Фелиция Флакс - Любовные декорации
Она полагала, что Девитт с ней играл. Забавлялся, как с симпатичной зверушкой. Которую ныне решил продемонстрировать всему «высшему обществу». Не как декоративную секретаршу — щит, а именно как занятную зверушку.
— Я тебя приглашаю, Джемма, — просто улыбнулся Марк, не пытаясь что-либо объяснять. — Лично.
Джемма вновь взглянула на свое именное приглашение. Сверкает, искушает, манит…
Пропуск в рай.
— Я там лишняя, — сказала она вечность спустя падающе-взлетающим голосом. — И у меня всего одно вечернее платье, которое куплено на распродаже, и я его уже надевала раз сто или даже сто один.
— Если ты придешь совсем без платья, я только порадуюсь, — обронил Марк.
Джемма вспыхнула.
— Я не приду ни в платье, ни без платья, — отрезала она.
— Значит, мне придется тебя уговаривать. — У Девитта заблистали глаза. — Признаюсь, я ждал этого момента. Я надеялся на это счастье.
Она знала, что из рук Марка Девитта ей не вырваться. Что они до нее дотянутся, обовьются вокруг талии, сожмут и властно притянут к сильному мужскому телу. Она это уже проходила. Ей были знакомы мельчайшие нюансы тех ощущений, которые порождали объятья Марка Девитта.
Она откликнулась на его поцелуй. Внутри все скомкалось, едва его губы накрыли ее приоткрывшиеся уста. Токи разной частоты соединили их губы, разогрели кровь до температуры кипятка.
— Ты пойдешь на презентацию, Джемма Торрел.
… Наверное, это был все-таки вопрос, но звучал он как категоричная констатация факта. Джемма издала невнятный звук, заглушённый очередным поцелуем. Девитт прижимал ее к себе все сильнее, все беспощаднее…
— …иначе я зацелую тебя до смерти.
Нет, это был все-таки не вопрос.
Как будто подтверждая свою угрозу, Марк ожег ее шею яростным поцелуем. У Джеммы вырвался стон. Она попыталась высвободиться, за что была наказана — опрокинута на стол. Ее шарящая рука столкнула сумочку на пол… Судя по звукам, все содержимое сумки снова рассыпалось.
Губы Девитта прокладывали огненную дорожку от ее шеи к ложбинке груди, не пропуская ни миллиметра плоти. Внутри нее искрили оголенные нервы, перехлестываясь и переплетаясь. Что от них останется после того, как эта невыносимо — сладкая пытка закончится, даже Богу неизвестно.
— Джемма Торрел идет на презентацию…
— Да… — Согласие, оборвавшись, слетело с ее губ, как опавший лепесток.
— Повтори-ка еще раз это милое моему сердцу словечко. — Марк добрался до ее груди, и сделалось совсем жарко. — Чтобы оно звучало уверенно.
— Да! — На этот раз Джемма выкрикнула, чтобы прекратить любострастное безумие как можно скорее.
Девитт разжал руки. Но Джемма еще некоторое время лежала на столе, пытаясь осмыслить реальность. Реальность в ее расширенных зрачках выглядела как-то неправдоподобно.
— Итак, мы договорились, ты идешь на презентацию. — Марк обвел пальцем ее подрагивающие губы.
Джемма приподнялась и со стола сползла на стул. Ее волосы напоминали спутанную кудель, одной пуговицы на блузке не хватало…
— Я умею уговаривать, — констатировал Девитт, довольный результатами.
Голова у Джеммы тяжело качнулась, словно в знак согласия. Она глубоко вздохнула и провела рукой по остаткам прически. Где расческа? В сумке. А сумка на полу.
Джемма полезла под стол собирать рассеянное содержимое и едва не столкнулась лбом с Девиттом, который снова собрался ей помочь. Их руки почти одновременно вцепились в тест на беременность. Мгновение пытались перетянуть друг у друга, но Джемма оказалась настойчивее. Она выдернула тест и небрежно бросила в сумку. Девитт опять не стал ничего спрашивать, но посмотрел до чрезвычайности выразительно, отчего руки у Джеммы задрожали мелкой дрожью.
…В своем кабинете Марк вместо того, чтобы сесть за рабочий стол, упал на диван и прикрыл глаза. Из головы не шел тот занятный тест, что Джемма прятала в сумочке. Интересно, каковы будут результаты «тестирования»?
Марк понял, что надеется на…
…лучшее.
Этот тест, даже неопробованный, кардинально меняет его планы. Кажется, у «Рапиры» все-таки будет другой редактор.
Не Джемма Торррел.
Но та ловушка, которую он собирался устроить Джемме на презентации, тем не менее сработает. И Джемма в нее попадется. И выхода у нее не будет. И Марк Девитт своего не упустит.
Господь бог услышал молитвы Фрэнка Маршалла слишком быстро. Марк видел, как Фрэнк жевал бутерброд всего час назад…
Как же она ненавидела Девитта за те чувства, которые он заставил ее испытать перед злополучной презентацией! Ему, небожителю, не понять, что можно ощущать, стоя перед раскрытым платяным шкафом и видеть, что надеть на презентацию совершенно нечего.
Единственное вечернее платье оказалась при ближайшем рассмотрении испорченным. На нем неизвестно откуда взялось винное пятно! И оно было заметно. Вид дешевой ткани вызывал озноб. Пусть платье красивое, пусть оно ей к лицу, но оно страшно дешевое для подобного мероприятия. Надень его, и она будет умирать от стыда в окружении богинь, облаченных в эксклюзивные наряды, на которых одна пуговица стоит дороже, чем все ее вечернее платье, туфли и белье.
Джемма с треском захлопнула створки шкафа. Не пойдет она никуда! Останется дома. Почитает книжку, приберется в столе, где свалены все ее рисунки. Глядишь, завтра Девитт все-таки ее уволит за подобное непослушание. Она вздохнула.
Мысль, что Девитт ее уволит, отчего-то не радовала. Холодила. Джемма снова раскрыла и закрыла шкаф, но роскошное платье для богинь там по волшебству не появилось.
Нет на свете чудес для Джеммы Торрел. Нет у нее ни крестных фей, ни волшебной палочки, ни тайных заклинаний. У нее есть… Марк Девитт. Вот ему она и позвонит. Как секретарше, ей известен номер сотового телефона своего босса. И этой конфиденциальной информацией она воспользуется в своих личных интересах. Очень личных интересах.
— Да, — раздался несколько удивленный голос Марка Девитта.
Интересно, где он и чем занимается? Наверное, это была не самая умная мысль — звонить ему на сотовый телефон.
— Это Джемма Торрел. — Джемма с некоторым усилием произнесла свое имя. — И звоню я по такому поводу. Мое единственное платье испорчено, другого нет и не предвидится. На презентацию я не иду. Тем более что мне все равно там делать нечего.
Короткие обрывистые фразочки слились в одну — длиннющую и плохо разбираемую. Судя по паузе со стороны Девитта, смысл он уловил не сразу. Молчал пару секунд, но Джемме показалось, что час — не меньше.
— Оставайся дома, — наконец отозвался он и выключил свой телефон.
