Кэтрин Полански - Стиль жизни
И горячим. Очень-очень горячим.
– Стоп, – сказала Саманта, отстраняясь.
Она слегка задыхалась, будто стометровку пробежала, и ее растрепанные волосы выглядели восхитительно. Ралф мельком удивился, когда успел испортить ей прическу, и тут же забыл об этом.
– Почему стоп? – спросил он и с удовольствием провел ладонью по ёе волосам, будто стремясь пригладить, но растрепал еще больше.
– Потому что кто-нибудь может войти и увидеть нас здесь вдвоем, – рассудительно заметила Саманта и ухитрилась высвободиться из его объятий. – А это против соображений деловой этики. И табели о рангах. Ну и вообще…
– Ну и вообще я понимаю: ты узнала кое-что нелицеприятное обо мне, – прохладно сказал Ралф, вспомнив, с чего все началось. – Буду благодарен, если ты все-таки поделишься со мной своими соображениями.
Саманта повернулась к нему спиной и, не оборачиваясь, спросила:
– Для тебя это правда важно?
Он чертыхнулся про себя и развернул Саманту к себе.
– Послушай. Если бы для меня было не важно, я бы не пришел к тебе это выяснять. Мы проработали на одном этаже почти месяц. Может быть, ты успела заметить, что я не делаю вещей, которые меня не интересуют.
– Да, в этом на тебя можно положиться, – вздохнула Саманта.
Наконец-то она смотрела ему в глаза – пытливо, будто искала ответы на свои тайные невысказанные вопросы, и Ралфу стало слегка неуютно. Что она надеется там разглядеть? Он отпустил ее и отступил на шаг.
– Я не хочу тебе лгать, – сказал он немного резко. – Но и не могу ничего объяснить, пока ты меня не спросишь.
– А ты мне ответишь? Правду?
Саманта поискала взглядом сумку, обнаружила ее на полу и подняла.
– Только правду и ничего, кроме правды. – Ралф серьезно поднял правую ладонь. – Клянусь!
– Ты еще скажи «слушаю и повинуюсь», – буркнула она. – Твой энтузиазм подозрителен. Может быть, ты не Ралф Дормер, а злой инопланетянин, напяливший его личину? Знакомый мне Ралф Дормер так себя не ведет.
– Если тебе так нравится инопланетная теория, некоторое время можешь утешаться ею. Но недолго. Пойдем.
Ралф подхватил Саманту под локоть и практически поволок к двери.
– Куда?
– Туда, где мы сможем поговорить, не опасаясь, что нас поймают с поличным. Только тебе придется подождать минуту. Я должен взять пальто, портфель и ключи от машины.
– Конечно, – пробормотала Саманта, – куда же мы без портфеля. Без портфеля никуда.
15
В машине они почти не разговаривали, да и ехали недолго. Ралф привез ее в небольшой уютный ресторанчик, где, несмотря на вечернее время, народу оказалось немного. Саманта заподозрила было, что это свидетельствует о невысоком качестве еды и обслуживания, но Ралф заверил ее, что немноголюдность – одно из достоинств данного заведения. И действительно, оказавшись за столиком у стены, Саманта слегка расслабилась. Ведь не просто так Ралф привез ее сюда, видно действительно хочет поговорить. Только зачем? Боится, что она начнет копаться в старых историях и раскопает что-то нелицеприятное?
Ралф Дормер боится? Вряд ли.
Не мог же он в нее влюбиться. Или мог? Мысль о том, что Ралф может быть влюблен в нее, доставила ей такое удовольствие, что Саманта даже огляделась – не заметил ли кто-нибудь появившегося на ее лице выражения полного довольства жизнью. Но окружающим не было до нее дела, а Ралф внимательно изучал меню.
Когда заказ был сделан и улыбчивый официант убежал его выполнять, можно было начинать говорить. Конечно, никто не хотел делать это первым. Когда смещаешься в пространстве после кусочка откровенного разговора, да еще и откровенного поцелуя, который едва не перерос во что-то большее (тут следовало возблагодарить здравый смысл), не так-то просто начать с того места, на котором остановился. Тем более если это место шея Ралфа Дормера, пахнущая «Фаренгейтом».
– Гм, – сказала Саманта и кашлянула. Следовало начать с нейтральных тем. – Ты часто тут бываешь?
– Не очень. Но люблю это место. Оно у меня… ни с кем не связано, кроме меня самого.
– А это важно?
– Да. Для меня важно.
– Теперь ты привел сюда меня. Это не помешает?
– Я так решил. Но спасибо, что спросила, – улыбнулся Ралф.
На взгляд Саманты, он теперь подозрительно часто улыбается. И эмоции на лице отражаются, да и вообще… Или она просто стала лучше понимать его?
– Мне почему-то кажется, что в ресторанах нам с тобой легче разговаривать.
– А здесь такая атмосфера – расслабляющая. – В подтверждение своих слов Ралф ослабил узел галстука. – Сэм, я не люблю ходить вокруг да около. Сегодня вечером я пришел в твой кабинет, чтобы выяснить, почему ты стала относиться ко мне равнодушно. Но, судя по всему, это не совсем верно. Равнодушной тебя назвать нельзя.
Он слегка улыбнулся и коснулся указательным пальцем своих губ, как бы намекая на недавний поцелуй.
Саманта слегка покраснела.
– Я… ну правда я очень старалась. Но ничего не могу с собой поделать. – Она посмотрела в сторону, на стенку, где висела картинка с изображением «Мейфлауэра», и снова взглянула на Ралфа. – Это непрофессионально – так относиться к коллеге, да еще и ревизору, верно? Только, черт возьми, Ралф, я ничего про тебя не понимаю!
Он побарабанил пальцами по столу и сказал сухо:
– Полагаю, ты имеешь в виду историю двухгодичной давности, когда на меня подавали в суд за сексуальные домогательства на работе.
– Да. – Саманте стало немного стыдно и страшно. Что она будет делать, если Ралф подтвердит предположения Кэролайн? Впрочем, если он причастен к убийству, то не станет ей в этом сознаваться. Красиво соврет. Как отличить ложь от правды? Ведь она так плохо его знает. На самом деле плохо. И желание узнать получше еще не знание. – Я не требую у тебя никаких объяснений, – произнесла она после затянувшейся паузы. – В конце концов, я тебе никто.
– А ты хотела бы стать мне… кем-то? – глухо спросил он.
Беспомощность и откровенность фразы резанула – Саманта едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Это, конечно, предложение, предложение узнать друг друга поближе. Ралф сделал его, как мог – и это чудо, потому что она считала его не способным на большую откровенность. Он производил впечатление чрезвычайно замкнутого человека.
Здравый смысл предупреждал, что связываться не стоит. Здравый смысл намекал на все, что узнала Кэролайн, и на то, что думала сама Саманта в начале знакомства с Ралфом. Он не для нее. Он опасен. Он может взять ее в плен, и она никогда не вырвется.
Да, все это так. Страшно делать шаг, страшно принимать его предложение, и все же Саманта не могла отказаться. Казалось таким правильным быть с ним рядом. Здравый смысл в данном случае не имел права голоса.
– Я бы хотела, – сказала она.
Ралф протянул руку и накрыл своей ладонью ее ладонь.
– Понимаешь, – произнес он, будто с усилием, – я ни к чему не хочу тебя принуждать. Не хочу, чтобы ты подумала, что я пользуюсь своим служебным положением в личных целях. Роман на производстве может вызвать такие подозрения.
От словосочетания «роман на производстве» ей стало смешно и немного от этого щекотно в носу.
– Мне все равно, что подумают. Хотя, надо признаться, наилучшим выходом для нас будет соблюдать нейтралитет в офисе.
– Я тоже так считаю, – откликнулся Ралф с видимым облегчением.
– Но я никак не предполагала подобного развития событий. Мне казалось, я вовсе тебе не нравлюсь.
– Разве ты не убедилась в обратном той субботней ночью? – усмехнулся он.
– Да, но я…
– Ты сбежала.
– Я пыталась защититься.
– Ты думаешь, что я могу тебя обидеть?
– Я тебя совсем не знаю, Ралф.
– Для этого и существует английский язык. Чтобы поговорить и получше узнать друг друга.
– Не все можно объяснить словами, – покачала головой Саманта.
– Ваши салаты, сэр, мэм!
Саманта и Ралф вздрогнули и поспешно разомкнули руки. Как подростки.
Официант поставил перед ними тарелки и исчез.
Саманта помолчала, собираясь с мыслями.
– Мне не хотелось бы ошибиться в тебе, – осторожно произнесла она. – Ралф, я хочу тебе доверять.
– Но не можешь, – закончил он и вилкой подцепил маринованный шампиньон из салата.
Проклятые мужики! Их аппетит даже откровенным разговором не перебить! – хохотнула про себя Саманта.
– Что ты хочешь узнать? Какие штанишки я носил в детстве? Был ли у меня нелепый плюшевый заяц? Когда я впервые переспал с девушкой? Или какие отношения связывали меня и Соню Базир?
– Все это вместе, пожалуйста, – твердо сказала она.
– Я понимаю твое любопытство, Сэм. Оно вполне объяснимо. – Ралф дожевал шампиньон и подцепил следующий. – Могу ли я надеяться, что, если я расскажу тебе правду, она останется, между нами?
