Будет больно, моя девочка (СИ) - Мария Николаевна Высоцкая
— Пластырь. Силиконовый.
— Какой размер? Форма?
— Без понятия. Девушка ногу натерла.
— Поняла. Секунду. Оплата безналичная будет?
— Да, — вытаскиваю карту.
— Прикладывайте.
На телефон падает сообщение о списании денег. Засовываю пачку с пластырем в карман джинсов.
— Спасибо, — разворачиваюсь и двигаю к выходу.
На улице начинает темнеть. Это уже даже на сумерки не похоже. Фонари давно зажглись, температура по ощущениям опустилась минимум градуса на два-три с момента, как я вышел сегодня из дома после школы.
Почти восемь. Через полчаса мне нужно быть чуть ли не на другом конце города, и если учесть вечерние пробки, то я уже дико опаздываю.
Ускоряюсь. Панкратову нахожу там же, где и оставил. Стоит на носочках, высвободив пятки из туфель. Привалилась спиной к стене здания и пялится в телефон.
Подхожу ближе, и чем больше сокращается расстояние между нами, тем сильнее нарастает мое раздражение.
Правильная, аж бесит. В каждой бочке затычка. Когда Маратик вообще успел с ней задружиться? Такая любому черепушку голыми руками вскроет и мозги чайной ложечкой до последней капли выжрет.
— На, — вручаю Панкратовой ее пластыри. — Все?
— Спасибо, — шелестит, почти не разжимая губ, и вскрывает пачку. — Очень выручил.
Майя прячет телефон в сумку и поочередно лепит пластырь на свои стертые пятки. Если бы сам не видел, что она до мяса кожу стерла, фиг бы куда пошел.
К тому же, судя по всему, она встречалась с Маратом, из своих очередных благих побуждений. Она помогла моему брату, ну а я не развалюсь, если после этого помогу ей. Даже несмотря на то, что она меня бесит.
— Блин, — шипит Панкратова, упираясь ступней в асфальт.
— Что еще?
— Болит.
Майя вскидывает взгляд, потупленно смотрит мне в район кадыка.
— Слушай, ты не проводишь меня до такси? Туфли слишком сильно прилегают к ноге. Я вообще не представляю, как в них теперь идти. Еще и на пятку давит.
— А сюда вызвать не судьба?
— Это пешеходная улица, — вздыхает и смотрит на меня при этом как на скудоумного. — Нужно вернуться к ресторану. Так будет ближе. Оттуда я смогу сесть в такси.
— Иди.
— Тебе сложно, что ли?
Каждая ее фраза взрывает во мне очередной снаряд тротила. Она издевается? Это развод какой-то?
— Сама дойдешь. Ну или доползешь, тут уж как повезет, — разворачиваюсь, чтобы уйти.
Успеваю сделать ровно шаг, прежде чем Панкратова вцепляется в мое предплечье мертвой хваткой.
Прикрываю глаза буквально на секунду. Считаю про себя до пяти.
Я не люблю чужие прикосновения. Терпеть не могу, когда меня хватают какие-то левые люди без моего на то разрешения. Знаю, что она делает это специально. Уже привычно стряхиваю ее пальцы, правда, в этот раз, как только это происходит, она цепляется за меня снова.
— Мейхер, блин, у тебя корона с головы, что ли, упадет? Пошли уже, — тянет меня в другую сторону, используя как точку опоры.
На автомате делаю шаг. Чекаю время. Восемь пятнадцать.
— Я опаздываю. Ты можешь перебирать ногами быстрее? — тащу ее за собой.
— Не могу. Больно, говорю же.
— Сними туфли и иди босиком.
— Асфальт холодный. Не лето, вообще-то. Я не хочу болеть, — поясняет максимально спокойно, чем бесит еще больше. — Не так быстро. Замедли шаг! Арсений!
— Окей, — бью по тормозам так резко, что Майю заносит вперед, а потом по инерции тащит назад, потому что она по-прежнему за меня держится.
Чувствую, как ее вжимает мне в грудь. Смотрю вперед. Такими темпами возвращаться к ресторану мы будем минут двадцать.
Я опаздываю, а еще хочу побыстрее от нее избавиться.
— Есть идея, — отодвигаю ее от себя сантиметров на десять.
— Какая?
Майя моргает. Озирается. Огибаю ее по правой стороне. Оказавшись с ней лицом к лицу, без слов закидываю Панкратову на плечо. Так будет явно быстрее.
— Эй. Поставь. У меня будет кровоизлияние в мозг.
— Я только обрадуюсь. Звук убавь.
— Ты хам, в курсе?
— Еще как, — ухмыляюсь, ускоряя шаг.
Майя в этот момент щиплет меня за бок. Не реагирую, чем, судя по всему, только раззадориваю эту стерву.
— Я тебя сейчас брошу.
— Не страшно, — заливается смехом. — Ты зачем вообще приехал? — орет на всю улицу, продолжая смеяться. — Думаешь, я переманю твоего брата на сторону добра?
— Замолкни уже.
— Думаешь, да?
Она продолжает хохотать, привлекая к себе еще больше внимания.
— Раз ты сегодня проявил благородство и купил мне пластырь, то точно должен извиниться перед девушкой Марата, Арс. Точно должен.
— Я. Никому. Ничего. Не должен, — проговариваю все это ей в лицо, скинув Майю на землю.
Панкратова балансирует на своих каблах, преспокойненько держась за мои плечи.
— Это я уже слышала, — растягивает губы в улыбке.
Просто непробиваемая девка.
Бесспорно, я приехал сюда, чтобы выяснить, что у Марата с ней за секреты от меня. В последние месяцы он и правда ходит как пристукнутый. Максимально отстраненный. Не помню, когда мы последний раз вообще говорили с ним больше десяти минут. Это напрягает. Как и его ни с того ни с сего проснувшийся интерес к Панкратовой.
Где-то глубоко внутри желание Марата познакомить эту свою Таю с Майей, а не со мной, оставляет болезненный отпечаток. Мы с детства были вместе. Никаких секретов. Никаких конфликтов.
Все, что сейчас происходит, выбивается за рамки моей привычной реальности.
— Все же советую подумать. — Майя переступает с ноги на ногу, морщит нос и вытаскивает из сумки смартфон. Открывает приложение такси. — Готово. Пять минут. Спасибо, что помог, — делает шаг назад, прижимая сумку к груди.
— Ага, — киваю, фокусируя взгляд на дороге.
Наконец-то между нами повисает долгожданная тишина. Майя крутит головой в ожидании такси. Скольжу взглядом по ее ключицам, выпирающим из-за спущенного по плечам пиджака. Медленно поднимаюсь выше. Фокусируюсь на ее прикушенных губах.
— Моя машина!
Смаргиваю накатившее оцепенение.
Панкратова тем временем идет к тачке. Открывает дверь, машет мне рукой и юркает в салон.
Хмурюсь. Сглатываю и, тряхнув башкой, замечаю, что моя машина тоже подъехала.
* * *
В дороге провожу как минимум час. Мозг все это время взрывается от мыслей. Что это вообще такое было?
Моргаю. Хаотично воспроизвожу все события, начиная с моего прихода в ресторан, по памяти. Видеоряд замедляется именно в тот момент, когда я закидываю Панкратову на плечо.
Пытаюсь понять эмоции, которые испытывал в то мгновение. Докопаться до истинных чувств. Осознать. Но из раза в раз напарываюсь на бетонную стену, от которой все мои вопросы отскакивают на каких-то сверхскоростях.
Подсознание выуживает из потока сознания фрагмент, когда Майя прикусывает нижнюю губу и откидывает
