Я тобой переболею - Мария Сергеевна Коваленко
— Нет. — Отшатываюсь.
— Поля?..
Кадык на горле дергается.
— Как звали ту женщину? — перевожу дыхание. — Ту, которую ты любил!
— Родная, давай потом. Сейчас немного не то место.
Он вновь пытается притянуть меня к себе, но не позволяю.
— Елена, так⁈ — Протягиваю ему все три бумажки.
— Поля…
Захар меняется в лице. Волнение превращается во что-то незнакомое, болезненно-горькое.
— Ты вообще собирался рассказать мне правду? — Всматриваюсь в любимые черты. — Нет… ты бы молчал.
Горло перехватывает.
— Все не так просто. Мы сейчас поедем домой, и я тебе подробно объясню.
Он даже не смотрит на бумаги. Держит их в руках… брезгливо, как использованные салфетки.
— Домой? — всхлипываю. — Ты веришь, что я поеду в дом убийцы моей мамы⁈ — срываюсь на крик. — Ты серьезно веришь, что можно все забыть и жить дальше⁈
— Полина, прошу.
Захар больше не ждет моего разрешения. Он подхватывает меня на руки и несет в сторону ВИП-зала.
Только когда за нами захлопывается дверь, ставит меня на пол.
— Ты ее убил! — рычу от злости. — Ты и твой брат!
— Это была авария. Несчастный случай. Я не снимаю с себя вины, но…
— Хватит! Я уже наслушалась твоих сказок! Я верила тебе. Думала, что и правда стала для тебя особенной, что это любовь с первого взгляда, — смеюсь сквозь слезы.
— Так и было, Поля, — опустив голову, произносит Захар. — Ты как ураган. Я хотел лишь помочь, а потом не смог остаться в стороне.
— Ты так сильно любил мою маму, что решил, будто я стану заменой? — вырываю из себя эту фразу и чуть не падаю от жуткого осознания.
Одно дело — понимать, что случилась катастрофа. А другое — прозреть, что ты никто… копия утерянного оригинала.
— Вы совершенно разные. — Захар горько улыбается. — И внешне, и по характеру.
— Она! Моя! Мать! — закрываю уши руками. — Моя мамочка… — Вздрагиваю всем телом.
— Родная, пожалуйста… Прошу…
Теплые ладони касаются моих плеч. Стекают по рукам. Переплетают наши пальцы.
— Не проси меня больше ни о чем. — Отряхиваю его с себя. — Нет!
Отступаю к окну.
— Полина, ты никогда не была и не будешь заменой. А та авария…
— Убийство! — перебиваю я его. — Не авария, а убийство!
Поднимаю брошенные им листы и, в точности как Потапов, кладу их на подоконник.
— Убийство, — сквозь зубы повторяет Захар.
— Именно! Хладнокровное и жестокое!
Снимаю с себя фату. Сбросив ее на пол, сдираю с пальца кольцо и кладу поверх бумаг.
— Полина, нет.
Страдание на лице Захара такое яркое и искреннее, что руки сами тянутся обнять его. Какая-то невидимая чудовищная сила ведет меня навстречу. Примагничивает, словно мы «плюс» и «минус».
— Я тебя ненавижу! — Заставляю себя остановиться. — Я всегда буду тебя ненавидеть, — говорю уже спокойно, без боли, как под анестезией. — И требую развод!
Конец первой части
