Меган О'Брайен - Конец игре
Я с облегчением увидела ее улыбку. "Это ты идеальна, милая, - сказала я. – А я простой вафлесоздатель".
"Самый сексуальный вафлесоздатель", - уточнила Ханна, робко улыбаясь мне.
Я потянулась и потеребила ее за ногу. Она пыталась восстановить легкомыслие в нашем вечере, и я собиралась помочь ей в этом настолько, насколько смогу. "Просто продолжай подлизываться ко мне, - пошутила я, - и тогда ты даже сможешь получить для них чернику".
Ханна засмеялась, я встала рядом с ней. "Могу ли я помочь?" - спросила она. Я предложила ей руку, чтобы помочь ей встать. Она немедленно подошла ко мне ближе и обняла меня за плечи.
"Спасибо", - прошептала она.
Я закрыла глаза. У нее не было причин, чтобы благодарить меня; у нее было даже меньше оснований для того, чтобы благодарить меня, чем извиняться. Я подумала, что еще кое о чем должна спросить у нее. "Ты останешься здесь на ночь?"
Ханна выдохнула, сжала мои руки и издала слабый стон. "Да, - прошептала она. - Да".
========== Глава 14. ==========
Я находилась в незнакомой квартире и, стоя в дверном проеме, заглядывала внутрь. В передней комнате было темно, и она была наполнена тенями; я прищурилась в попытке разглядеть свое окружение. Не знаю почему, но я боялась идти вперед.
Позади меня светило яркое освещение, отбрасывая длинную тень от меня на ковер. Я повернула голову и посмотрела на коридор за моей спиной. Было бы так легко просто шагнуть назад в безопасность света.
Вместо этого я шагнула вперед.
Дверь за мной вдруг оказалась закрыта. Я не слышала, как она закрылась, и не могла повернуться назад, чтобы посмотреть. Просто один раз оказавшись внутри, я знала, что не смогу выйти через эту дверь снова. Мгновение я просто стояла, пытаясь приучить свои глаза к темноте вокруг меня.
Что-то заставляло меня идти вперед. Внезапно мое сознание услышало шум, доносящийся откуда-то спереди. Я предполагала, что там была другая комната; мягкие голоса и приглушенные крики звучали так, как будто бы доносились через дверь. Я была в ужасе от поиска источника шума и не могла заставить себя сделать хотя бы еще один шаг ближе к нему.
Я пошла, раскинув руки в стороны, избегая возможности столкнуться с чем-нибудь. Мне удалось избежать встречи со стеной, и вскоре я очутилась возле закрытой двери в дальнем конце квартиры. Я могла слышать, что происходит внутри, но все равно положила ухо, чтобы удостовериться.
Мне не хотелось открывать эту дверь, но я могла только наблюдать, как моя рука без всякого моего контроля потянулась к ней. Я повернула ручку и распахнула дверь. Поколебавшись только мгновение, я шагнула в спальню и в ужасе остановилась, когда увидела, что происходит передо мной. Там в центре комнаты была большая кровать; с того места, где я стояла, я могла видеть ее всю.
Это была кровать Ханны, и Ханна была в ней. Она лежала под большим мужчиной, на котором была надета темная одежда. Его лицо было в тени, и я не смогла разобрать черты его лица. Он двигался на ней, бормоча что-то вполголоса.
Ханна плакала.
Я была парализована и не могла пошевелить ногами, не могла заставить себя пройти вперед, чтобы оттащить его от нее. Все, что я могла сделать, это стоять и смотреть. Через некоторое время я услышала звук рыданий; мне потребовалось время, чтобы осознать, что это я была тем, кто плакал.
Ханна ни разу не посмотрела на меня. Она смотрела в потолок, и слезы бежали по ее лицу. Пару раз я видела, как она попыталась закрыть глаза, только он снова бил ее по лицу до тех пор, пока она не открывала их.
Он делал ей больно, а я просто стояла и смотрела, позволяя ему делать это.
Все это продолжалось мучительно долго. Мои ноги вросли в землю, мои глаза заблокировались на увиденном. Я чувствовала, как мое сердце разламывается пополам, но все равно ничего не могла поделать с этим. Меня обуяла ненависть к себе за мое собственное бессилие.
А затем все было кончено. Мужчина издал хриплый крик, и его тело дернулось, а затем он снова упал на нее сверху. Единственными звуками в комнате были звуки моих и Ханны рыданий.
Мужчина отстранился от нее, а затем дал ей по лицу звонкую пощечину. Он снова обидел ее; я могла видеть, сколько он причинил ей боли.
Затем он повернулся и уставился на меня темными глазами. Я все равно не могла разглядеть детали его лица. Бездушно улыбнувшись мне, он сказал: "Твоя очередь".
Я проснулась, плача и обливаясь холодным потом. Сев на постели, я почувствовала, как мой желудок мутит от кошмара, образы которого все еще мелькали у меня в голове.
Я была одна. Ханна уехала в трехдневную командировку в Атланту, и сегодня была только вторая ночь. Сейчас была почти середина февраля, и я не могла больше находиться вдали от нее даже один день.
Живот закрутило снова, и я вспомнила о последней части моего сна. Твоя очередь. Я откинула свое одеяло, спрыгнула с кровати и, спотыкаясь на слабых ногах, направилась в ванную. Упав на пол перед унитазом, я отчаянно открыла рукой крышку и опустошила свой желудок в болезненных рвотных позывах.
Теперь моя очередь сделать ей больно.
Я задыхалась, сидя на полу, сложа руки, и упершись лбом в стену рядом с унитазом. Она была прохладной на ощупь, и я позволила себе открыть рот и прижаться к ней языком. Тяжело выдохнув, я поморщилась от неприятного привкуса рвоты.
Это был такой яркий сон. Я никогда не видела таких снов раньше, и я молилась, чтобы никогда не увидеть его снова. Закрыв глаза, я сразу же увидела заплаканное лицо Ханны. Я слышала ее крики и видела холодную улыбку мужчины, обращенную на меня.
Подскочив вверх, я снова склонилась над унитазом от очередного приступа рвоты. Через мгновение я дотянулась нетвердой рукой до своего лба, чтобы вытереть с кожи пот. Закрыв глаза, я собрала всю свою силу воли, поднялась и, глядя на себя в зеркало, покраснела от стыда.
Начав чистить зубы, я разглядывала себя. Так и не удосужившись включить свет в ванной, я изучала свое лицо в лунном свете, что проникал через окно, и пыталась увидеть то, что видела Ханна, когда смотрела на меня.
Я почувствовала себя старой. Впервые в жизни я почувствовала себя старой и одинокой. Остановив движение зубной щетки, я упорно всматривалась в свое отражение. Я смотрела в свои глаза и не могла понять себя, как будто смотрела на незнакомку.
Почему я должна позволять Ханне по-прежнему считать, что я не принадлежу ей полностью? Я заморгала, вытаскивая зубную щетку изо рта. Уже несколько месяцев я была предана ей, но отказывалась говорить об этом вслух, чтобы внести полную ясность.