В объятиях искушения - Аделина Росс
Его руки на мне напряглись слишком резко:
— Маша! Чтоб я этого больше не слышал, поняла меня? Я тебя спрашиваю! — схватил меня за подбородок.
— Нет! Перестань. — отбрыкнулась я. — Что ты мне предлагаешь?! Какая из меня мать в двадцать один? Я не собираюсь губить ему жизнь, в первую очередь ему! Да и вообще, я тебе не доверяю настолько, чтобы бежать заводить от тебя детей, роняя тапки. Как есть, уж извини!
— А теперь ты послушаешь меня, Маша. — прижал к себе настолько крепко, что начинать сопротивляться было бессмысленно. Дима дождался, пока мы оба слегка сбавим обороты и продолжил, — Если такое произойдет, то ты сразу идешь ко мне, и мы вместе решаем этот вопрос. Вместе, — сделал ударение, — значит не сама, а я и ты. Это понятно? — уже спокойнее задал вопрос. — Маша, понятно? — да… его настойчивости можно только позавидовать.
— С чего бы? — раздраженно буркнула я. — Мое тело — мое дело.
— Еще раз. Для особо упрямых. Секс был не только у тебя, значит и ответственность несут все участники мероприятия. — усмехнулся. — решаем вопрос — значит, что мы в любом случае оставляем нашего ребенка. Ясно?
В тишине ванной повисло напряженное молчание. Дима ждал моего ответа, а мне совсем не хотелось ничего отвечать. Просто потому, что я не готова. Нет, не «не готова морально» (к этому, как мне кажется, просто невозможно подготовиться), а именно не готова в плане возраста. Детей должны рожать взрослые, устоявшиеся люди, а не истерички-студентки, коей я себя ощущаю в последнее время.
Да, материальная сторона вопроса на данный момент решена: Дёмин более чем обеспечен. Однако я тоже хочу быть независима материально, чтобы в критической ситуации просто встать, забрать тех же самых детей и свалить в закат. А не жить в страхе, терпя побои и унижения мужа, просто потому, что некуда идти.
— Ясно. — смирения в моем голосе не было. Ситуация меня разозлила, и мне очень захотелось выбраться из ванной и побыть в одиночестве.
— Полежи еще немного. — прошипел Дима. — Пожалуйста, Маша, я еще не договорил. — я вздохнула и постаралась расслабиться. — Спасибо. — погладил по спине.
— Так вот, чтобы никаких непредвиденных обстоятельств не произошло, пока мы будем с презервативом. В понедельник перед работой заедем в клинику, пусть тебе выпишут что-нибудь. — помолчал, что-то обдумывая, и добавил уже значительно мягче, — Машунь, милая моя, — поцеловал в плечо, — только без импульсивных решений. Все можно решить. Я уже понял, что хладнокровие — не твой конек, поэтому все делаем вместе. — посмотрел в глаза так интимно и тепло, что все прошлое раздражение улетучилось. — Я люблю тебя. — поцелуй в висок.
Я знаю, он ждет тех же слов от меня. «Я люблю тебя» — каждый раз произношу в ответ, но пока не планирую говорить это вслух. Моя маленькая месть на его излишне самодовольное поведение. И пусть пока Дёмин и дальше не знает, что я уже давно призналась ему в своих чувствах. И сделала это даже раньше, чем он. Сказала тогда, когда ощутила сердцем. Чисто, искренне и без прикрас. И пусть мы будем выглядеть нелепо, и все слова будут казаться ужасно преждевременными, какая разница… Мой Большой Босс не знает турецкого, а поэтому выяснить значение той фразы сможет только не раньше понедельника. И то, если не забудет об этом. Тут уж точно все зависит от него. — мысленно улыбнулась. — Ни за что в жизни я не готова потерять этого собственника-засранца. Пусть мы ссоримся сейчас из-за того, что притираемся друг к другу, но, как и сказал Дима, все можно решить.
Так и не произнеся ничего в ответ, но насладившись тем, как звучат из его уст самые лучшие слова, неуловимо поцеловала в губы.
— Там дверь два раза хлопнула, пойдем, нам принесли поесть. — заправил за ухо выбившуюся мокрую прядь.
Обернувшись в полотенца, спустились в столовую. Пахло невероятно аппетитно. Под крышкой оказалась мясная лазанья. Рядом стоял наполненный чайник ароматного фруктового чая из личи и всякие закуски. На вкус все оказалось еще лучше, чем на запах. Хотя, казалось бы, куда еще лучше!
— Как насчет прогулки по лесу? — предложил Дима поле того, как забрали опустевшие тарелки.
— Я только за. — улыбнулась.
Мы вышли из дома и направились в противоположную сторону от озера. Моя маленькая ладонь буквально утонула в его. Мне было больше, чем просто хорошо. Я наслаждалась обществом дорогого мне человека. Кругом разбросанная желтая листва будто горела на солнце алым пламенем. Небо, проглядывавшее сквозь густые кроны деревьев, было безоблачным. Сегодня будут звезды, — подумала я.
— У меня был брат. — неожиданно разрушил тишину откровением Дима. Я, понимая, что информация, которой он делится со мной, невероятно ценная для него, а соответственно и для меня, не смела перебить. — Ему было пять, мне восемь. В тот день мы приехали на дачу с родителями, и пока они копались на грядках, нас вместе с соседскими ребятами отправили погулять. Поселок располагался на пригорке, и буквально меньше, чем в километре, если считать по прямой, была соседняя деревня, куда мы и пошли. Я помню буквально все, что было дальше. В деталях, по кадрам. Он до сих пор стоит перед глазами.
Сжимаю руку Димы, чтобы хоть как-то обозначить свое участие, пока внутри все ноет от невозможности облегчить страдания любимого.
— Что произошло? — сдавленно спрашиваю.
— Он запнулся о выступающий корень дерева и упал в овраг, свернув себе шею. — совсем мертво закончил Дима. — Мы играли, дурачились, бегали. Что еще делают обычные мальчишки?! Он просто оступился, а я не доглядел за ним. Не учел, что с ним может что-то случиться. — поднял глаза к небу и продолжил. — Родители нашли нас примерно через полчаса, меня, дико воющего и сжимающего безжизненное тело брата. — горько усмехнулся. — Они никогда не винили меня в нашей утрате, водили к психологу и посвящали всех себя, но мне никогда и не нужен был палач. Я и сам себя прекрасно казню на протяжении вот уже двадцати одного года. Тимуру было бы сейчас двадцать шесть. Его детство, юность, молодость… Он ничего этого не увидел, потому что нас понесло на тот овраг, потому что я не уберег свою родную душу, своего единственного брата. Того, который был для меня всем.
Судорожно стирала рукам не перестающие литься слезы из глаз. Маленький мальчик Дима, сжимающий своего брата. Маленький Дима, в одночасье потерявший свое сердце. Теперь все встало на свои места, и если
