыльцы.

— И где твоя мама, чудо? — спрашиваю, глядя в красивые изумрудные глазки.

— Васька! — шипя сквозь зубы от досады, на порог ресторана вылетает Алена, та самая — управляющая ресторана, которую я нахожу весьма способной девочкой. Одно из свежих и очень ценных приобретений Тимирязева. Ах, да, еще она рыжая ужасно, и я даже не понимаю, как это я сразу не поняла, чье это чудо ко мне навстречу вышло.

— Твое? — я разворачиваю рыжинку к просветлевшей челом маме. Вопрос риторический, у них даже веснушки, кажется, одинаково по личикам разбросаны.

— Спасибо, — Алена округляет глаза, ловя малышку и подхватывая её на руки, — извини, Анжела, у нас в саду объявили срочные ремонтные работы, пришлось взять с собой. Понимаю, это против правил…

— Да успокойся ты, всякое бывает, — я пожимаю плечами. Девушка, поглядывающая на меня с опаской, ощутимо расслабляется.

Наверное, в прошлой жизни я бы её вздрючила. Сейчас хочу быть хоть чуточку более лояльной.

— А что её папа? — сама не знаю, какой черт дергает меня за язык и почему я задаю этот вопрос, когда должна бы поторапливаться.

— У нас его нет, — ровно откликается Алена, чуть крепче сжимая свою мелкую, — Анжела, ты заходишь?

— Да! — к своему стыду, я даже не сама вспомнила что тороплюсь. — Тимирязев ведь здесь?

— Здесь, — Алена коротко кивает, — не один. С ним мужик какой-то. Неприятный.

— Спонсоров неприятных не бывает, — я чуть вздыхаю, стирая с лица ненужные эмоции — неожиданное рыжее явление сильно сбило меня с деловой струи.