Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП) - Хиггинсон Рейчел

Моё сердце покрылось коркой льда, которая запечатала её слова в моём самом жизненно важном органе, хотя я и сомневалась в них. То, что было у меня с Каем когда-то, не могло просто так пройти за пять лет. И я не была уверена в том, что от этого вообще можно было полностью избавиться. Взяв телефон в руки, я отправила сообщение на его номер, вместо того, чтобы позвонить. Я не могла сейчас слышать его голос, это был огромный риск.

— Мне вообще не следовало в него влюбляться, — сказала я Ривер.

И я имела это в виду.

"Я в деле, но тебе придётся согласовать всё с Бреннаном". Он не ответил мгновенно, поэтому я быстро добавила: "И ты будешь приезжать ко мне".

Мы с Ривер уже заплатили по счёту и попрощались, а он всё не отвечал. Я сидела в душном и жарком салоне своей машины в полной тишине, когда телефон оповестил меня о входящем сообщении.

Я сидела в духоте, пот выступил у меня на лбу и пояснице. Мои руки начали дрожать, когда на заблокированном экране телефона высветился его номер. Мне даже не надо было открывать и читать его сообщение. Того, что я увидела, было достаточно, чтобы паника охватила мои лёгкие, а по спине пробежала дрожь.

"Всегда, Кэловей. Всегда". 

ГЛАВА 9

— Ты точно не возражаешь? — спросила я Адама, зайдя в лобби шикарного отеля, располагающегося напротив отеля "Плаза".

Он засмеялся на том конце телефона. Его смех был тёплым, милым и таким знакомым.

— Кловер, я считаю, что это удивительно. Я считаю, что ты удивительная. Почему я должен быть против того, чтобы ты сочиняла музыку для "Брайт Трэджэди"?

"Потому что я была влюблена в Кая Портера", — вертелось на кончике моего языка, но я прикусила его. Адам знал, что у нас были отношения. После того как я рассказала ему о том, что я согласилась написать с Каем песню, я решила выложить ему все начистоту. Хотя это и не было новостью. Наши отношения и разрыв активно обсуждали в прессе. Но поддержка Адама и его слепая вера в меня стали полной неожиданностью.

И это меня беспокоило. Но это не было связано с Адамом. Его вера в меня и в наши отношения должны были придать мне смелости и убедить меня в том, что я не делала ничего плохого.

Но мысль о том, что Адаму стоило бы сомневаться во мне, что я знала что-то, чего не знал Адам, волновала меня.

Проигнорировав эмоциональный Армагеддон, который происходил сейчас внутри меня, я постаралась выровнять дыхание.

— Ты прав. Думаю, я просто нервничаю. Я давно уже ничего не сочиняла.

— Ты всех порвёшь, детка. Даже не сомневаюсь.

Его слова окутали меня, как тёплое одеяло в морозную ночь. Мне сразу же стало легче, и я почувствовала себя защищённой.

— Спасибо, — искренне ответила я. — Я позвоню тебе после, хорошо?

— Хорошо. Пока.

Я повесила трубку, и засунула телефон в сумку, в которой я обычно носила ноты для фортепиано. Я настолько серьёзно подготовилась к нашей официальной встрече, на которой мы собирались заняться сочинительством, что почувствовала себя так, словно опять вернулась в школу.

Прошла уже неделя с тех пор, как я согласилась работать с группой. У них был двухнедельный перерыв между Детройтом, где они только что отыграли концерты, и Мэдисоном в штате Висконсин, куда они собирались потом. Группа планировала вернуться самолётом в Канзас-Сити, провести здесь вечер, занимаясь написанием песни вместе со мной, а затем улететь назад, где они должны были утром встретить свой автобус и оборудование.

Я уже много лет не писала песни по ночам. Вероятно с тех самых пор, как я покинула группу. Но я потребовала, чтобы именно они приехали ко мне, так что мне, в общем-то, было не на что жаловаться.

— Чем могу помочь? — спросил джентльмен на стойке регистрации.

Пролистав сообщения на телефоне, я нашла нужное письмо и прочитала:

— Конференц-зал B?

Администратор посмотрел на записку рядом со своим компьютером, потом на меня и нахмурился. Он был человеком в возрасте, с седыми постриженными усами и идеальным маникюром.

— Мне нужны ваши документы.

Теперь была моя очередь нахмуриться.

— Ну, хорошо.

Уронив сумку на стойку, я начала рыться в ней в поисках неуловимого кошелька.

Когда я расстроено вздохнула, он добавил:

— Простите за излишние меры предосторожности. Наши гости хотели бы сохранить свою приватность.

Я моргнула, посмотрев на бедного человека, который, должно быть, почувствовал мою неприязнь. Конечно же, парням хотелось приватности. Но мы собирались работать, а не раздавать автографы в течение следующих восьми часов. Я вела себя как стерва, потому что чувствовала себя здесь вне зоны своего комфорта, и ещё я нервничала из-за того, что разучилась сочинять музыку.

Как только мне удалось расслабиться, мой кошелёк нашёлся. Я достала документы и протянула ему. Он посмотрел на мою фотографию и сравнил имя на документах с тем, что было написано в записке, после чего с улыбкой вернул мне документы.

— Спасибо, мисс Кэловей. Буду рад проводить вас в конференц-зал.

Прежде, чем он успел это сделать, в пышном холле прозвучал голос дьявола, зазывающего меня во врата ада.

— Вот ты где. Мы тебя ждём.

Не удостоив Бреннана своим взглядом, я улыбнулась консьержу и сделала шаг назад.

— Спасибо.

Он моргнул, посмотрев на Бреннана, и я готова была поклясться, что его лицо ещё больше нахмурилось.

О, мне хорошо было знакомо это чувство.

— Привет, солнышко, — сказала я, когда приблизилась к нему. — Я не знала, что ты тоже здесь будешь.

Он неприязненно сморщил нос.

— Я тоже был не в курсе. Пока не узнал причину срочной незапланированной поездки в Канзас-Сити.

— Ты разве не скучал по мне?

Он так зло покосился на меня и так бесцеремонно фыркнул, что менее сильная женщина, или женщина не знакомая с Бреннаном, уже сбежала бы.

Он провёл меня по лабиринту коридоров.

— Это напоминает мне о Бостоне, — признание сорвалось с моих губ раньше, чем я успела сдержаться.

Он снова на меня покосился.

— Это были кошмарные выходные.

Я улыбнулась своим воспоминаниям. Те выходные, в самом деле, стали полным кошмаром для Бреннана. Но не обязательно для меня. У нас были проблемы с концертной площадкой и с чем-то типа нарушений условий договора, поэтому нам пришлось найти новое место для концерта, куда люди купили бы билеты. Тем временем, парни поругались или вроде того… я даже уже не помнила, что это было. Мы с Бреннаном пытались всё разрулить, но это было похоже на переговоры с отстреливающимися террористами. Автобус с оборудованием задержался из-за поломки двигателя и когда он приехал за несколько часов до выступления, мы поняли, что забыли костюмы в предыдущем отеле.

Нашу одежду подбирал лейбл, и мне запрещалось надевать что-то из своего личного гардероба. Бреннану пришлось отвезти меня в магазин, пока остальные были на саундчеке. Мы прошли через чёрный вход тогда, когда разогревающая группа уже пела свою последнюю песню. Он собственноручно прикрепил на меня микрофон и, подмигнув, вытолкал меня на сцену.

— Другой менеджер попросил бы кого-то другого пойти со мной по магазинам, — неожиданно сказала я ему.

Я испытала странное чувство ностальгии по тому, как он бесцеремонно совал везде свой нос.

Он выпрямил плечи и пригладил волосы, убедившись, что ни одна прядка не выбивалась.

— Если хочешь сделать что-то правильно, сделай это сам.

— Дело не только в этом, — сказала я, укоряющим тоном. В конце коридора показался конференц-зал, но я должна была это сказать. — Ты всегда был таким, работая с "Брайт Трэджэди". Ты никогда никому не разрешаешь вмешиваться и не позволяешь заниматься ни глупой ерундой, ни чем-то серьёзным, то есть вообще ничем. Ты очень много работаешь ради этих парней.

Я нервно откашлялась. Даже тот контракт, который, по сути, запрещал мне приближаться к группе, и который я сама помогала составлять, был написан в интересах группы. Если я собиралась уйти, я должна была исчезнуть. Либо Кай мог сломаться уже навсегда.