Множественное число - Адерин Бран
Девушка вышла из машины, поправила строгий пиджак и неловко остановилась, оглядываясь по сторонам, пока Игорь закрывал машину. Она пристально смотрела на припаркованный недалеко от них синий старенький мерседес. Даже когда братья повели Штази к зданию, она несколько раз обернулась. Игорь насторожился.
— Как странно… — вдруг сказала она.
— Что странно? — тут же спросил Игорь.
Ему не показалось — Штази что-то заметила. Что-то, что её обеспокоило.
— Там на парковке в машине сидит человек, — Штази коротко кивнула в сторону мерседеса, и Игорь тут же просканировал его взглядом, запоминая номер.
— И что с ним? — подтолкнул Олег.
— Я могла бы поклясться, что этот же человек сидел в лобби-баре нашего отеля, когда мы выходили, — пробормотала Штази и вдруг брякнула, — ну или мне везде уже мерещатся близнецы.
Оба брата мгновенно забыли о значении слов, которые она произнесла, и уставились на девушку во все глаза. Штази неуверенно улыбнулась и снова опустила глаза в пол. Олег поверх головы девушки посмотрел в глаза Игорю. В его глазах зажёгся азарт. Штази только что, сама того не зная, дала им зелёный свет.
Навстречу им из входной двери здания вышел крепкий седовласый мужчина и отвлёк братьев от разглядывания девушки.
— Guten Tag! — затарахтел он. — Ich heiße Matthias Hoffman. Sie haben mit mir korrespondiert. [1]
Он даже не посмотрел на Штази, когда та переводила. Девушка неосознанно отступила за спины братьев. Почему-то в этот момент Игорь ощутил, как его плечи расправляются, а грудь становится шире. Ему польстило, что Штази именно у них искала защиты от этого громкого мужика.
Маттиас Хоффман махнул рукой в сторону входа, и все четверо прошли в современное здание, в котором сновали люди с бумажками и беспрестанно отовсюду раздавались телефонные звонки. В общем, там кипела обычная офисная жизнь, только язык, на котором разговаривали сотрудники, был другой.
На входе Игорь увидел вооружённого охранника. Этот тип не понравился ему совершенно. Слишком пристально смотрел на Штази. Впрочем, обыскивать их не стали, Штази была в безопасности, и Игорь не стал заострять внимание на излишне подозрительном охраннике.
Их проводили в переговорную комнату на втором этаже. В переговорной их уже ожидали мужчина и женщина. Маттиас представила их, но Игорь не запомнил имен. Он доверял Штази в этом вопросе. Девушка мягко подсказывала и слегка корректировала его реплики, если он ошибался в именах. Амурские пожали всем руки, усадили Штази, а потом уселись сами.
— Ну а теперь, когда вводная часть окончена, — хохотнул Матиас, — перейдем к предмету нашего договора.
Игорь кивнул ему и подхватил:
— Мы изучили ваше предложение. Технологи предоставили нам техническую карту с пояснениями. Наши специалисты, внимательно изучив предоставленные вами документы, решили, что сотрудничество вполне может быть плодотворным, если мы договоримся о некоторых деталях.
— Какие же детали вас интересуют? — спросил Маттиас.
— Ну, деталь первая: под каким брендом мы будем выпускать новый препарат? Нам бы, естественно, хотелось реализовывать продукцию под своим брендом, — Игорь увидел, что Маттиас собрался возразить и тут же продолжил. — Наше имя узнаваемо, мы очень много средств вложили в рекламу бренда, так что при выпуске препарата с нашим логотипом мы избавляемся от необходимости проводить рекламную кампанию.
Маттиас задумался, жуя губы, его коллеги зашушукали ему на уши, придвинувшись поближе.
— Ваше предложение по разделу выручки? — резко спросил Маттиас.
— Нам бы хотелось получать семьдесят процента маржи, — твердо сказал Игорь, глядя в глаза Маттиасу.
Немцы изумлённо переглянулись. Но Игорь заметил, что в глазах их были сомнения. Нужно было дожать. В разговор тут же включился Олег.
— У нас прекрасные производственные базы: несколько заводов в Ярославле, также есть несколько заводов под Москвой, естественно, зарубежные предприятия. А один наш завод совсем недалеко отсюда, в Иллертиссене. Но вы, конечно, всё это знаете.
Олег говорил очень мягким голосом, но взгляд его был невероятно острым. Он внимательно следил за изменением выражений лиц собеседников.
— С нашими возможностями себестоимость препарата может быть очень небольшой. С учётом выпуска под нашим брендом охват рынка может быть огромным, так что маржа будет вполне достаточной, чтобы даже тридцатипроцентный куш был вам интересен, — продолжил Олег.
Матиас поджал губы и постучал пальцами по столу.
— Зафиксируем пока предложенную вами цифру. Нам нужно собрать полные данные для того, чтобы предоставить эти соображения нашим экономистам, — дипломатично съехал он с темы.
— Мы совершенно не возражаем, — ответил Олег.
Обычно в такие минуты Олег прибавлял, что-то вроде «до пятницы мы совершенно свободны», но в этот раз он почувствовал, что шутить не стоит. С чувством юмора у присутствующих было не очень. Маттиас кивнул и продолжил:
— Нам бы хотелось обсудить распределение производственных мощностей. Мы предлагаем со своей стороны производство ингредиентов на наших заводах на территории Германии, после чего будем отправлять их на ваши заводы для окончательной формовки пилюль.
Игорь и Олег переглянулись, стараясь скрыть изумление. Предложение было более, чем странным и настолько неожиданным, что Игорь на миг впал в замешательство.
Иностранные компании очень любили взаимодействовать с Россией как раз из-за значительного снижения себестоимости производимых препаратов. Всё было просто: перенести производство из Германии в Россию было очень выгодно в плане затрат. Аренда площадей под производственные мощности в России дешевле, электричество — тоже дешевле, оплата труда — меньше.
Иностранцы были готовы поставлять в Россию самое современное оборудование, чтобы снизить фонд оплаты труда ещё больше, и это у них прекрасно получалось. Те иностранные компании, которые хотели взаимодействовать с российскими компаниями, очень охотно поставляли им бренды и запатентованные рецепты, а потом складывали лапки и получали денюжку. На российских заводах по немецким рецептам производили препараты и продавали под немецкими и российскими брендами по всему миру.
Именно этого Амурские ожидали от своих контрагентов, но те выдвинули совершенно безумное с финансовой точки зрения предложение. Перенос производства ингредиентов в Германию совершенно не удешевлял процесс. Какой смысл? Формовка пилюль была конечным
