Наталья Труш - Опоздавшие на поезд в Антарктиду
– Ну…
– Ой, етить! Что ты все «ну» да «ну»?! Езжай уж скорее, а то я сам Богу душу отдам!
Мужик, удивленно мотая головой из стороны в сторону, озираясь по сторонам, будто увидеть хотел, где это покойник-то зарытый, наконец, поехал, а лесник перешел на противоположную сторону дороги и сел на бревно.
Ждать ему пришлось долго, потому что милицейский «козлик» с утра загнулся – что-то там с коробкой передач у него приключилось, и автослесарь местный за бутылку водки взялся ее разобрать. Поэтому безлошадный участковый отправился на двадцать седьмой километр пешком и вообще не спешил, так как с утра устал – три раза сходил к супругам Смирновым – известным дебоширам, которые напились и гоняли друг друга по огороду: он – с топором, она – со сковородой.
– Вас не дождаться! – проворчал лесник, увидев милиционера. – Короче, я вон в лесочке – прямо по тропе идешь и упрешься – нашел мертвяка. Это десять минут спокойным шагом. Все, служивый, я пост сдал, пошел домой!
– Куда домой? – тормознул его милиционер. – Ты теперь свидетель! Домой он собрался. Давай показывай дорогу!
– Ну, товарищ милиционер, – заныл лесник, понимая, что от миссии провожатого ему не отмотаться.
Осмотрев место происшествия, участковый сделал вывод: тут самим нечего дергаться, надо вызывать из области наряд.
– Ты вот что, – распорядился он, – ты тут сиди, а я в отделение – звонить.
– Какое «тут»?! Ты с ума-то не сошел ли? Я что, подряжался его охранять?! Н-е-е-е-е-е-т! Не подряжался! Не убежит он, пусть лежит, а я домой.
– А я вот сейчас наручниками прикую тебя к сосне, и стоять тебе не очень удобно будет! – жестко сказал участковый. – Ты кем работаешь?
– Да лесником! «Кем-кем»! Я и говорю, с чего я его охранять должон?! Он же не лес!
Но милиционер, казалось, не слышал его:
– Вот и я говорю – лесником. Должность у тебя государственная. Не в ларьке сигаретами торгуешь. Так?
– Так-то оно…
Договорить участковый ему не дал:
– А раз на государственной службе, то ты просто обязан сейчас исполнять то, что я тебе поручу. Надеюсь, говорить о всей серьезности дела тебе не надо?
– Ну…
– Не нукай, не запряг еще! – Участковый повысил голос для порядка. – Ну, я пошел…
И ушел по тропе, запутавшейся в высокой траве. А лесник остался. Он боялся смотреть в ту сторону, где на свою голову обнаружил эту страшную находку. Он придерживал дрожащей рукой за ошейник собаку, которая рвалась к раскопу и подвывала. И под этим предлогом – а ну как собака испортит находку! – лесник покостылял к дороге, подальше от страшного места. Потом он до сумерек сидел на дороге, боясь ослушаться участкового, который сказал, что он теперь свидетель. Машина милицейская приехала только через два часа, видать, не спешили следователи. И то правда, что им спешить? Они только заступили на дежурство, и тут такой «подарок» – мертвяк в лесу! Да и есть ли тот мертвяк? Может, участковый перепутал что-то? Может, ему вообще привиделось?!
Лесник кивнул на тропу в траве: мол, двигайте до леса, там все как на ладони. Ан нет, участковый его опять погнал на поляну. Причем даже слов никаких не говорил: подбородком только дернул недовольно, и лесник снова потрусил по тропе.
Следователи с удивлением рассматривали руку, торчащую из раскопа, и вполголоса переговаривались. Лесник обратил внимание на то, что рука стала еще страшнее: сквозь смуглый загар пятнами пробивалась жуткая синева, и на фоне белоснежного рукава рубашки она казалась совсем черной.
– Копать надо, – сказал один из следователей, надо полагать старший, и многозначительно посмотрел на лесника.
«Ну это уж фигушки!» – подумал он и сделал вид, что не понимает, чего от него хотят.
– Лопата одна… – лениво сказал другой следователь, разглядев в траве титановый инструмент. А лесник посмотрел на участкового, который не догадался лопаты взять. Ведь видел же, какой тут фронт работ!
Тот прочитал его мысли.
– Надо бы за лопатами смотаться, – предложил участковый.
Следователь, который старший, подозрительно на него посмотрел и сказал решительно:
– По очереди будем копать! Приступай! – приказал он тому, который, на свою беду, подобрал лопату.
– Там эта… – подал голос лесник, – яма есть, тянуть можно через нее.
– Ты тянул, что ли? – с сомнением спросил его следователь.
– Ну…
– Так приступай! – рявкнул он.
Но лесник отступил подальше и отвернулся. Его тошнило.
– Слышь, ты давай кончай! – пригрозил ему участковый.
– Настрадался я, товарищ милиционер, и жрать хочу, аж спасу нет. Можно, уж я домой, а?
– Домой нельзя, – миролюбиво ответил участковый. – Погоди малость, протокол же писать надо.
Дальнейшее лесник наблюдал издалека, зажмурив глаза, оставив только щелочки, чтобы видеть все, но не четко – так было менее страшно. Милиционеры, матерясь, откопали тело. За ним – второе. Тут же поняли, что надо вызывать труповозку и, пока она будет ехать из города, жмуриков надо охранять. Все красноречиво посмотрели на лесника, а он понял все, встал в полный рост, побелел и упал в обморок. Это его и спасло от дальнейшего участия в операции.
Лесника привели в чувство и сообщили ему, что он свидетель и что ему нужно будет прибыть в милицию для подписания протокола. А сейчас…
– Нет! Не останусь! – взревел лесник, испугав мирно дремавшую у его ног Лайму.
– Да все! Не надо оставаться! Иди домой уже! – разрешил ему участковый, и лесник, не попрощавшись, ломанулся без тропы сквозь кусты…
– Ну вот, – продолжил свой рассказ Забалуев. – Скоро выяснилось, что это ливанский бизнесмен и его переводчик. Оба были убиты и забросаны песком в неглубокой могиле.
* * *Выяснить, с какой целью и к кому приезжали бизнесмены, не составило большого труда: спалились на совместном предприятии. Архангельских компаньонов ливанского миллионера Назиха Али Харба нашли быстро – Макса и Митяя взяли тепленькими.
Ну вот, все понятно. Ему все стало понятно. Ливанцы приехали с деньгами, Макс и Митя их грохнули, деньги забрали. То, что это было именно так, Илья не сомневался. Так – на все сто процентов. Ливанцы приехали с деньгами и серьезными намерениями: по документам они зафрахтовали два судна в порту – лесовозы для транспортировки груза, который они надеялись купить.
«О том, что они привезут эти деньги, знали только три человека. И если меня не было в городе, то убийство ливанцев – это дело рук Макса и Митяя. Мотив у них был. Миллион двести тысяч долларов – вот мотив, всем мотивам мотив! Но все знают, что работали мы втроем, и, значит, меня тоже будут искать», – думал Илья.
