Кэтрин Ли - Бунтарь без невесты
Даже под успокаивающими струями теплой воды Тея никак не могла полностью расслабиться и забыть о полуодетом Дэймоне на первом этаже. Она вытерла полотенцем волосы, сразу завившиеся крупными локонами, и решила не тратить время на сушку феном. Как бы ей ни хотелось сейчас закутаться в теплый махровый халат, она оставила его в ванной, предпочтя одеться во что-нибудь более подходящее дневному времени суток. Да, так определенно будет безопаснее.
Тея натянула леггинсы и свободную кофту с начесом, чтобы не привлекать внимание Дэймона к своей фигуре. Впрочем, это не важно. В конце концов, не он взирал тогда на нее в холле с обожанием — все было наоборот.
Тея покачала головой, все еще удивляясь собственной реакции на Дэймона. Она никогда не испытывала столь сильных чувств, хотя и раньше видела обаятельных мужчин и даже восхищалась ими. Но чтобы смотреть влюбленными глазами? Мало того, не только глаза, но и ее тело стало восхищаться Дэймоном.
Телом Дэймона.
К сожалению, ей слишком хорошо известно, что означает такое поведение. Несмотря на все усилия отца и Челси, несмотря на ее собственное почти абсолютное послушание, случилось то, чего они так опасались. Наследственность победила: она становится такой же, как мать.
Одна поездка на мотоцикле, один глоток свободы, один взгляд на прекрасное мужское тело — и двадцать четыре года хороших манер рухнули как карточный домик. Она оказалась просто… сексуальной маньячкой.
Нет, этого допускать нельзя. Хорошо хоть, что она вовремя разобралась в своих чувствах. Это поможет ей не разрушить собственную жизнь, как это произошло с матерью и, в какой-то степени, с Дорой.
Разумеется, ей нравится Дэймон. А как он может не нравиться? Иногда он немного груб, но в основном очень добр к ней.
Тея была решительно настроена не повторять постоянную мамину ошибку и не путать половое влечение с любовью. Она не могла отрицать, что желает Дэймона, но этому можно противостоять.
Она дотронулась кончиками пальцев до щек, которые, конечно же, пылали. Беглый взгляд в зеркало только подтвердил, что ей сегодня явно не понадобятся румяна.
Спустившись вниз, Тея зашла в кухню, гостиную, потом во все закрытые комнаты, удивляясь, куда же делся Дэймон. Неужели понял, что происходило с ней там, наверху, когда она водила пальцами по татуировке, и решил сбежать, пока она была в душе? Что ж, это сильно облегчает ее положение. Но, выглянув в окно, она заметила, что его мотоцикл все еще мокнет под дождем у крыльца.
Вернувшись в кухню, она обратила внимание, что открыта дверь в подвал. Тея еще не успела там побывать. Возможно, теперь самое время. С Дэймоном ей будет гораздо легче зайти в тетину мастерскую.
Она начала спускаться по ступенькам, как ни странно, хорошо освещенным. Наверное, тетя усилила освещение недавно, когда ее зрение начало ослабевать. Тея насчитала шесть ламп, которые делали подвал гораздо менее угрюмым.
Внизу было две двери. Левая вела в тетину мастерскую. Правая — в огромную кладовку, которая была больше гостиной и кухни, вместе взятых. Из кладовки еще одна дверь вела в прачечную. Услышав там какие-то звуки, Тея направилась именно туда, переступая через ящики и разобранную старую мебель.
Открыв дверь в прачечную, Тея вскрикнула.
— Ой, Дэймон! Я… — она закрыла глаза, но веки сами немедленно поднялись.
Дэймон наградил ее ироничной улыбкой. Единственное, что было на нем из одежды, это полотенце, обмотанное вокруг талии. В таком виде он сидел на шумящей сушилке, очевидно ожидая, когда будет готова его одежда. Вся его одежда.
— Извини, — пробормотала Тея, пятясь назад и устремив взгляд в пол. — Я не знала.
— Уверен в этом, Преббл. — Судя по голосу, Дэймон не был ни капли смущен. Он не сделал ни единого движения, чтобы прикрыться получше. — Сомневаюсь, что ты пришла сюда ради того, чтобы застать меня голым.
— Нет, серьезно, неужели ты не мог оставить хотя бы белье?
Он встретился с ее смущенным взглядом, когда она на секунду подняла на него глаза, и ответил уже мягче:
— А с чего ты взяла, что я вообще ношу белье?
— Дэймон Фри!
Тея повернулась к двери. Где-то наверху раздался особенно сильный раскат грома, отчетливо слышный даже в подвале. Шесть ярких лампочек замигали и погасли. Сушилка остановилась.
Тея застыла на месте.
Как она сможет пройти через это загроможденное помещение, не сломав ногу? Сделав один шаг, она тут же ударилась обо что-то и вскрикнула.
— Советую подождать, пока включится свет, — раздался голос Дэймона совсем близко. Взяв ее за локоть, он вернул ее в темную прачечную. — Обычно это не дольше одной-двух минут.
Дрожа как осиновый лист, Тея молилась. Молилась о том, чтобы Дэймон не догадался, из-за чего она дрожит.
— Я не могу ждать здесь с тобой, это неприлично.
— Да ну! А не поздно ли вспоминать об этом?
Тея покусывала губу. Он знал, он знал.
— В каком смысле?
— Разве поездка со мной на мотоцикле была приличной? Разве прилично было мчаться на бешеной скорости, игнорируя знаки «стоп», с волосами, растрепанными по ветру, прижимаясь ко мне настолько, насколько позволяла одежда? — Он произнес все это ленивым тоном, в котором не было ни капли осуждения.
Тея промолчала. Она не могла не согласиться. А согласившись, не хотела увеличивать количество его аргументов.
— Садись на сушилку, — предложил он, вводя ее в комнату и позволяя двери закрыться за ними. — Там уютно и тепло, а ты, как я вижу, опять дрожишь. — Он развернул ее к себе лицом, поднял за талию и усадил на сушилку.
— По-моему, тут тебе не холодно.
— Нет, просто я…
— Неужели ты действительно боишься темноты? Даже когда знаешь, что где-то высоко над облаками светит солнце?
— Я не боюсь темноты.
Дэймон нащупал ее плечи и нежно сжал их.
— Тогда почему же ты дрожишь?
Тея пожала плечами в напрасной надежде, что это поможет сбросить его руки.
— Просто я расстроена… всем этим. Я не чувствую… — она снова прикусила губу. — Ты не поймешь.
— Давай проверим, — предложил он скорее мягко, чем с иронией. — Вчера я понял, что, наверное, многого о тебе не знаю. Так что сейчас самое время заполнить пробелы, ведь в темноте я не смогу увидеть, как ты краснеешь.
— Тебе вовсе не обязательно притворяться, что тебе интересно. — Тея не на шутку удивилась. Из своего опыта общения с мужчинами она вынесла твердое убеждение, что они не интересуются никем, кроме собственной персоны.
Некоторое время Дэймон подбирал нужные слова.
— Я не притворяюсь, Преббл. — Он опустил свои руки с ее плеч к кистям. — Мне на самом деле любопытно. Как ни противно признавать, но, похоже, все эти годы я ошибался насчет тебя.
