Буду твоей Верой - Ана П. Белинская
Моё дыхание учащается и то, что появилось непонятно откуда в области декольте, начинает синхронно вздыматься с каждым набранным вдохом.
Нет.
Я не смогу выйти ко всем.
Эти голые плечи, эти голые ноги, прикрытые сверху микроскопической фатиновой юбкой цвета нежных румян и тонким белым капроном, делают меня уязвимой.
— Ты похожа на куклу, — раздается приглушённый голос Егора.
Резво поворачиваюсь к нему и пропадаю под блуждающим Бестужевским взглядом. Его серые глаза потемнели и слились с цветом его сегодняшнего наряда.
«Черный всадник», — почему-то решаю я.
Пусть не смотрит на меня так, потому что моя последняя капля уверенности иссыхает под его горячим вниманием.
— Так и планировалось, — скрещивая на груди руки, закрываюсь. Но глаза Егора и не думают стесняться, сползая по корсету вниз и останавливаясь на пышной юбке.
Да что ж он в самом деле-то?
— Я не об этом, — неожиданно бросает Бестужев. Не понимаю…а о чем? — Готова?
— Нет, — кручу головой.
Не готова и не буду. Если от одного взгляда бесячего спортсмена я тушуюсь и чувствую себя белой вороной, тогда что будем там, в доме, полном народа.
Егор хмурится и ничего не сказав, подходит и берет меня за руку.
Это невинное прикосновение совсем не похоже на то, когда я насильно тащила Егора за руку — оно другое. Оно личное…оно говорит: «Успокойся, я рядом».
Мы выходим в небольшой коридор и знакомым путем возвращаемся в холл.
Хватаюсь второй рукой за наши сцепленные с Егором пальцы, потому что мои ступни в колготках скользят по вышколенному полу.
— Почему ты не разулся? — замечаю, что Бестужев до сих пор в берцах.
— У меня носки дырявые, — сообщает парень, а я резко торможу и смотрю на Егора.
Эээ…что? Он серьезно сейчас?
Бестужев хитро подмигивает и кивает подбородком, призывая меня отмереть и посмотреть себе за спину.
А там…там снова вааууу!
Огромное гостиное помещение забито костюмированной молодежью!
Высокий напольный диско-прожектор гуляет лазерными лучами по лицам Привидений, Ведьм, Вампиров и прочих чудиков!
Невероятного размера фонарь Джека* установлен на настоящем растопленном камине. Мерцающие гирлянды создают атмосферу ночного клуба, а электронная музыка, грохочущая из массивных колонок, лишь добавляет эффект! Здесь нет пресловутых летучих мышей, паутин и прочей праздничной мерзости, тут — настоящая студенческая тусовка из зарубежных сериалов!
Кручу головой по сторонам и вижу длинную кенди-зону, инсталлированную под Хэллоуин: милые тыковки развешены на ветках искусственных мини-деревьев, оранжевые свечи, морковные салфетки и тыквенные скатерти. Стол буквально изобилует угощениями и сладостями, а в середине стоит королевская глубокая супница, наполненная тыквенным муссом.
Левее накрыт фуршетный стол с незатейливыми закусками, у которого столпилось большое количество вечно голодных студентов. Но самое популярное место в этом помещении — бар с двумя профессиональными барменами, ловко играющими с бутылками и жонглирующими лимонами! Парни одеты в белые рубашки, на которых красной краской разбрызганы капельки крови, в черные жилетки и черные галстук-бабочки! С их лиц не сходят улыбки с хищным оскалом и смешными клыками!
Наверное, я слишком долго слежу за их техничными перебрасываниями, поэтому от Егора не укрывается мой интерес к ним.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает парень, отпуская мою руку.
— Да! — не задумываясь, выпаливаю я. Мне нужно остудить свои пылающие щеки и кипящей мозг, который начал плавиться от бестужевских разглядываний. — Только не алкогольное.
— Я знаю, — бросает Бестужев и скрывается в безумной толпе.
Что он там знает?
— Привеет, — мурлычет Карина, не понятно откуда появившаяся перед лицом.
Осматриваю девушку и рядом стоящую Альбину и горю желанием выкрикнуть: «Ну конечно!».
Ну конечно Дивеева не могла выбрать другого наряда, как только образ гламурной Барби! На Карине розовый парик с вьющимися длинными искусственными волосами, белый укороченный шелковый топ и узкая короткая юбка молочного цвета, а на плечах — короткая мохнатая розовая шубка.
А ей не жарко?
Не хотелось бы оказаться рядом, когда она вздумает ее снять!
Мерцающий яркий макияж вопиюще кричит, что на него хозяйка потратила не прилично огромное количество времени.
А вот Альбина мне всегда казалась поумнее, видимо поэтому жгучая брюнетка с выпрямленными утюжком волосами решила приспустить с плеч точно такую же шубку, только голубого оттенка, выставляя на общее демоническое обозрение свои бронзовые плечи, плоский живот и аккуратную грудь.
Да уж…их наряды больше подходят для каких-нибудь плейбой-вечеринок, а не для празднования чертовщины.
— О, я смотрю ты тоже сегодня решила быть куколкой, — проходится по мне брезгливо-оценивающим взглядом Карина, задерживаясь на моей поролон-туго-стянутый-корсетом-груди! — Классно выглядишь, правда Альбина? — морщится Дива.
— Конечно, — деланно умиляется Суваева, — только с той разницей, что мы- современные куклы, с которыми хочется играть, а не оставить на полке пылиться рядом с другим фарфоровым старьем!
Вот же выдры гламурные!
— А это что у тебя на шее? — приближает свой нос Дивеева, разглядывая мой бант. — Слюнявчик?
Я не успеваю даже придумать ответную колкость, потому что оглушающую басами музыку перебивает визжащий ультразвук Карины.
В ужасе смотрю на Дивееву, по идеальному лицу которой изящно стекает темная, игривая мелкими пузырьками жидкость, точно в ложбинку между грудей. Можно было бы сказать, что выглядит это красиво и эротично, если бы произошло совершенно при других обстоятельствах, а ни когда глаза Альбины под бутафорскими розовыми очками делают из нее жертву базедовой болезни,** а лицо Карины застывает гримасой ужаса и неверия.
Перевожу внимание на Егора, который сжимает в руке пустой стакан так, что несчастный, кажется, сейчас треснет.
— Извини. Я случайно, — равнодушно бросает Бестужев Карине. — Отдай ей свой слюнявчик, — обращается ко мне, играя желваками. — Пусть подотрется.
А?
*Фонарь Джека — светильник из тыквы, символ неприкаянной души в ирландской средневековой легенде.
**
