Шарлотта Филлипс - Сладкое лекарство от бессонницы
– Тебе помочь? – спросил Исаак.
– Не надо, я помогу, – быстро вставила Лара, поднимаясь. Она с облегчением вздохнула, когда посиделки закончились, и тут же принялась злиться на себя за свою реакцию. Это ведь не школа. И она больше не вечная новенькая в классе. Почему ее вообще волнует, подходит ли она этому обществу или нет? Проживание в Ноттинг-Хилл – это стратегический шаг в ее карьере, а не тест на популярность. Она открыла посудомоечную машину и начала укладывать в нее посуду.
– В таком случае, – Исаак взглянул на часы, – я направляюсь в город. Ночь нежна и все такое. Кто со мной?
Поппи сразу отказалась:
– Мне через час на дежурство. Ночная смена. Мне уже пора собираться.
– Иди, – сказала ей Лара. – Я закончу уборку.
– Ну тогда всем пока. – Исаак помахал им рукой и вышел в коридор. Через секунду хлопнула входная дверь. Поппи пошла к себе готовиться к работе.
Алекс убрал со стола стаканы, Лара вытерла столешницу.
– Ты весь вечер была такая тихая, – заметил он.
– Правда? – фальшиво удивилась она, стоя к нему спиной. Их жизни находились на разных полюсах бытия. Если не считать того факта, что они случайно оказались под одной крышей, у них не было ничего общего. Между ними целая пропасть. Как она вообще собирается вписаться в эту жизнь, когда первая эйфория пройдет? Ледяные когти сомнения впились в ее сердечко. Сколько они протянут вместе, пока их отношения не начнут давать трещины из-за этих фундаментальных различий?
– Правда. – Он подошел к ней, взял за руку и усадил рядом с собой. На его лице читалась тревога. – Что случилось?
Она заговорила с наигранной легкостью, надеясь показать ему, что ничего страшного не произошло. «Вот так, Лара. Выше голову».
– Просто твое воспитание очень отличается от моего. Твое и Поппи. Большая семья, куча родственников, друзья приезжают на каникулы. – Она помолчала немного. – Было интересно послушать, как вы об этом говорите, как вспоминаете, только и всего. Мне в этом отношении похвастаться нечем.
Он пожал плечами.
– Знаешь, в такой жизни тоже есть свои минусы, – не стал распространяться он. – А как насчет тебя? Ты практически ничего не рассказывала мне о своем прошлом. Кроме того, что твоя мама научила тебя шить, так?
– Не мама. Не совсем. – Она настороженно улыбнулась и отхлебнула вина. – Приемная мама, – уточнила она.
– Тебя удочерили?
Она выпрямилась. Ну вот, теперь она разожгла его интерес. В детстве ее прошлое постоянно не давало покоя окружающим. На скольких игровых площадках при школах она представляла собой новую и неизведанную форму жизни? Начинать всегда тяжело.
– Моя мама была очень юной, когда я появилась на свет. – Лара внимательно наблюдала за его реакцией. – Ей было всего пятнадцать, сама еще ребенок. – К его чести, он даже не поморщился, и она продолжила: – Она старалась как могла, но у нее не получалось нормально присматривать за мной. Не то чтобы она не хотела, просто у нее не было никакой поддержки. От ее собственных родителей помощи было не дождаться. – Она по жала плечами. – Короче говоря, все закончилось тем, что меня у нее забрали.
Алекс с тревогой и заботой внимал ей, и у Лары неприятно заныло в груди. До сих пор он видел только сильную Лару, независимую, целеустремленную Лару, которая сама создавала вокруг себя нужную реальность. Ей не хотелось, чтобы на нее смотрели с жалостью и сочувствием.
– И ты была удочерена?
– Да.
– А что твой отец?
Она усмехнулась:
– Я ничего о нем не знаю. С мамой я все еще поддерживаю отношения, мы видимся время от времени, но никогда не были близки. У нас не было шанса стать родными людьми. Я не виню ее. Обстоятельства сложились против нее, а она сама еще была маленькой. У тебя есть Поппи, а у меня нет ни братьев, ни сестер. Я всегда жила сама по себе.
– Какой была твоя приемная мать?
Которая из них? Для Лары только одна имела значение. Остальные не заслуживали упоминания, она о них даже не вспоминала.
Лара припомнила то время, когда она наконец-то обрела дом, и на ее губах заиграла искренняя улыбка.
– Ее зовут Бриджит. Я жила с ней и ее мужем. Они были чудесными людьми. Добрыми, отзывчивыми. Бриджит научила меня шить – она долгие годы работала портнихой и весьма преуспела в этом ремесле. Она шила всю свою одежду, игрушки, подушки и другие декоративные вещицы, да все что угодно. До тех пор я не знала, куда несет меня жизнь, просто плыла по течению, и вдруг я нашла то, что у меня действительно хорошо получается, и человека, который мной искренне интересуется.
Она вспомнила долгие часы учебы, кропотливой работы над стежками, вытачками и обметкой петелек для пуговиц. Невероятное терпение, с которым Бриджит отвечала на ее многочисленные вопросы. Энтузиазм постижения нового ремесла, граничащий с жадностью до знаний и бесконечной практики.
– Мой бизнес берет начало именно там. В колледже я изучала дизайн костюма, получила хороший опыт работы, а потом начала шить сама.
– Вы с ней общаетесь? Должно быть, она ужасно гордится тобой.
Лара кивнула:
– Я вижусь с ними, как только у меня появляется свободное время. Мы болтаем по телефону, ездим в гости друг к другу и все такое. Как только мне исполнилось шестнадцать и я пошла в колледж, съехала от них и сняла комнату. Я начала выстраивать свою собственную жизнь, сама присматривать за собой, и с тех пор так все и идет.
Алекс смотрел, как она медленно крутит вино в бокале. Встречал ли он когда-либо настолько независимого человека, который полагается исключительно на себя и свои силы? Это придавало их отношениям привлекательный оттенок защищенности – ему было уютно от мысли о том, что ее счастье и благосостояние никогда не будет полностью зависеть от него. Нет нужды волноваться, что он может переступить черту, поскольку он знает, что она прекрасно справится – и будет вполне счастлива – даже без него.
– Вот почему, слушая твои разговоры с Поппи и Исааком о вашем детстве, я словно на другую планету попала, – вздохнула она. – Я не знала, что сказать и как включиться в беседу. Мы с тобой такие разные, я и ты.
По ее тону он понял, что она не считает это доброй вестью.
– У тебя было идеальное детство, – продолжала тем временем Лара. – Тебе так повезло, у тебя большая семья, финансовая поддержка, большой дом за городом.
Он не смог удержаться от циничного смеха:
– Ну да, со стороны, наверное, действительно складывается идеалистическая картинка, но на самом деле все не так. – Он отмахнулся от своих опасений насчет сна и алкоголя и плеснул себе в пустой стакан добрую порцию вина. – Мне кажется, счастье и поддержка не имеют никакого отношения к кровным узам. По крайней мере, не совсем и не всегда. У нас с Поппи по уши всяких родственников, но когда речь идет о любви и поддержке, нам приходится скрести по сусекам. – Он улыбнулся, заметив, как она нахмурила бровки. – Деньги, конечно, сильно помогают, но я никогда не умел ими распоряжаться. Мы с Поппи получили наследство одновременно, но от моего практически ничего не осталось. Она поступила разумно, вложилась в крышу над головой. Я же никогда так далеко не заглядывал – вся моя жизнь крутилась вокруг армии. Я никогда не думал, что мне потребуются деньги для какого-то там запасного плана. Я спускал их в увольнительных вместе с другими парнями, большую часть проглотил Лас-Вегас – Исаак не шутил, когда говорил об этом. Все во имя веселья.
