Выбор сердца - Ника Верон
— Не честно, — проговорила она, оказавшись перед ним в одних трусиках.
— Зато — спокойнее, — заметил он, подхватывая ее на руки, со словами, — Пошли-ка на постель.
О чем сейчас говорил? Брюки носил свободные. Но даже они оказались максимально натянуты от проснувшегося желания. При своем темпераменте, слишком на долго устроил себе воздержание. И сейчас бы не сорваться!
Покрывая поцелуями небольшую грудь, вобрал губами горошинку-сосочек, получив в ответ легкий стон удовольствия. Напряжение медленно начало отпускать. Рита судорожно вздохнула, когда не занятая лаской её груди вторая рука Константинова медленно, но уверенно совершив путешествие вдоль тела, замерла на границе трусиков.
Сама с себя поражалась. Любые ласки принимала. Знала, каких ждать и каким будет отклик собственного тела. Только один существенный нюанс смущал — этот её любовник не торопился засунуть свои пальцы и губы во все доступные места. И его прикосновения несли совершенно другие ощущения. А когда ладонь легла у нее между ног, сквозь тонкую ткань коснувшись самого укромного местечка, слегка надавив в том месте, где находился заветный для него вход в святая святых, а большой палец сделал несколько круговых движений по заветному бугорочку, по телу прошла волна желания…
Оставив ее грудь, медленно перемещаясь вдоль тела, оставлял неуловимые отметки. Первый легкий прикус заставил Риту вздрогнуть. Не от боли, нет. От неожиданно-странной реакции всего тела на необычную, непривычную ласку. Легкий прикус, его дыхание и игра языка. Чуть влажного. Снова прикус, легкое дуновение, слегка влажный поцелуй. По телу прошла легкая дрожь, а в самой нижней части почувствовала прилив нестерпимого желания.
Снова потянулась к поясу его брюк, намереваясь те расстегнуть. Его напряжение чувствовалось. Она хотела видеть. Хотела коснуться. И точно знала, чего хотят мужики. Но он лишь мягко отвел её руки в сторону.
— В другой раз, хорошая моя, — возвращаясь с поцелуем к губам, прошептал он. — Я слишком сильно хочу тебя. Могу сорваться. Давай сегодня просто расслабишься и получишь удовольствие.
Понять ее напряжения никак не получалось. Она не наигранно реагировала на ласки. Когда осторожно потянул с нее трусики (последнюю преграду перед её волшебным местечком) не стесняясь приподняла бедра. Не почувствовал какого-либо зажима, когда шире развел ее ноги, чтобы увидеть, как пульсирует в ожидании его члена возбужденное гнездышко. От желания попробовать на вкус — воздержался. Показалось, что вот сегодня такая ласка будет лишней. А очень хотелось узнать её всю.
Очередное напряжение. Рита почувствовала, как раздвигая её, осторожно вошел. Без резкого продвижения. Только головка. Замерев — вышел и практически сразу вошел снова. И снова замер, давая привыкнуть к себе, своему размеру. И только потом начав медленное погружение.
Прогнулась ему на встречу, когда навис над ней, удерживая себя на руках. Когда ногами обхватила его торс, самоконтроль закончился. Как спусковой крючок сработал.
Сколько по времени? Три — пять минут? В последнее время с Алантьевым они растягивались, кажется, на целую вечность. Желание было — взять часы и ждать, когда всё закончится. Желательно, как можно быстрее. Можно — за минуту. В последнее время даже лишних прикосновений старалась избегать.
С этим человеком желание было слиться в единое целое. Ей было его мало. Что там в экстазе слетало с губ? Его имя? Просьба не останавливаться, продолжать? И это была она? Когда такое еще было, припомнить бы.
Резкий толчок. Замер. Еще один. Замер, прижимаясь к ней на столько тесно, на сколько только было возможно. А она почувствовала, как внутри наполняется теплом. Кончил… В нее.
Мысленно выругался в собственный адрес за несдержанность.
— Рит, я тяжеловат для тебя, — прошептал едва слышно, когда, в стремлении продлить самый интимный момент их слияния, сделала попытку удержать его.
Сердце бешено колотилось. В горле — пересохло. И впервые за последние, черт знает, сколько времени, появилось ощущение полной расслабленности. Ни с женой, ни с Татьяной, многолетней любовницей, знавшей все его предпочтения, ни с Ларой ничего подобного не испытывал. Сегодня он не только брал, но и отдавал. И от этого ощущения усиливались, становились острее, что ли.
Губы коснулись ее плечика, заставив испуганно «встрепенуться», чем вызвала его тихий короткий смешок.
— Лежи, моя хорошая. Я тебя еще немного поласкаю…
И объятия, и поцелуи были совершенно другими. Спокойными, умиротворяющими. Рта даже испугалась, что может заснуть.
Потом был душ. В одиночестве. Куда Алексей отнес ее на руках. Вышел, прикрыв за собой дверь. Для сегодняшнего дня — предостаточно. Первый раз получился не самый худший, учитывая все проблемы.
Глава 5
02 января 2022
1
Самый запад России. «— … ситуацию отпусти. Остальное сделаю сам. Просто разреши», — прошептал ей в какой-то момент их совместного вечера Константинов.
Потом был вихрь чувств. Давно не невинная девочка и мужчины в жизни вроде были. Но никогда не думала, что может быть «так». Куда-то улетучилась сдержанность, стеснение практически постоянно сопровождавшие в обществе звездного гостя. А, возможно, все объяснялось просто — в действиях самого Константинова. К самому главному, кульминационному моменту, подвел ее ма́стерски, не торопясь сбросить собственное напряжение. И только когда почувствовал, что готова принять его…
Она уснула, удобно устроившись в его объятиях. А утром не слышала, когда ушел.
Перевернувшись на бок, уткнулась в подушку, на которой спал. Запах — мужской, слегка терпкий. Стойкий, едва уловимый запах его туалетной воды… А на прикроватном столике, запахивая халатик, увидела записку на салфетке: «С пробуждением. Люблю. Целую», вызвавшую невольную улыбку. Мелочь, ничего ему не стоившая, а ей поднявшая настроение…
Константинов, обернувшись от плиты, тепло улыбнулся. Никогда не думал, что будет счастлив, да — именно — счастлив, видеть самую обычную женщину, в самом обычном халатике какой-то странной расцветки, без «боевого раскраса», с раннего утра.
— Выспалась? — тихо прозвучал вопрос, а руки заключили в объятия. Крепкие и, одновременно — нежные. А нежности в нем скопилось с избытком. Так уж получилось, что некуда и не на кого было тратить. — Чай, кофе? — продолжал он тихо, теряясь в догадках, чем вызвано молчание. — Рита, — дотянувшись и выключив конфорку, с беспокойством заглянул в глаза, так же негромко спросил, — Что-то не так?
Самому себе выставлял пять баллов за выдержку вечером и затем — совместно проведенную ночь. Но это — собственное видение всего происходившего. Зная немного эту маленькую женщину, готовился услышать самые невероятные и непредсказуемые объяснения её, пока необъяснимой, сдержанности. Которые не заставили себя ждать:
— Любовница из меня
