Измена. Знай свое место! (СИ) - Лакс Айрин

Надеюсь, мы не переспали.…

— У нас был секс?! — спрашиваю я, распахнув дверь душевой кабины.

Руслан замирает с мочалкой в руках, с нее клочьями вниз срывается пена.

— Нет. Но если ты продолжишь на меня смотреть таким взглядом, то обязательно будет!

Он немного угрожающе развернулся в мою сторону телом, демонстрируя привставшее орудие интимного фронта.

— Хватит, бесстыжий. Мойся и проваливай.

— Не угостишь меня завтраком? — уточняет он.

— Мы точно не переспали? Точно-точно? — переспрашиваю я.

— Нет, конечно, мы переспали, а потом снова оделись и легли спать. Так ты себе представляешь наш секс, Дина? — хмыкает Руслан.

Шутит!

Настроение у него, видите ли, отменное.

Потом его взгляд становится серьёзным.

— Вчера ты позвонила мне, потому что Тимур не вернулся в номер, потому что ты не могла дозвониться до Дамира. Переживала за то, что отшила Тимура, и что он, напившись, мог найти себе на пятую точку приключения. Мы отправились его искать и нашли спящим у бассейна отеля. Затащили в номер, потом заглянули к тебе. Мы много говорили, немного выпили. Целовались, — сощуривается муж и поворачивается ко мне левой стороной, демонстрируя засос на челюсти и шее. — Ещё у нас был охеренно жаркий петтинг. Секса с проникновением не было, если тебя интересуют детали.

— Почему я ничего не помню?

— Не помнишь? Или просто проверяешь меня, мм?

— Ладно, — признаюсь неохотно. — Я кое-что помню и мне за это стыдно! Поэтому я предпочла бы не помнить.

— Да, конечно, ты предпочла бы не помнить, как терлась киской над ладонью гадкого мужа-предателя, как плакала о потере и позволяла себя утешить.

— А вот сейчас заткнись! — говорю ему.

— Мы так об этом и не поговорили. По душам. Не поговорили о том, что ты потеряла нашу дочь. Тогда мы были включены в Дамира, договорились не обсуждать с ним эту потерю, но знаешь… Мы многое упустили. Потому что не поговорили даже тет-а-тет, будто чего-то боялись.

Руслан смотрит мне прямо в глаза.

Вынуждена признать, он прав. Я будто закрыла эту дверь и не хотела вспоминать о том чёрном, сложном для нас периоде.

А теперь я боялась говорить о том времени, потому что знала: в то время Руслан частично переключился на заботы об Амалии.

И тот, и другой вариант причиняли мне боль.

Поэтому я прорыдала свои страхи и эмоции только вчера и предпочла об этом не помнить, вот такая сложная штука жизнь и эти долгосрочные привязанности, которые толстые и прочные, словно канаты.

— Я тоже ее потерял, Дина. Не только ты, — глухо говорит муж, вскрывая болезненный нарыв.

— Но ты утешился Амалькой, а у меня… Что осталось у меня? У меня остался только ты, лжец! — говорю я, отобрав у мужа мочалку и хлопнув Руслана ею по голой заднице.

— Иди сюда, проказница!

— Нет, не смей! — верещу я. — Не смей!

Но уже слишком поздно.

Муж затащил меня в платье в душевую кабинку, прижал к стене и поцеловал.

Я отпихнула его, но через миг захлебнулась в новом поцелуе, ответив мужу со всей страстью-ненавистью, которая текла в моих венах.

— Мы всё равно разведемся! Ты это понимаешь? — спрашиваю у него, оттолкнув.

— А ты? Ты понимаешь, что всё равно никуда от меня не денешься? Что, даже если мы расстанемся, то это ненадолго? И я не перестану тебя добиваться! Сколько бы ты меня не отталкивала!

— Посмотрим, насколько хватит твоего упрямства, Руслан.

— Посмотрим, — ответил он и снова меня поцеловал.

Когда полетело на пол платье, то это показалось совершенно закономерным и даже правильным итогом этих сложных суток, проведенных, тем не менее, вместе.

***

Потом был неспешный завтрак.

На который соизволил-таки явиться мой сын, гулявший всю ночь напролет. Судя по шальной улыбочке и следу губной помады на подбородке, он неплохо провел время.

Прогонять Руслана показалось каким-то глупым, что ли?

Поэтому я не стала ни прогонять мужа, ни прятать его от сына.

Дамир будто и не удивился появлению отца, лишь поприветствовал его кивком, будто.… знал.

— Вот говнюки! — в сердцах произношу я, отложив столовые приборы в сторону.

— Кто? Что? Почему?

— Не прикидывайся невинным, Дамир! Ты знал, да? Знал, что отец прилетит. О, конечно, ты знал. Ведь вы с папочкой одного поля ягоды! Ты знал о его внебрачной дочери, теперь ты раньше меня узнал, что отец собирается прилететь. Конечно! Он же так быстро нашел отель. И как я сразу не догадалась, что это ты меня сдал с потрохами…

— Амалия — не моя дочь, — заявляет Руслан.

Он объясняется, рассказывает, как все было.

Не умаляет своей вины, но и не оправдывается, понимая, что для этого неподходящее время.

Рассказывает о том, что Амалия ему никто, что по Лиле дурка плачет, что Рафик потрахивает Амалию, что они, похоже, соревнуются за право, кто большая мразь. Непонятно, кто и кого больше использует, но они действовали сообща…

— Вот это да! — присвистывает Дамир.

— Расстроился, что Амалия не твоя сестра?

— Нет!

— А Рафик.…. — качаю головой. — Какой же мерзкий! Не зря он мне никогда не нравился! А ведь он специально завел этот разговор на вечере… Знал, что я слушаю, и вывел тебя на хвастовство! — смотрю на Руслана. — Умело сыграл на твоем тщеславии. Выяснили, кто именно виноват в гибели Альбины?

— Каплунов держит все под контролем, сразу сообщит мне, — обещает Руслан.

— Вау! Как это ты посмел уехать, не дождавшись разбирательства? — удивляюсь. — Это же не в твоем духе!

— Я готов меняться. Ради тебя. Ради того, чтобы остаться вместе.

Руслан пылко смотрит на меня.

Сын смотрит то на меня, то на отца.

— Круто, пап. А ты что думаешь, ма?

Глава 29

Дина

Я неожиданно смущаюсь. Мы были родителями, которые не скрывают поцелуи, объятья и наличие личной жизни, но именно сейчас я вдруг краснею, словно пойманная на чём-то неприличном.

Всё-таки это волнительный этап.

Ссоры, разборки, жаркие примирения…

— Мы разводимся, и точка. Вот что я думаю! Поводы более чем серьёзные для расставания.

— Но и для перемирия, не так ли? — вставляет свои пять копеек сын.

— Что?! Ты снова на стороне отца! Чем он тебя купил на этот раз?

— Вообще-то ничем! — хмурится сын и гладит меня по руке. — Я рад, что больше нет секретов. Я хочу, чтобы родители были вместе. Тем более, вы друг друга любите. Разве я много хочу для нашей семьи?

Я не знаю, что на это ответить.

Лишь то, что с Руслана не помешает сбить спесь, проучить!

А внутри слышится голосок: обязательно ли для этого разводиться?

Сын, будто понимая мои сомнения, продолжает:

— Тем более, поздновато для разводов, мам.

— Что ты имеешь в виду?

Руслан, приободрившись, что сын играет за его команду, расправляет плечи, говорит неожиданно игривым тоном:

— В таком возрасте, дорогая, не разводятся! — заявляет муж. — Было бы из-за чего.

— Твоя измена и внебрачная дочь — это пустячок?! Я так не считаю!

— Как выяснилось, внебрачной дочери у меня нет, — разводит руками муж. — Да, я понимаю, как это выглядело для тебя. Понимаю и не умаляю своей вины. Насчет измены… тоже! Но, Дин.… Мы любим друг друга. Мы есть друг у друга, понимаешь? Неужели мы это не преодолеем? Ведь можно все исправить. Есть только один необратимый процесс — смерть, но мы пока ещё живы…

— Хорошо устроился, гад. Простить тебе все грешки? Где гарантии, что ты не предашь меня снова?

— Я знаю, что обидел тебя. И не прошу это забыть. Но этот проступок был и останется единственным на нашем с тобой пути.

— Ты клялся мне в любви. Клялся в верности… — тихо говорю я.

Внутри до сих немного ноет от того, что не удалось прожить не запятнанными.

Теперь наша любовь, такая, с привкусом горечи, обид и нарушенных клятв.

Можно ли верить тому, кто однажды уже предал?