Ширли Лорд - Сторож сестре моей. Книга 2
Разве Наташа когда-нибудь задавала ей такие прямые вопросы? Луизе казалось, что нет. Они никогда не говорили о приезде Луизы в Америку. Теперь Луиза была уверена, что Наташа знала гораздо больше того, о чем она писала им домой в Прагу: об обстоятельствах развода с Милошем, о переезде на работу в Лондон, о возвращении в Америку и браке с могущественным Бенедиктом Тауэрсом. Когда у Наташи столько горестей на душе и между ними столько лет разницы, то нет никакой необходимости, решила Луиза, посвящать младшую сестренку во все мучительные подробности ее нелегкого прошлого. По крайней мере — сейчас.
Повисло молчание, которое Луизе совсем не понравилось. Это молчание ничуть не походило на то, что между людьми близкими кажется естественным и нисколько не тяготит. Что-то было не так, в воздухе повеяло чем-то новым.
— Всегда трудно, когда приезжаешь в чужую страну.
Новая пауза. Может, сейчас спросить Луизу о Блайт? Какое-то внутреннее чувство подсказывало Наташе, что как раз к Луизе не следует обращаться с вопросом. Возможно, Марлен сумеет ей что-нибудь рассказать, когда семья соберется на Моут Кей. А возможно, она поймет сама, просто присмотревшись к Месси, сестре Блайт.
Дэвид Ример добился уступки со стороны Сьюзен, когда после четырех лет проволочек в частном владении на Моут Кей были, наконец, полностью отстроены два дома, каждый с тремя флигелями для гостей, один для Месси и ее семейства, другой для Римеров, тогда как третий остался незаконченным; предполагалось, что когда-нибудь в нем поселятся Бенедикт и Луиза.
— Нам нужно купить собственный самолет. Не можем же мы зависеть от воздушных такси, — с самого начала заявил Дэвид жене. — Пилоты, возможно, в порядке, но я не доверяю механикам и, зная тебя, могу предположить, что ты тоже не доверяешь черным.
В прошлом году Сьюзен, всегда утверждавшая, что терпеть не может маленькие самолеты, согласилась, и они купили «Сессну» 1968 года в превосходном состоянии за двенадцать тысяч долларов.
Дэвид немедленно записался в летную школу и теперь имел права летчика, по поводу чего Сьюзен стенала, когда он проводил слишком много времени, «играя в игрушки со своим аэропланом», или, напротив, ликовала, когда им надо было срочно улететь с острова или, как сейчас, когда он садился на неровную летную полосу Моут Кей, доставив из Нассау лишнюю пару рабочих рук, чтобы обслуживать изрядное количество гостей, собравшихся на День Благодарения.
После ленча, состоявшего из ломтиков жаренной на вертеле рыбы и тропического салата, Сьюзен пригласила всех на большую тенистую веранду, обращенную к морю.
— Взрослые пьют кофе со льдом и отправляются вздремнуть, да? Кто хочет кофе со льдом или еще с чем-нибудь? Поднимите руки. — Она медленно сосчитала, когда Бенедикт, Леонард и ее муж подняли руки. — Итак, четыре кофе. — Она злобно сверкнула глазами на Луизу, сидевшую в шезлонге, спокойную и сдержанную в своем кремовом хлопчатобумажном платье. — Самое лучшее, что можно предложить взрослым в середине дня. Веранда продувается ветерком, и отсюда видно, чем занимается молодежь, которая сегодня, похоже, представлена моим братом и твоей сестрой, Луиза, — бросила она сквозь зубы.
Наташа и Чарльз стояли и любовались морем, забыв обо всем на свете, не замечая шумевших и возившихся рядом с ними детей Сьюзен, Кика и Фиону, игравших с маленькой Зоей Тауэрс и тремя малышами Месси.
В то время как Луиза смотрела на них, а Сьюзен — на нее, они повернулись и помахали всей честной компании на веранде. Чарльз подошел поближе и прокричал:
— Мы идем искать раковины. Я рассказал Наташе о трофеях, которые нашел для твоей коллекции раковин, когда был здесь в прошлый раз, Сью.
Ко всеобщему удивлению, в том числе и собственному, Луиза вскочила и закричала:
— Подождите меня. Хочется размять ноги после ленча. — Она повернулась к Бенедикту. — Дорогой, не хочешь ли… — Она замолчала. Бенедикт уже дремал, уронив голову на грудь.
На другой день, вечером, весь клан Тауэрсов отправился на обед к Месси; они шли по дорожке, тянувшейся вдоль великолепного пляжа с белым песком. Наташа с радостью присоединилась к Марлен: она часто появлялась последней, никогда не знала, что надеть, и сейчас плелась в хвосте, замыкая процессию. Поколебавшись, Наташа спросила:
— Ты… ты когда-нибудь встречалась с Блайт, женой Чарльза — бывшей женой — сестрой Месси?
— Конечно, встречалась. Множество раз… ну, на семейных торжествах. Не могу сказать, что действительно хорошо ее знала. Слишком заносчивая и прыткая, с моей точки зрения, — Марлен отвечала непринужденно, чувствуя себя с Наташей свободнее, чем с любым другим членом семейства, но тем не менее она тревожно смотрела вперед и ускорила шаг, чтобы догнать Леонарда, уже приближавшегося к широким белым каменным ступеням патио Парр-Добсонов, выходившего на пляж.
Когда Марлен и Наташа достигли ступеней, Сьюзен, опираясь на руку Дэвида, вытряхивала из сандалий гальку. К смущению Наташи, Марлен выпалила:
— Наташа спрашивала меня о Блайт. Ее ведь нет тут сегодня, да? Я имею в виду, это было бы ужасно!
Сьюзен посмотрела на Наташу точно так же, как вчера на нее смотрела Луиза, когда они ходили за раковинами. Не с праздным любопытством, но задумчиво. Вчера Наташа чувствовала себя виноватой из-за того, что была разочарована, когда Луиза присоединилась к ним, хотя Чарльз явно остался доволен. Она же не получила того удовольствия от прогулки, какое она наверняка испытала бы, будь они с Чарльзом одни.
— Разумеется, Блайт здесь нет, — резко ответила Сьюзен. — Неужели ты думаешь, я такая дура, чтобы пригласить семью, когда она тут! Месси никогда бы ее не позвала. Во всяком случае, она очень рассержена на сестру. Теперь у Блайт очередной роман с каким-то аргентинским игроком в поло или хоккеистом, или с кем-то еще.
Прежде чем подняться по лестнице, Сьюзен снова посмотрела на Наташу.
— Чарли очень тяжело перенес разрыв, но сейчас это все позади. Он пользуется успехом у многих красивых молоденьких старлеток.
Наташа не поняла, что она имеет в виду, но переспрашивать не собиралась. Придется как-нибудь выяснить у Чарльза, что такое «старлетка».
Этот вечер был трудным для нее. После обеда затеяли игру в шарады, якобы ради детей, но Наташе показалось, что взрослые увлеклись игрой намного больше, даже Чарльз, который катался по полу, пытаясь изобразить нечто, что, как она в конце концов поняла, было пьесой «Смерть моряка». К счастью, доказав, что ее английский не годится для такой сложной игры, Наташа использовала этот предлог, чтобы не участвовать в общем развлечении, и вышла в патио подышать свежим воздухом.
