Случайно беременна, или Позволь тебя любить (СИ) - Касс Вероника

Слишком сладкими и манящими были ее губы. Слишком родными. Казалось, я все еще помнил их мягкость и то, как Лия мне отвечала, все было до боли знакомо и так необходимо.

— Маленькая моя, — сбивчиво зашептал, отрываясь от ее губ, покрывая поцелуями скулы, плечи, выглядывающие ключицы. Какая же она худенькая.

Стянул с ее плеч лямки лёгкого летнего платья, пока она не одумалась. Пока не остановила меня. Правда, уверенности в том, что я остановлюсь, не было никакой. В этот момент у меня не было вообще никаких мыслей. Кроме одной-единственной: «Хочу!»

Лиино платье упало к ее ногам, а я подавился вздохом.

— Красивая. Какая же ты красивая, — зашептал и начал покрывать поцелуями заметно потяжелевшую за прошедшие годы грудь, а затем впалый живот. Подцепил пальцами ее трусики и плавно потянул их вниз.

Лия не сказала ни слова против, она лишь вздрагивала и шумно дышала, смотря на меня затуманенным взглядом.

Да, девочка, да. Я тоже тебя хочу. Больше жизни хочу.

Взял ее за талию, приподнимая над полом, и мягко опустил на кровать, а потом все. Сорвался, как какой-то подросток. Я не помнил, как раздевался и разувался, не помнил, как держал себя в руках, лаская Лию, медля…

Почему я медлил? Сам не понимал, но свербящая мысль о том, что у Лии кто-то есть или был, оглушила меня, ослепила и заставила ополоуметь.

— У тебя кто-то есть? — резко спросил я, намного резче, чем хотел бы.

Взгляд Лии начал проясняться, и я понял, что сильно сглупил. Втянул в себя ее нижнюю губу, возвращая Лию к ее прежнему состоянию — дикому желанию, что не покидало и меня.

— Хочешь меня? — протянул, спускаясь поцелуями к ее груди.

— Рус, боже…

— Скажи мне. Скажи. — Я задыхался, в глазах все заволокло от желания, но я должен был знать. Должен!  — Скажи, что у тебя никого не было. Ли-и-ия. Только я, маленькая. Только я.

В этот момент я ни черта не соображал, прижимал ее трепещущее тело к кровати, покрывал поцелуями всю ее кожу, до которой только мог дотянуться, и ждал, ждал ответа. Я не представлял, что со мной станет, если она ответит. Ответит, что кто-то был. Ответит, что она сейчас несвободна. Наверное, я сдохну. Но лишь после того, как войду в неё. После того, как почувствую ее. Испытаю опять то наслаждение, что дарила мне лишь близость с Лией. Ни с кем и никогда мне не было даже отчасти так же хорошо. Ни с кем и никогда.

— Лия, ответь мне. Маленькая…  — подтянулся выше, обхватил ее лицо ладонями и прислонился к ее лбу своим, шире раздвинул ее ноги, вклиниваясь между ними. Вжимаясь в неё, чувствуя, насколько горячей она была. Для меня. Горячей и ждущей. Осознав это, я потерял последние крупицы своей выдержки, подался к Лие, одним уверенным и резким движением входя в неё, не дожидаясь ответа. Какие в этот момент, к чертям собачьим, могут быть ответы?

Но Лия, вместе с громким стоном удовольствия, надсадно протянула:

— Ни с кем. Никого… никого, кроме тебя, Рус… никого…

Лия сильнее сжала пальцы, потянув меня за короткие пряди волос, и сама нашла мои губы. Меня же просто разрывало. Ее слова… они были так похожи на правду, ведь я чувствовал, какой узкой она была. И даже если… если это все было самообманом, я хотел в него верить. Я хотел, чтобы моя Кнопка навсегда оставалась лишь моей.

Вся та горящая во мне страсть и дикое желание вбиваться в Лию как-то разом растворились, потонули в одном-единственном желании — быть нежным, осторожным. Таким, каким я не был даже в наш самый первый раз.

Резкие и частые толчки сменились плавными и размеренными, но с губ Лии все ещё срывались стоны, в которых я тонул. В ней всей тонул. Как и всегда. Время шло, годы шли, но моя тяга к Лие, как оказалось, оставалась неизменной.

— Люблю тебя, — прошептал, лишь на секунду разрывая наш поцелуй, когда почувствовал, как она начала сжимать меня, подрагивая всем телом. Только тогда я отпустил себя окончательно, взрываясь вместе с ней, продлевая наше общее удовольствие.

Глава 15

— М-м-м, — Лия склонилась над тарелкой, которую я перед ней поставил, и шумно втянула в себя запах яичницы с беконом, — Рус, ты меня пугаешь.

— У Оксаны Федоровны был инфаркт, она долго восстанавливалась, и мне пришлось освоить азы кулинарии, — ухмыльнулся я.

— И даже макароны научился варить? — Я рассмеялся, услышав вопрос жены, а она вздернула брови, форма которых, кстати, сильно изменилась. Кажется, они стали толще. Только сейчас понял. До этого и не заметил, просто видел, что черты ее лица слегка преобразились, и списал все на прошедшие года. А теперь вот увидел — брови, все дело в них.

— Макароны — это для меня все еще слишком сложно. Под азами я имел в виду то, что научился пользоваться кухонной техникой.

— И даже блендером? — наигранно ахнула она, и ее спас лишь стол, разделяющий нас, иначе бы поднял ее на руки и потащил в постель, чтобы отлупить по хорошенькой попке. Но нам все еще нужно было поговорить, а у меня оставалось слишком мало времени. На шесть утра уже куплен билет в Сочи, а мы с Лией провели весь день в спальне, перекинувшись за все это время не более чем десятком слов.

— Лия, я научился включать плиту и даже посудомоечную машину.

— Оу, — она хихикнула в ладонь, а затем яростно воткнула вилку в зажаренный бекон. Словно уловила, что я настроился на разговор, умничка.

— Я все еще жду, — тихо сказал я, не желая ее спугнуть.

— Не понимаю, о чем ты. — Она взмахнула вилкой, а после воткнула ее в следующий кусочек на блюде.

— Если ты кого-то боишься, то пойми, я решу любые твои вопросы и проблемы. — Лия вздрогнула и уставилась в тарелку, а я понял, что на правильном пути. Копай, Рус, копай дальше. — Как бы самонадеянно это ни звучало, но так оно и есть. Я помогу. И, в конце концов, тебе все равно придется мне все рассказать. Потому что я тебя больше не отпущу.

— Что, уже во всех слияниях поучаствовал? — колко ответила она и растянула губы в наигранной улыбке. — Или у возможных партнеров кончились дочери?

— Лия, я не собирался ни на ком жениться. Я же еще на террасе об этом сказал.

— Ты ни о чем не говорил! Просто взял и потащил меня в койку! Как… как какую-то. — Она кинула вилку в тарелку, облокотилась на стол и спрятала лицо в раскрытых ладонях.

— Не как какую-то, — мягко поправил я ее, — а как самую желанную женщину. И ты прекрасно знаешь, как действуешь на меня.

— Знаю, — замотала она головой, — так знаю, что ты аж развелся со мной. Наверное, потому, что я умереть не встать, какая желанная.

— Так было надо.

— Ты повторяешься, но это, увы, не объяснение.

— В тебе говорит обида, — тихо, но уверенно сказал я сразу же после того, как Лия приподняла голову. — Но мы исправим это. Правда, тебе надо поменьше вспыхивать, потому что, когда я вижу тебя такой, мне еще больше хочется тебя тр-а-а… — я затолкал в себя обратно грубость, которая для меня грубостью-то и не была, но все же Лия девочка. Моя маленькая, ранимая девочка. Которая надумала в своей голове намного больше всего того, что было на самом деле. Я, конечно же, не агнец божий и, естественно, далек от идеала, но все же не так плох, как думала Лия. А ее мысли можно было почувствовать буквально кожей. Настолько легко было распознать любую эмоцию на ее красивом кукольном личике, даже с этими дурацкими новомодными бровями а-ля Брежнев. — Отнести в кровать и уж совсем не разговоры вести, — я выбрал более мягкие слова и так же мягко улыбнулся.

— Руслан, не начинай.

— Я говорю абсолютно серьезно. Сама же знаешь… Я потому и держался от тебя подальше, пока тебе не исполнилось восемнадцать. Не был уверен… — Я задорно улыбнулся и поправил себя: — Точнее, наоборот, был полностью уверен, что не сдержусь.

— И что? Испугался закона? — Лия неожиданно словно зажглась от моей улыбки и вторила мне, расслабилась, ее взгляд потеплел, и передо мной теперь сидела та прежняя Лия… в которую я когда-то влюбился.