Мне страшно любить тебя (СИ) - Эммануэль Ласт
Данила толкнул калитку плечом, глубоко затянулся и отправил Полине сообщение от лица незнакомца. Даже получив разрядку, он все равно оставался голодным до ее тела.
И, когда она написала, что пьет чай голая, потерял дар речи — что за провокация? Это Поля так на два фронта работала или причина была в другом? Данила решил выяснить все на берегу, но ее категоричное нет с точкой в конце усмирило невесть откуда взявшуюся ревность.
Нет.
Ему, реальному Даниле, она еще ни разу не сказала “нет”.
И скажет ли?
Он сомневался, а в глубине души и не хотел — сейчас, когда она была в его руках — внимательная, ласковая, заботливая — он вдруг ощущал прилив сил и рана от предательства Светки уже не болела так сильно.
Не все женщины продажные. Не все ведутся на деньги, по крайней мере, не Поля.
На экране высветился номер Пашки и Данила ответил:
— Да, бро.
— Занят? — друг как всегда был немногословен.
— Нет, — Данила затянулся.
— Поля не буянила?
— Да, ну, наоборот — рассыпалась в благодарностях. Даже ужином меня накормила, — Пашка хохотнул.
— Ты смотри там, не обживайся сильно, а то в дверной проем проходить перестанешь.
Данила засмеялся в ответ, а про себя подумал, что поздно пить боржоми, когда печень отказала: вкусная еда, кайфовый секс и женщина, которая не ставит условий и ничего не требует взамен — он что, дурак, от такого отказываться?
Данила прикрыл веки и воспоминания без спроса вторглись в реальность: волшебный Полинин рот, который без подсказок находил все его самые чувствительные места и язык, который…
Данила переступил с ноги на ногу, поправил ремень на джинсах: желание вернуться и распять Полю на кухонном столе, за которым она минуту назад пила чай голая, было нестерпимым.
— Ты чего хотел? — вместо этого он перевел тему и присел на безлюдной остановке.
— Мы столик сняли в Сфорца, подтягивайся.
— Кто мы? — уточнил Даня.
— Комар, я, Илюха… свои, короче. Тут такие девочки танцуют, один не потяну.
Данила рассмеялся и поднял руку, тормозя пустое такси.
— Не грей текилу, скоро буду.
По пятницам вход для девушек был бесплатным и, конечно, об этом знали все свободные парни в округе. Данила, как завсегдатай, без труда прошел фейс контроль и быстро нашел столик, который сняли его ребята. Пожал руку Паше, кивнул Комару и с явным облегчением плюхнулся на мягкий диван цвета спелой сливы.
Илья под Асти кружил по паркету какую-то блондинку — восемь лет в бальных танцах явно не прошли даром. Как в той детской сказке про муху-цокотуху: “Кружжжжите меня, кружжжите!”
— Че, какие? — Паша толкнул в сторону Данилы меню бара и уткнулся в телефон.
Последнее время, он вообще из него не вылезал — насколько Дане было известно, в сердце друга намертво запала какая-то мадам.
— Все ровно, — он выбрал ром с колой и нажал кнопку вызова официанта. — Как собеседование?
Паша подняли вверх большой палец:
— Взяли.
— Точно не лохотрон?
— Обижаешь! Нет, все четко — месяц на обучение, потом практика и к новому году, если все будет нормально, включат в основной состав.
— Красава, — Данила откинулся на подушки и заложил руки за голову.
Последние минут десять перед ним на танцполе кружилась красивая девочка лет двадцати. С длинными темными волосами и зачетной фигуркой. Он наблюдал за ее смелыми танцами и даже мысленно раздевал, но, когда их глаза встретились, дальше улыбки не пошел.
Не то, чтобы ему не хотелось, просто… лень.
На этот раз Данила был сыт.
Глава 29
Данила почти никогда не писал Полине первым.
Когда они были наедине, она купалась в его внимании и ласке, чувствовала, что интерес искренний, настоящий, но, стоило Дане выйти за дверь, как магия их близости рассеивалась и оставляла Полю один на один со своими мыслями.
В этот раз она честно выдержала два дня молчания и на третий, когда переживания о ее месте в его жизни напрочь вытеснили все остальное, не удержалась — прислала во вКонтакте смешной мем, который утром отправил ей брат, и попыталась сосредоточиться на работе.
Но проще было вернуться к бывшему!
Полина с ужасом ловила себя на мысли, что ей не хватало внимания Данилы, той доброй заботы, что бывает в отношениях между двумя людьми, которые нравятся друг другу. Вопросов из разряда “Как прошел твой день?” и нежных пожеланий сладких снов вечером.
Она знала, ждать от него чего-то подобного бесполезно.
И все равно ждала.
Спасала только работа. У интерьерного бюро, в отличие от ландшафтных и архитектурных, не было деления на горячий и холодный сезон, поэтому забот хватало: звонки, встречи, документация… днем о делах сердечных думать было некогда.
А вечером, когда Полина забирала Ульяну из садика и шла домой, кормила, купала и укладывала спать, она фиксировала себя на мысли, что все время куда-то проваливалась. Ее тело исправно выполняло роль матери, но внимание… внимание было рассеянным и плоским.
Пока однажды Ульяна не захлопнула книжку прямо у нее перед носом:
— Мам, ты не сушаешь!
— Слушаю, честно-честно.
Дочь подбоченилась и нахохлилась, грозно сдвинув брови, разом превратившись в маленькую копию рассерженной Полины.
— Тогда сколько новых клыков вылезло у Маргоши? — персонаж любимой книги Ульяны — дракоша по имени Маргоша отращивал по четыре новых зуба каждый вечер с тех пор, как его история поселилась на их книжной полке.
— Два вверху и два внизу — и все клыки, — выкрутилась Поля и Уля не сразу, но сменила гнев на милость.
— Читай с выражением! — потребовала дочь и Полина подчинилась: рычала и плевалась невидимым огнем, пока клыки Маргоши прокладывали путь на свободу.
Уже ночью, лежа в темноте и прислушиваясь к мерному сопению дочери, Полина вдруг поняла, что попала в ловушку неоправданных ожиданий. Все, как и предрекала Кира — она хотела, чтобы Данила вовлекался в ее жизнь, звал на свидания и проявлял интерес к Ульяне, но все, что попадало в плоскость его интересов, лежало далеко за пределами приличий.
На смешные мемы он неизменно отвечал пальцем вверх или фразой “уже видел”. Но, стоило Полине прислать что-нибудь пикантное, с перчинкой, как диалог приобрел совершенно другой окрас.
— Какие планы на пятницу? — написал Данила вечером в четверг.
— Отвезу Улю к бабушке и устрою себе выходной.
