Мой обман - Ольга Тимофеева
— Рада, что тебе нравится.
Чувствую теплое дыхание на щеке, когда она разворачивается ко мне и смотрит. Делаю вид, что не замечаю этого и продолжаю листать фотографии, пока не торможу на той, где она стоит полубоком с поднятой вверх футболкой, оголяя живот и фотографируя себя в зеркало. Поэтому, что ли, бледная такая? Худеет?
— Дальше личные фотографии. — Она выхватывает телефон из моих рук, словно дальше пойдут фотографии еще откровенней.
— Да, конечно. — Выпускаю телефон из рук. — Можешь работать. Потом покажи, что получится, — еще раз напоминаю ей.
— Да покажу я, — вырывается из нее недовольство. — Могу идти?
— Можешь.
Ее спина быстро скрывается за дверью, оставляя меня одного. Сколько еще там было фотографий, ее личных фотографий… В одежде и без.
Надо что-то придумать, чтобы постоянно иметь доступ к этим фотографиям.
11
Лера
Я выбегаю из кабинета гепардом, будто у меня на спине неоном горит фраза: "Я беременна".
Какого он вообще полез рыться в моем телефоне? Нафига я делала эту чертову фотографию с животом. Насмотрелась роликов, когда девушки снимают свой живот каждую неделю, а потом собирают это в один ролик.
А если он догадался? У Миши так там крутятся винтики и болтики, что сложно разобрать, что он подумал. Но интуиция у него работает всегда с экстренном режиме.
Спускаюсь на один этаж ниже и нахожу закоулок, где могу отдышаться и подумать. Ещё раз перелистываю фотографии, разыскивая ту, на которой мы остановились. Еще и руку на живот так положила, как обычно фотографируются беременные. Что может подумать мужчина? Живота как такового нет. Может я фигуру свою снимала?! Это может быть хорошей отговоркой, если вдруг он решит уточнить.
Я листаю следующие фото и радуюсь, что вовремя выхватила телефон у него из рук. Просто дальше пошли фотографии, где у меня подушка под футболкой, имитирующая будущий округлившийся живот. Хотелось узнать, как я буду выглядеть через пару месяцев.
Все равно он рано или поздно узнает. Хотя… если бы заработать денег, я бы тогда переехала в другой город и начала там все сначала.
Заработать… вспоминаю про спасительный конверт от Миши и, пока одна, вскрываю его. Две бумажки по пять тысяч. Не густо по сравнению с прошлой жизнью, но в теперешних условиях лучше, чем ничего. В первую очередь надо купить витамины.
Хоть папа и не дал ничего взять, но кольца на пальчиках не заметил. Надо было все украшения на себя навесить, а не шкатулку забирать.
Я возвращаюсь на свое рабочее место и пытаюсь собраться с мыслями. Мне надо работать. А как можно нормально сосредоточиться на обработке видео, если на всех он. Отвлекает — где-то своей улыбкой, где-то бровями, где-то прикушенной губой. Мне нравятся все эмоции на его лице. Мне нравится он сам. И я знаю, что это больше, чем просто нравится. Я знаю на вкус его губы. Знаю, какие они мягкие. Но одновременно он шершаво ведёт ими по коже на шее и раскачивает все внутри, собирая бурю. Взрыв. Потоп.
Я не знаю, на сколько подвисаю в таком состоянии, поэтому когда ко мне обращаются, даже дергаюсь.
— Валерия, — окликает все тот же парень в клетчатой рубашке. — Михаил Егорович вызывает вас к себе.
— Спасибо, — киваю в ответ и поднимаюсь.
Что теперь? Телефон на всякий случай оставляю, чтобы опять не получилось двусмысленности.
Проходя мимо секретарши, задумываюсь, стоит ли что-то спрашивать, но поджидающий уже меня прищуренный взгляд решает эту задачу сам. Я перевожу глаза с нее на дверь босса и уверенно иду туда, игнорируя ее реплики в спину.
Но так уверенно я себя чувствую только тут, а оказавшись за дверью, наедине с ним, снова теряюсь и не знаю, как себя вести.
— Послушай, — Миша поднимается сам и с телефоном в руках направляется ко мне. — Я хотел бы иметь постоянный доступ к тем фото и видео, что ты делаешь, поэтому держи, — Протягивает мне айфон. С виду новый. — Я настроил синхронизацию, создал аккаунт. Пароль в заметках. Это не телефон для звонков. Номер знаю только я. Поэтому ты можешь звонить только мне, если надо. Фотографии будут дублироваться в облаке, я все буду видеть.
— Хорошо. — Я забираю телефон и внутренне выдыхаю. Это просто гениально. Теперь мне не придется показывать свой и сливать свои фотографии.
Телефон пока без блокировки, поэтому я открываю его одним жестом и проверяю контакты.
Шилов.
Так и хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
— А нормально нельзя было себя записать?
— Нормально — это как? — Миша присаживается на край стол и смотрит на меня. Изучает.
— Нормально — это по имени.
— Но так информативней.
Ага. Информативней. Сложно забыть человека, который только один в записной книжке. Поэтому палец нажимает на “редактировать” и меняет имя на "Миша".
— Это все? Я могу идти?
— Да.
Я разворачиваюсь и слышу вопрос в спину, заставляющий затормозить.
— Ты все еще живёшь на квартире у Алисы?
— Да, — разворачиваюсь и смотрю на него, его вопрос явно не просто так. — А что?
— Они возвращаются на следующей неделе, во вторник.
Вот тебе и конец белой полосы. Снова надо искать, где жить.
— Да, я знаю, — вру в глаза и, надеюсь, не краснею. — А зачем ты спросил? Хочешь предложить пожить у тебя?
Не знаю, на что я рассчитывала, когда спрашивала, хочет ли он пригласить меня пожить к себе, но его эта идея не вдохновила. И я получила в ответ его емкое: “В моей берлоге места хватит только на одного”.
Видела я его берлогу и хватило бы там места даже не на меня одну, а еще и на маленький груз в животе. Но лучше так, чем, если я сейчас дам ему надежду, что у него будет ребенок, а потом окажется, что это Ванин.
Этот новый телефон стал щитом для спасения моего
