Лариса Кондрашова - Замуж не напасть
И тут звонят в дверь.
– Жека! – бросается ей навстречу сияющая Надя. – Ты не представляешь, что нам с Вовиком сегодня пришлось перетерпеть, пока его не развели! Он взял отгул, я тоже. Ты, кстати, по мне не соскучилась? Я – ужасно! Мы пришли к тебе отметить развод!
– Поздравляю!
Володя скромно стоит у двери, снисходительно посматривая на фонтанирующую эмоциями Надю. А та как раз заглядывает в кухню:
– Ты не одна? Здравствуйте! Мы вам не помешали?
– Нет. Хотите есть?
– Еще бы! – тараторит Надя, не в силах унять возбуждение. – Мы голодные как волки, но не беспокойся, у нас все с собой! Ты у нас теперь женщина холостая, вряд ли себе готовишь!
– На этот раз вы ошиблись: своих гостей я угощаю окрошкой.
– Почему же только окрошкой? – выходит из кухни Виталий. – В течение пяти – десяти минут мы сможем приготовить дополнительно несколько блюд. Все это сравнительно недорого продается в магазине Виталия Еланского!
– Я вас где-то видел? – наконец прорезается голос и у Вовика; на рекламную речь владельца магазина он не обратил никакого внимания – видно, его еще не отпускают собственные впечатления. – Вспомнил! Я видел вас в ресторане. Ну да, ведь это вы украли у нас Евгению?! Ох и шустрые эти штатские!
– Всем вновь прибывшим привести себя в порядок: посетить туалет, ванную. Руки проверю! – командует Евгения, поскольку они еще толпятся в коридоре.
– Вот это по-нашему! – веселеет Володя.
Они с Надей уходят в ванную веселые, а возвращаются – Надя угрюмая, а Володя покатывается со смеху. Оказывается, она думала, что он хочет ее поцеловать, и доверчиво потянулась к нему. Шутник Вова сунул ее головой под кран с холодной водой и до сих пор не может понять, почему она не смеется.
Каждый шутит по-своему, думает Евгения.
Теперь они сидят вокруг журнального столика в большой комнате.
Виталий неожиданно проявляет себя человеком расторопным и умелым. Он только спрашивает:
– Женя, разрешите мне немного похозяйничать?
– Пожалуйста, – благодарно соглашается она, и вдвоем, в четыре руки, они сооружают стол.
Консервы, о которых Евгения прежде не слышала, оказывается, существенно облегчают жизнь закордонных хозяек. То, на что она затратила бы не менее двух часов, на самом деле приготавливается за три минут.
– Если бы я не знал, что Женя неделю назад развелась с мужем, – комментирует Володя, – я бы подумал, что она с Виталиком живет вместе много лет, – так ладно у вас все получается!
Евгения перехватывает удивленный взгляд Нади – и когда только успела? – отмалчивается: пусть думает что хочет. Не сама ли она скрыла такое важное событие от подруги? Можно подумать, что у той дурной глаз или чересчур болтливый язык. Кажется, поговорку «Друг познается в беде» Надя понимает так, что счастьем с ним делиться вовсе не обязательно. А если и поделишься, то не сразу и мелкими порциями… В общем, на Надю она обижена. Слишком резок переход, когда от атмосферы полного доверия и необходимости постоянного общения вдруг отодвигаешься куда-то на второй план.
Пока она так про себя обижается, Виталий успевает завладеть вниманием ее друзей. Надя с Володей наперебой ему о себе рассказывают, а он слушает с вниманием, будто ему их рассказ очень важен, интересен…
Она ловит себя на том, что подобно компьютеру начинает в графе «достоинства» отмечать выявленные в характере Виталия положительные черты: хозяйственность, коммуникабельность, умение слушать…
Глава 8
Последняя неделя работы Евгении в проектном институте проходит суетно. Она не столько работает, сколько отвечает на вопросы коллег вроде: как она решилась; а не обанкротится ли фирма; что будет входить в ее обязанности; сколько она будет получать? Она и сама еще толком ничего не знает, но этому никто не удивляется. Главное, вот она, такая же, как все, согласилась уйти в частную фирму и не боится, что та вылетит в трубу и Лопухина останется без работы.
Причем, когда она принимается одновременно чертить и разговаривать, собеседник или собеседница обязательно говорит:
– Да брось ты этот чертеж! Кому нужна эта показная спешка? Начальников жаба душит, что ты будешь получать больше их, вот и хотят отравить последние дни работой! Ты разузнай, не нужны ли им еще умные, знающие архитекторы?
И Евгения вынуждена не то чтобы обещать работу, а соглашаться узнать, сообщить, посодействовать.
К концу недели коллектив созревает настолько, что провожают ее на новое место работы, как почетного пенсионера на заслуженный отдых, со всеми положенными юбиляру славословиями и с соответствующим столом. Тут ей помогает Виталий, после настоящей битвы самолюбий согласившийся, чтобы Евгения оплатила все сама, хотя бы по оптовой цене.
Вообще ее новый ухажер – поклонник? жених? – проявляет удивительные терпение и заботу. Он регулярно возит ее с работы домой, ничего не требует, не дает волю рукам – ждет, пока она созреет сама.
В пятницу, несмотря на ее возражения, он все же дожидается окончания ее прощания с родным коллективом, безропотно отвозит домой и Надю – теперь она всегда торопится; Вовик живет в их с матерью квартире и не любит, когда она задерживается. Одним из условий его развода с женой было именно это: квартира со всем имуществом должна остаться ей с дочерью.
– Однако Надежда не очень похожа на счастливую новобрачную, – замечает Виталий, когда они остаются в машине одни.
Евгения вздыхает: что поделаешь, пример подруги как раз из разряда тех, когда предвкушение счастья еще не означает, что при достижении цели ты его обретаешь. И погоны летчика, подполковника, так заманчиво блестящие издалека, вблизи оказываются обычными аксессуарами обычного мужика.
– Ты не обидишься, если сегодня я не приглашу тебя к себе? – осторожно спрашивает она. – То ли усталость, то ли алкоголь, то ли то и другое превратили меня в нечто аморфное…
– Конечно-конечно, – сразу откликается он. – Но может, завтра вечером мы куда-нибудь сходим?
– Давай в театр, – предлагает Евгения. – Я сто лет не была в оперетте.
Она оживляется, забыв, как только что умирала от усталости, – видимо, сообщение о ее аморфности сильно преувеличено!
Подтверждение этому предположению она получает, едва переступив порог квартиры. Могучее средство общения – телефон – сразу взбадривает ее своим треньканьем.
Сама не зная почему, она медлит брать трубку, и недаром! Из нее вырывается насмешливый голос Толяна:
– Жека, привет! Счастлив сообщить: я – дома, в родном городе, у твоего подъезда… А что за мужик на «вольво» тебя подвозил? Новый ухажер? Лопухина, ты страшная женщина! Я же замучаюсь отбиваться от твоих поклонников!
