Лаура Дейв - Мое простое счастье
Гриффин сел рядом со мной.
– Наверное, все к лучшему. В последнее время мне казалось, что колонка мне даже мешает: без нее я бы волей-неволей задумалась, чего на самом деле хочу. Но теперь, когда колонку у меня отобрали…
– Теперь, когда колонку у тебя отобрали?..
– Я поняла, что ее-то я и хочу!
Гриффин тихо рассмеялся и начал осторожно массировать мне спину.
– Все будет хорошо – обещаю, – сказал он. – Конечно, начинать сначала нелегко, особенно здесь. Бергширские холмы трудно назвать оплотом журналистики…
– Ты правда сказал «оплот» или мне послышалось?
– Правда. Подумал, тебе понравится.
– Мне понравилось, – улыбнулась я.
– Вот видишь? Уже шаг вперед.
Я невольно рассмеялась, но тут же посерьезнела:
– Я всю дорогу сидела и думала, что мне теперь делать. И так и не придумала ничего похожего на ответ.
– А что ты сама хочешь делать?
– Понятия не имею.
И тут в памяти у меня всплыл разговор с Ником, о котором я вспоминала у Питера в кабинете. Наш предпоследний разговор. Или, вернее, недоразговор.
– Что такое? – спросил Гриффин. – Ты о чем-то думаешь, я же вижу.
– Да так, пришла в голову одна глупость. Даже рассказывать не стоит.
– А ты все-таки попробуй.
– Когда я начала вести «Сто открытий», мне стало интересно, как живут люди в разных странах, и я решила фотографировать… дома. Дома, которые чем-то меня зацепили и могли научить, как создать свой собственный… если понимаешь, что я хочу сказать…
С минуту Гриффин молчал.
– Они у тебя здесь? – спросил он наконец.
– Кто? Дома?
Он улыбнулся, не обращая внимания на мой язвительный тон:
– Ну да. Или хотя бы фотографии.
– В зеленой коробке в спальне.
– Можно посмотреть?
– Прямо сейчас?
Гриффин поднялся и протянул мне руку:
– А почему бы нет?
* * *Мы разложили их прямо на полу – фотографии, негативы, непроявленные пленки. Перед нами предстал плод моей шестилетней тайной страсти: дома в самых разных городах, от Хайфона во Вьетнаме до Мариетты в Джорджии, дома у подножия крутых утесов в рыбацкой деревне Клима на Милосе, загороженные ремонтными лесами дома на берегу крошечной речушки в Винчестере, штат Теннесси, одинокое кресло-качалка перед однокомнатным домом на Кубе…
Гриффин долго и не по разу рассматривал каждую фотографию, не произнося ни слова.
Наконец он заговорил – сначала серьезно, потом с улыбкой:
– По-моему, хорошо. Даже очень хорошо.
Я недоверчиво посмотрела на него:
– А ты мне не льстишь?
Гриффин покачал головой и снова принялся разглядывать фотографии.
– Думай что хочешь, но, по-моему, у тебя вполне профессиональные снимки – интересные, неожиданные, своеобразные. – Он посмотрел прямо мне в глаза и продолжил: – Если бы я увидел их до того, как мы встретились, мне бы захотелось с тобой познакомиться. А это верный признак, что передо мной нечто стоящее.
Я невольно улыбнулась:
– Правда?
– Чистейшая правда.
Я смущенно закрыла лицо руками.
– Пожалуйста, давай сменим тему… – Я осторожно выглянула между пальцев. – И спасибо…
– Не за что, – с улыбкой ответил Гриффин.
Он осторожно отодвинул фотографии в сторону и, уже менее осторожно, усадил меня к себе на колени так, что мои ноги обвили его талию.
– Но мне по-прежнему нужен план, – сказала я. – Еще ни разу в жизни я не оставалась без плана.
– Может, пришло время это изменить?
– Что-то я не очень тебя понимаю.
– По-моему, иногда мы строим планы просто потому, что не уверены в себе… – Гриффин немного помолчал. – У тебя есть дело, которое тебе нравится. Дело, которым ты умеешь и хочешь заниматься. Почему бы не начать с этого? Скажи себе: пока хватит и такого плана.
– Не могу же я просто взять и так себе сказать.
Гриффин наклонился вперед, почти касаясь губами моих губ:
– А ты попробуй…
Я поцеловала его – легко и нежно. Один раз, другой…
– Я очень тебя люблю, – проговорила я.
– И это взаимно.
Гриффин стал раздевать меня – сначала медленно, потом все нетерпеливее, беспорядочнее… Он ласкал мою шею, мои бедра – прямо так, на полу, не теряя времени на то, чтобы добраться до кровати.
И внезапно я осознала, как же я счастлива – несмотря на тяжелый день, несмотря на все последние дни. И я чувствовала, что еще об этом вспомню.
Пока Гриффин срывал с меня оставшуюся одежду, мне пришло в голову, чем станет для нас эта минута – поворотным моментом, новым началом в нашей новой жизни.
Но чем бы ни стала эта минута, для встречи со свекровью она явно не подходила…
17
– Здравствуй, Гриффин!
Мы так и подскочили. Мать Гриффина стояла на пороге нашей спальни неподвижно, точно статуя, а мы лихорадочно пытались привести себя в порядок: Гриффин схватился за джинсы, я натянула через голову платье, впопыхах не смогла найти лямку и неловко прижала его к груди. Вжикнула молния на штанах Гриффина, и от этого звука я чуть не умерла со стыда. Зато моя новоиспеченная свекровь не испытывала ни малейшего смущения. Для столь позднего времени суток выглядела она удивительно элегантно. В ней было что-то от обоих сыновей – кожа Гриффина, красивые глаза Джесси. Серебристые волосы чуть-чуть не доходят до маленьких плеч.
– Миссис Патни… – пробормотала я. – Или можно называть вас просто Эмили?
Она пристально поглядела на меня, но ничего не ответила. И тут меня понесло. Я говорила и не могла остановиться, отчаянно пытаясь спасти положение, – моя обычная защитная реакция.
– Очень приятно познакомиться… Гриффин рассказывал о вас столько хорошего… как же я рада, что мы наконец-то встретились…
Эмили смотрела на меня так, словно я говорила по-китайски, – лучше бы так оно и было!
– Представляете, мою собаку зовут Мила – немного похоже на Эмили, правда?
– Разве? – проронила она.
Неужели я правда думала, будто мать Гриффина оттает, если услышит, что ее имя похоже на кличку моей собаки?
– Не то чтобы ваши имена рифмовались… хотя, если произнести их достаточно быстро… или достаточно медленно… – Я смешалась и добавила уже совсем тихо: – Я очень люблю Милу…
Эмили отвернулась от меня и обратилась к сыну:
– Я раздавила футбольный мяч, когда подъезжала к дому. Давно пора повесить на деревья фонари. Слышишь, Грифф? А если бы это был человек?!
– Мама, что ты тут делаешь? – Гриффин одернул на животе рубашку. – Еще и в полночь?
Я наклонилась к валяющемуся на полу лифчику и попыталась незаметно запихнуть его под кровать – сначала руками, потом, почувствовав на себе взгляд Эмили, ногой.
– Мне сообщили, что у моих сыновей рушится жизнь, и я решила сама во всем разобраться. После лекции я села в машину, и вот я здесь. И желаю знать, в чем дело. Так что рассказывай.
