Ирина Лобановская - Медовый месяц
Надя словно его не услышала и вновь настойчиво принялась за любимые этюды Черни.
Чтобы хоть как-то дожить и дотерпеть до желанного хвоста августа, Сашка уволок в самый дальний конец сада раскладушку, поставил возле транзистор, врубал на всю мощь музыку, чтобы перекрыть звуки фортепиано, и заваливался на раскладушку с книгой.
Теперь родители каждый день наслаждались и развлекались однообразными концертами — из открытых окон неслись звуки упрямого пианино, а из сада орал не менее упорный приемник.
Старшие Гребениченко предпочли не вмешиваться и так с трудом дотянули до конца лета. Оно оказалось одним из самых нелегких в их общей семейной жизни.
Сашкины летние терзания были крайне противоречивы. С одной стороны, он уже привык к определенным удовольствиям, без которых теперь порой становилось невмоготу. С другой стороны, ему опротивела подсобка с ее сомнительными, явно омерзительными историческими подробностями. Он брезговал, но выдумать ничего другого не умел. Смущала и сама Люська и ее не менее подозрительное, смутно-темное прошлое. Да и говорить с ней было особо не о чем. Так, перекинуться двумя-тремя словами о ее любимых киноартистах, о новых фильмах — вот и вся основная тематика.
Не радовало и чересчур развязное поведение боевой Людочки.
Как-то провожая Сашу и выйдя из подсобки в одном топике, джинсах и кожаной кепке — ее любимый наряд, — Людмилочка наткнулась в дверях на старого охранника магазина Макарыча. Он стоял, загородив проход, и, привычно пьяненький, плоховато слышал и соображал. Хрупая конфеткой, Люська окликнула его:
— Эй, дедунь! Дай пройти!
Он не слышал.
Люся радостно завопила:
— Дедуля! С дороги!!
И ничтоже сумняшеся сильно саданула сторожа коленом под спину, прямо в мягкое место. Макарыч обернулся и молча укоризненно покачал головой. Он тихий был дедок, хотя и запойный и с манерами Людмилы давно и хорошо был знаком.
Сашка хмыкнул:
— А если бы он в ответ на твой призыв обернулся на минуту пораньше?
Люська расхохоталась:
— У-у, тогда бы я вдарила коленом в его самое причинное место!.. Еще бы интересней было! Глядишь, и встало бы у него в последний раз в жизни!
Однако прерывать начавшиеся отношения Сашка пока не собирался и в августе, едва приехав в Москву, тотчас рванул к Людмиле. Она встретила его радостно, ни словом не обмолвилась о летней разлуке, лишь рассказала вскользь, очень коротко, что отпуск провела у бабушки в деревне под Саратовом.
И сегодня Сашка, конечно, задержался у Люси в подсобке. Как обычно.
— Александр, будь добр, когда поешь, зайди ко мне! — попросил отец.
Вполне готовый к разговору, Саша явился тотчас.
— Я не голоден, — объяснил он.
Люська всегда от души щедро и вкусно кормила своего любимого магазинными деликатесами.
Отец внимательно оглядел Сашу. Взрослый, готовый в любую минуту вот-вот оторваться от родителей и отправиться в свободное плавание сын…
— Я знаю, зачем тебя вызывали в школу, — начал разговор первым Саша. — Уже в курсе. Это жуткая глупость! Пришлось поучить кое-чему Саню Наумова… Дурь, я понимаю… Но тем не менее… Так что учителя приняли желаемое за действительное. Им часто мерещатся всякие ужасы и катастрофы. Ошиблись.
— Да, нам обо всем рассказала Надя, — не считая нужным скрывать от сына источник информации, сказал Владимир Александрович. — Это на самом деле глупость. И я надеюсь, она не повторится.
Сын хмыкнул:
— Конечно! Ведь Санька и Шура теперь почти всему от меня научились!
— А почему ты уже столько умеешь? Откуда у тебя такой опыт? — стал заводиться Владимир Александрович.
— Ну-у… — насмешливо протянул Саша. — Тебе стоило поинтересоваться гораздо раньше. Раз уж ты такой моралист и так волнуешься за своего ребенка! Я еще в прошлом году просил тебя купить мне кое-что в аптеке… Тогда ты поделикатничал, а зря. Мама говорит правильно, нужно все всегда выяснять как можно раньше и ставить все четкие и ясные точки над «i». Понятно, что от нечего делать эти штуки в аптеке не покупают. Жениться я не собираюсь, это у меня просто так… Что тебя еще беспокоит?
— Любви просто так не бывает, — заметил Владимир Александрович.
— Да ну, папа! Сразу ты про любовь! Что за мысля! Никакой любви там нет и быть не может! И близко не стояла… Просто славная, милая деваха… Актуальное развлечение. Не всем ведь сразу выпадает на долю такая большая любовь, как у вас с мамой. Вам здорово повезло. А мне рассчитывать на это везение не приходится.
«Да, — подумал Владимир Александрович, — Варя оказалась права, как никогда. Я его избаловал, изнежил, не привил никаких твердых принципов и конкретных правил, вырастил вечно забавляющегося юношу, настроенного лишь на сомнительные удовольствия любого рода. Вот он, результат моего порочного воспитания… Варя права. Но как же нам с ней удалось так ловко обмануть детей и провести всех окружающих?.. Большая любовь у нас с Варей… Неужели действительно все в это верят?.. Какой-то бред…»
— Ты ищешь для себя одних развлечений? — сухо спросил Владимир Александрович.
Ну, сейчас начнется, затосковал Сашка. Еще одна лекция на тему любви и дружбы… И о законах хорошего тона и нормах жизни советского человека.
— И их в том числе! — не стал скрывать правды Саша. — А что в этом дурного? Каждому нужен отдых!
— Отдых от чего? Ты так устал? И потом, женщина — это не только и не просто отдых. Это… вдохновение, воодушевление, огромная радость! И одновременно тяжкий труд и ответственность, потому что ты — мужчина, ты сильнее! И ты будешь и должен быть главой семьи!
На Сашином лице застыло выражение полнейшего равнодушия и безразличия к теме разговора.
— Ну, раз должен, значит, буду! Когда-нибудь… Не понимаю, чего ты от меня сейчас хочешь и добиваешься? Чтобы я жил монахом? И женился девственником? Так это уже невозможно! К счастью… Чтобы я мучился и боролся со своими довольно навязчивыми желаниями?
Владимир Александрович молчал. Нет, сын не загнал его в тупик… Просто они говорили на разных языках и упорно не желали перейти на один общий, доступный каждому.
— Кто она? — спросил Владимир Александрович, не желая выдавать Надю.
— Да какая разница? — махнул рукой сын. — Я все равно с ней скоро расстанусь. Это ненадолго. Так что не волнуйся. У меня все в порядке. А встречи… — Он засмеялся. — Это дегустация. Она всегда актуальна и злободневна. Как в пищевой промышленности. Поиски любви. Большой и настоящей. Как у вас с мамой.
Он снова повторил про их любовь, и Владимир Александрович с горечью вновь подумал, что все без исключения, даже собственные дети, верят в эту несуществующую любовь. Точнее, несуществующую с одной стороны — Вариной. Она его не любит. И никогда не любила. А вот любила ли она кого-нибудь по-настоящему, этого Владимир Александрович не узнает никогда. Хотя порой очень хочется…
