Выбор сердца - Ника Верон
— Лёш, ты серьезно? — оглядываясь, проговорила она медленно. — Это твой…
— Если не возражаешь — наш, — поправил её Константинов, открывая дверь и, не отказывая себе в удовольствии лишнего к ней прикосновения, пропуская в дом, продолжал, — Или требовалось серьезное и углубленное согласование?
А вот вопрос, кажется, задал специально, с целью разрядить атмосферу. Критически та накалиться не успела, но превентивные меры тоже работают. Зная же уже немного эту маленькую женщину, лучше сработать на опережение.
— Да нет… — в растерянности пожимая плечиками, обронила Рита, признавшись, — Сюрприз шикарный. Просто, куда такой огромный, — обронила она, проходя в дом.
Отделка практически завершена. Светлые, тёплые тона. Окна — в пол. Остановившись на пороге, судя по всему — будущей гостиной, Рита не смогла скрыть искреннего восхищения. Константинов к этому её визиту готовился, сомнений теперь не оставалось. Часть помещения занимала украшенная огромная елка. На столике у окна — шампанское с вином и конфеты…
— Говорю сразу, превращать тебя в домработницу не планирую, — заверил тем временем Константинов, включая елочную гирлянду. — Ютиться в трех комнатах желания не имею, имея возможность жить с комфортом и дать этот комфорт любимой женщине, — продолжал он, останавливаясь буквально в шаге от неё. — Да и с Димкой, надеюсь, поладите, будут с Ладой в гости прилетать.
И в этот момент «запел» телефон. Отцу звонил тот самый Димка. Извинившись, снял звонок. Вот что успела заметить Рита: когда бы парень не позвонил, чем бы в тот момент не был занят Константинов, а всегда отвечал.
— Да, Дим, слушаю, — произнес он, при этом приобнимая саму Коташову за плечики. А ей всё больше казалось, что ему нравятся вот такие, ничего не значащие объятия. Без подтекста, без продолжения. Просто — прикосновение. Только к ней? Или еще кого-то так же обнимает? Снова червоточинка-ревность!
— Приветствую, бать, — в динамике послышался бодрый голос молодого человека. — Мы сейчас в областном. Не хотите к нам подъехать, вместе прогуляться? — продолжал он, гадая, чем вызвано молчание отца. — Если, конечно, у вас там, не репетиция медового месяца.
Налета иронии в тоне скрыть не получилось. Константинов с беспокойством глянул на молодую женщину, притихшую в его объятиях. Однако та, кажется, начинать панику не планировала. Новость. Неожиданная, но — достаточно приятная и обнадеживающая.
— У нас прелюдия к медовому, — слегка усиливая объятия, с легкой иронией заметил вслух Алексей, уверенно добавив, — Совсем не возражаем, если составите нам компанию. Мы сейчас в доме, так что есть желание — подъезжайте. Дима, шампанское с нас. Решай с Ладой. С остальным определимся на месте — закажем, — уже «сбросив» звонок, с беспокойством глянув на Коташову, с тенью настороженности поинтересовался, — Рит, ты не против, если ребята подъедут?
Вот к чему предстоит еще привыкать самому — так это к совместному принятию решений. Пусть не всех, но какой-то части уж точно. И сейчас мысль о необходимости поинтересоваться мнением Риты появилась с существенным запозданием. Да, его сын. Но в семье решение принимают двое! А он ведь, действительно, планирует семью с этой маленькой женщиной.
— В пустые стены? — полюбопытствовала та, расстегивая куртку.
Несмотря на то, что огромное помещение было не жилым, температура казалась достаточно комфортной для пребывания в нем. По всей видимости где-то работало отопление. Впрочем, опять же, если Константинов планировал их сюда приезда, вполне мог решить вопрос и с включением отопления.
— С пустыми стенами разберемся, — заверил владелец данного «дворца».
— Ну, если это говорит Алексей Константинов, то, наверно, так оно и будет, — обронила Коташова, задерживаясь около мигающей разноцветными огнями елки. Оглянувшись, на мгновение над чем-то задумавшись, поинтересовалась, — А если бы у нас с тобой ничего не получилось? — возник вдруг вопрос. Ждал его? Возможно.
— А если бы у нас ничего не получилось, прилетал бы сюда отдыхать, чтобы пусть на несколько недель, но быть ближе к тебе, — признался Алексей и, продолжая внимательно наблюдать за своей собеседницей, поинтересовавшись, — Рита, ты не против перебраться сюда? Не сейчас, понятно, — поспешил заверить, кажется, успев заметить в её взгляде растерянность. — Работы до конца еще не завершены. Но, к лету дом должен быть сдан полностью.
— К лету обещаю очень серьезно обдумать ваше предложение, — заверила она, улыбнувшись.
Совсем недавно Маслова требовала от неё серьезно подумать над тем: хочет ли она в своей жизни перемен. Сомнений было много. Они и сейчас никуда не делись. Только сейчас Рита Коташова точно знала, что переменам — быть! Да, она их желала. Самым главным и решающим был факт необходимости видеть рядом человека, который, как бы громко то не звучало, готов пусть не мир положить к её ногам, но какую-то его часть. Пусть и в виде вот такого, не совсем обычного сюрприза. Не представляла теперь жизнь без него.
В одной из комнат второго этажа оказалась в крепких, многообещающих объятиях Константинова. Поцелуй. Многообещающий, волнующий. И объятия. Кажется, на какое-то мгновение потеряла над собой контроль. В самом деле, нельзя же до такой степени расслабляться! Где собственная неприступность, самоконтроль!!
Не встречая сопротивления с ее стороны, подсадив на широкий подоконник, остановился у нее между ног. Губы снова слились в жарком, возбуждающем поцелуе. Удерживая одной рукой за талию, другой ловко проник под джемпер, обхватив и слегка сжимая небольшую упругую грудь. Рита от неожиданности тихо вскрикнула, вцепившись ему в плечи. Легкая прохлада коснулась тела, когда его руки подняли джемпер, а губы коснулись ложбинки меж двух равномерно вздымающихся холмиков. Снова этот будоражащий, влажный поцелуй.
— Лёша… — выдохнула судорожно его имя. — А если сюда сейчас Димка войдет?
Рита сделала очередную безуспешную попытку воззвать к собственному разуму, а заодно и пыл звёздного гостя хоть немного охладить. Ей казалось, что вот так вести себя могут и вправе, исключительно влюбленные подростки: бесконечные объятия и поцелуи.
— Не нервничай, все под контролем, — заверил он, заставив в том усомниться Риту. Уж слишком севшим оказался голос. Губы снова приникли к губам. Кажется, получал какое-то особое удовольствие от поцелуев. Словно пил и не мог напиться.
— Поверь, отреагирует адекватно, — заверил Константинов, тем не менее поправив на ней джемпер. Правда, при этом не отказывая себе в удовольствии дарить ласку, касаясь талии и, словно невзначай, внутренней стороны бедра. Такая игра, на грани фола. Ведь не мог не догадываться, какие чувства вызывают такие его прикосновения. — А если нет, то на этот раз разговаривать с ним буду не только я, но и Лада. А Лада, поверь мне —
