Кэтрин Полански - Стиль жизни
Саманта разговаривала с ним равнодушным тоном – не специально равнодушным, а на самом деле, – и ее вежливость больше не походила на утонченное издевательство. Теперь это была вежливость по отношению к слегка надоевшему деловому партнеру. Только и всего.
На третий день этого безобразия Ралф не выдержал и решил стрясти с нее правду, словно перезрелую грушу с дерева. Странное колючее чувство, поселившееся в районе сердца и не дававшее спокойно жить, требовало действий. Он пока не знал, какие именно действия предпримет, кроме разговора начистоту, но для начала и этого было достаточно.
Ненавидя себя, он окольными путями выяснил у оробевшей Эмили, что хозяйка фирмы собралась сегодня работать допоздна, а она, Эмили, уйдет, потому что ей надо к стоматологу, глубокомысленно покивал и морально подготовился. После чего зашел в туалет и, воровато оглядываясь, как будто не занимался нормальным человеческим делом, а воровал степлер с чужого стола, посмотрел на себя в зеркало. И смотрел долго, будто впервые увидел.
Приглаженные волосы, несколько седых волосков на висках, безликий костюм – словно броня, защищающая своего хозяина от окружающего мира. Доспехи благородного рыцаря. Или не очень благородного? Не ему решать. Может ли такой человек понравиться Саманте Хоук? Черт ее знает, эту женщину со взглядом кошки!
Ралф весь день нетерпеливо поглядывал на часы, будто это могло приблизить встречу. Сотрудники разошлись не сразу, долго хлопали дверьми, громко выясняли друг у друга планы на вечер и шуршали бумажками. Ралф сидел, делая вид, что работает, и тихо ненавидел людей. Пусть они наконец уйдут, рабочий день закончен, можно спокойно удалиться и не мешать людям, которым есть еще чем заняться в офисе.
Наконец убежала верная Эмили и на этаже установилась относительная тишина. Ралф выждал для верности минут десять, потом встал, потянулся и решительным шагом направился в кабинет Саманты.
Секретарша не обманула: Саманта была на месте, сидела за своим столом и, сосредоточенно нахмурив безупречный лоб, смотрела в экран ноутбука. Судя по недовольному выражению лица, ничего хорошего на экране не наблюдалось. Ралф несколько секунд просто смотрел на нее, потом решил создать иллюзию вежливости и громко постучал по открытой двери.
– Можно войти?
Она подняла глаза и, не меняя выражения лица, посмотрела на Ралфа.
– У вас какие-то вопросы, мистер Дормер?
– Да. – Начинать разговоры такого рода Ралф не умел. Всегда он мялся, делал лицо мраморной статуи и в итоге оказывался во всем виноват. Откровенность не его стезя, но придется попробовать. – Скажите, мисс Хоук, почему вы стали так относиться ко мне?
– Так – это как? – вполне резонно поинтересовалась Саманта.
– Так – это вот так.
Ралф не был силен в риторике отношений. Да поможет ему бог, он и в построении отношений не был силен.
– А вам есть до этого дело? – насмешливо улыбнулась Саманта. – Вот не думала.
– Скажите, вы притворялись тогда, в Нью-Палце? Играли со мной? – Он не планировал вот так сразу начать с этого вопроса – произошедшее в Нью-Палце было слишком хрупким, чтобы рубить сплеча. Но в присутствии Саманты у Ралфа путались мысли. Плохой признак. – Вы расчетливо вели себя так, как вели?
– Если вы полагаете, что я поцеловала вас… зачем-то или специально…
Она запнулась, и Ралф с удовольствием отметил, что ее щеки слегка порозовели. Ага!
– …то вы ошибаетесь. Это вышло спонтанно.
– Вообще-то я спрашивал о том вечере, который мы провели в ресторане, – пояснил Ралф и скрестил руки на груди.
Он так и продолжал стоять в дверях, небрежно прислонившись к косяку.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Саманта, казалось, просто жаждет, чтобы сейчас на Нью-Йорк упала атомная бомба и этот разговор прервался. Ну уж нет, никаких катаклизмов.
– Все вы прекрасно понимаете! – воскликнул Ралф, пребывая в некотором раздражении. Колючее, чувство ворочалось в груди, царапало ребра и советовало быть осторожнее. – Вы вели себя как нормальный человек, а не как клонированная овечка Долли. Или это была такая игра в добрую мисс Хоук, а на самом деле вы такая, как сейчас?
Он видел ее замешательство, видел, что ей снова не хочется на него смотреть, но ему не было ее жаль. Ралф считал, что жалость унижает, а потому старался не пользоваться этим дешевым чувством. Если человек не может выкрутиться, пусть идет ко дну. Естественный отбор.
Он полагал, что Саманта достойна выдержать этот отбор. И она не подвела.
– На самом деле я разная, – огрызнулась она, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. – Женщины чрезвычайно противоречивые существа, вы в курсе?
– Разумеется. Но вы не ответили на мой вопрос. Вы притворялись?
– Зачем вам это знать?
– Затем, что это важно для меня, черт побери! – рявкнул Ралф.
Саманта помолчала и еще раз провела рукой за ухом, хотя никакая прядь больше не выбивалась.
– Ну хорошо, – сказала она несколько секунд спустя. – Я не притворялась, если вам почему-то приспичило это знать. Я была самой собой, и это был чудесный вечер, ясно вам?
Она говорила так, будто обвиняла Ралфа в чудесности того вечера, и ему вдруг стало смешно и легко – так легко, как давно не было. Он широко улыбнулся, и Саманта удивленно заморгала.
– А потом вы, видимо, решили, что я привлеку вас к уголовной ответственности за поцелуй на террасе? Чего же вам обо мне наговорили, мисс Хоук, что вы настолько не цените мой деловой такт?
– Вы продемонстрировали ваш такт во всей красе, когда пришли сюда в первый день. К тому же вы действительно полагаете, что мне незачем опасаться провокаций с вашей стороны?
Она испугана, внезапно понял Ралф. Она так себя ведет, потому что до чертиков боится. Его? Или неприятностей, которые он может ей доставить? Но он не давал повода… Все эти дни Ралф раз за разом прокручивал в голове исходные данные и понимал, что повода не было. Логика, конечно, женщинами интерпретируется странно, однако не настолько же!
Ралф не зря был аналитиком: глядя на смятенную Саманту, он понял, каким должно быть решение этой задачки. Другого и быть не может. Как он раньше не подумал?!
Отлепившись от косяка, Ралф промаршировал к столу, перегнулся через него, едва не впечатавшись грудью в крышку ноутбука, и бесцеремонно взял Саманту за подбородок.
– Кто тебе рассказал о судебном разбирательстве, касающемся меня, Сэм? – Он даже не заметил, что начал называть ее по имени. – Какой процент гадостей вылили тебе на голову?
– Тебе разве не все равно? – Она не сделала попытки вырваться. – Мы с тобой просто коллеги, да и то ненадолго. Ты закончишь работу и уйдешь. Тебе должно быть все равно, Ралф.
Она не утверждала. Она будто бы спрашивала.
– Мне не все равно, – сказал он.
Вот теперь она попыталась отстраниться. Ралф подумал и отпустил.
– Это ты так говоришь, – буркнула Саманта, со злостью захлопывая ноутбук. – Все вы так говорите. Что не все равно, что это больше чем слова, что… да ладно. Это не имеет никакого отношения к реальной жизни. Не имеет – и все. Миф. Псевдореальность. Компьютерная игрушка. Матрица. Конец-то все равно один, а я слишком большая девочка, чтобы погореть на таких глупостях.
– Саманта, – мягко спросил ее Ралф, – ты сейчас с кем разговаривала?
Она остановилась, но только на секунду.
– А тебе-то какое дело? Ты пришел в мой кабинет, опять – в который раз! – испортил мне работу, потому что я теперь буду всю дорогу до дому сочинять тебе отповеди и опять не высплюсь. Поэтому лучше я все скажу тебе сейчас, как будто уже еду в машине и уже все придумала, и смогу лечь спать спокойно! – Она перевела дух, швырнула мобильный телефон в сумочку и поднялась. – Какая разница, кто и что сказал мне о тебе?! Мы живем в параллельных мирах, которые пересекаются только в глупых фантастических книжках в мягких обложках! Или в дурацких фильмах, которые смотрит вся страна! Я не принцесса Лея, а ты не Хан Соло, поэтому давай просто пойдем по домам.
– Ну хватит. – Ралф обошел стол, отодвинул кресло и крепко взял ее за плечи. – Прекрати нести чушь.
– А если не прекращу? – Она прищурилась. – Что ты со мной сделаешь? Дисквалифицируешь?
– Хуже, – сказал Ралф. – Я тебя поцелую.
И, пока она не успела опомниться, действительно поцеловал.
Саманта и не подумала сопротивляться – напротив, похоже, только этого она и ждала. Она уронила сумочку, упавшую Ралфу на ногу, и обхватила его шею руками. Ее губы были мягкими и настойчивыми.
Ралф мгновенно позабыл обо всей чуши, которая накопилась между ним и ею: все это можно выяснить позже. Сейчас же хотелось только обнимать ее, и целовать ее – в губы, в щеки, за ушами, в виски, – и чувствовать, как колючее чувство перестает быть колючим и становится мягким, темным и тяжелым.
